При тебе никто не появлялся?»
«Уже заметил!» - Леня усмехнулся, - «Я и сам удивляюсь: на карте до первого поселка на юге – двести километров. Так что ездят не за водой – родники есть и поближе. А на севере у вояк полигон, и никаких поселков на пятьсот километров – приезжать некому».
«Может, другие геологи?» - сорвалось у меня предположение, - «Нашли рудишку, стоят рядом с ней, а отсюда водичку возят, в цистерне».
«Может, и стоят», - не опроверг меня начальник, - «только я за неделю никого не видел», - и перешел на более насущную тему, - «Ты лучше скажи, видел ли дикую животину, когда сегодня по горкам бегал. Холодильника у нас нет, сам знаешь, а до ближайшего магазина пилить целый день и столько же обратно. И если дичину мы на днях не добудем - придется перейти на тушенку, которую так же быстро возненавидим».
Насчет дикой животины – сегодня я не видел. Но следы свежие на проселке, по которому я в отряд прикатил, за ночь появились. То-есть, животина есть, и нужно ее целенаправленно поискать, что Леня мне и поручил, как заядлому охотнику. Но только после организации полевых работ, когда для каждого отрядника определится дело.
Часть вторая.
С неделю четырем геологам - мне, Славе, салагам Паше и Саше - пришлось побегать, ничего на картах не зарисовывая. Знакомились с местностью и породами, а канавщики, БКМ-щик, топики и еще человек десять стояли за спиной и ждали, когда им найдут работу.
С БКМом определились: нашли межгорную лощину пошире, и под командой молодого Паши послали железяку туда, добираться до коренных пород под небольшими наносами.
С топиками разрешилось: нанесли на карту площадку, где наметили гравику, и они туда поехали по карте, без всяких геологов.
А вот с канавщиками – с налета не получалось. Пришлось мне таскать их за собой. И выслушивать - если к нужному месту невозможно подъехать - в свой адрес высказывания на не совсем понятном языке, освоить который можно только за оградой из колючей проволоки. Из чего я сделал вывод, что как минимум двое из пяти работяг на зоне побывать успели. Причем один был там или бугром, или как это среди зеков называется – авторитетом: с наколкой на плече в виде церкви с двумя куполами, на двух пальцах руки - по перстню. Худой, высокий, жилистый, лет под сорок, этот мужик и здесь собрался командовать – определять, кто из его коллег должен копать задаваемую мною канаву. Такого я успел насмотреться еще студентом, будучи на практиках в Сибири. Поэтому, не повышая голоса, посоветовал Витьку – так его называли работяги - не лезть не в свои дела, ежели хочет в отряде работать. И не сдержался назвать его при всех «Паханом», после чего первую канаву определил лично ему, на что взамен получил злой взгляд. Зато дальше все пошло как по маслу. В отсутствии «Пахана» - как далее оказалось, эта кликуха к нему приклеилась намертво - четверо остальных работяг повеселели, и больше всех самый молодой из них парень с налетом интеллигентности, непонятно с какого перепуга решивший заработать деньги кайлом и лопатой.
За эту же неделю отряд обустроился окончательно, никаких машин из партии не ожидалось, а главный скоропортящийся продукт, свежее мясо, кончался. Ближайшие родники можно было бы уже и проверить, посмотреть, кто к ним, и в каком количестве ходит пить. Я и пошел в палатку наших шоферов, поговорить с тем, кто неделю назад должен был меня везти в отряд, но не смог этого делать, потому что за пятнадцать минут стоянки в поселке Мирный успел напиться до состояния «не вяжет лыка». Но в отряде он себя вел нормально, и тот бесчестный поступок Леонид Дмитрович ему простил. А сейчас я хотел прозондировать, как этот шофер отнесется к предложению прокатить меня в нерабочее время.
К удивлению, шофер видок имел если и не выпившего, то подозрительный: его пошатывало, часто моргал, взгляд пустой, речь неровная. На мой вопрос, что это с ним – ответил отговоркой, мол устал, плохо чувствует и ему нужно поспать.
Я не стал надоедать, пошел к своему домику, и возле него встретил Виталия, поджидавшего отсутствующего по какому-то делу начальника отряда. Коллега по охоте не замедлил поинтересоваться:
«Не думаешь за сайгой ночью смотаться? Мяса в отряде уже нет».
Я не мог не улыбнуться, отметив таким образом близость посетивших наши головы мыслей, но под впечатлением от недавней встречи с подозрительного вида шофером, любителя погонять сайгу ночью не обнадежил:
«А кто повезет? Один шофер по асфальту больше 40 км в час не делает, какая с ним охота, а другой и в отряде водку нашел».
«Это не водка у него», - Виталий посмотрел на меня, как на недоучку, - «это он таблетки глотает».
«Лечится, что ли?» - но от чего, ежели днем водила был нормальный, я же в поле с ним ездил, и ничего подозрительного не заметил.
«Ага, лечится!» - Виталий улыбнулся, этакой кривой снисходительной улыбочкой, - «Только его таблетки «колесами» зовут!» - посмотрел на мою озадаченную физиономию, - «Наркоту он глотает!»
Нифига себе! А если он утром «заправиться» надумает и людей повезет? Он же их поубивает, перевернет машину!
«Проходи!» - предложил Виталию, открывая дверь в домик. И когда в него зашли, узнал, что подозрительного шофера он знает не первый день, что тот всегда был тихим наркошом, и что в отряды старался всегда попасть, потому что там и порок свой скрыть легче, и наркоту негде достать – вроде как можно подлечиться.
«Леонид придет – все ему расскажешь!» - я не попросил Виталия, а у него потребовал. Хватит с меня и одной поездки в отряд, когда день пришлось молодца, теперь уж и не знаю в каком состоянии – отравлении алкоголем или наркотиками – держать, что бы не свалился с доверху нагруженного кузова бортовой машины!
Леня, когда выслушал и меня, и Виталия, тут же сбегал в палатку проверить шофера. После чего пришел в ужас, и на следующий день, удостоверившись, что тот вроде бы нормальный, из отряда отправил с машиной в партию навсегда, в попутчики определив Егорыча, техника геофизика военной закалки, на случай вынужденной подмены. Теперь отряд остался с одной машиной на несколько днем. Зато с надеждой, что вторая назад вернется с нормальным шофером, и чем то вкусненьким из скоропортящегося, возможно и с мясом. А для кое-кого – и с одной-двумя бутылками горячительного. Осталось эту машину дождаться.
А пока на работу в поле людей развозила единственная в отряде машина, шофер которой получил заслуженную кличку «тихоход». Частенько он использовал проселок через отряд, ниоткуда в никуда, и я каждый раз ожидал, что мы на нем встретим чужую машину. И ни одна при мне по нему не проехала! Но кто же его разбил? Вариант с геологами, стоящими рядом, отпал как нереальный: никого в маршрутах геологи не встречали, да и если б кто и стоял, проселок был бы разбит на подъезде к роднику с одной стороны, а не на всей площади наших работ, в чем я уже убедился. В голове у меня возникали разные версии, но столь фантастические, что я стеснялся кому-либо о них говорить, прежде всего Лене, у которого и без них заморочек хватало. Потому что уже суббота, а машины из партии нет и нет, ожидаемых с ней продуктов тоже. Вечером он мне и напомнил, что второй день в столовой витает приятный аромат тушенки, но еще через пару дней эту приятность все перестанут замечать, начнут возмущаться и портить поварихе настроение, хотя она ни в чем не виновата. Так что пора мне родники посетить.
Леня и сам охотник, только интеллигентный - предпочитает к нужному месту подъехать обязательно с напарником, там посидеть в шалаше, лодке или скрадке с термосом чая или бутылкой сухого вина, и до полуденной жары обязательно умотать домой в тенек или под кондиционер. Потому и мне предложил прокатиться в комфорте кабины машины, с целью экономии времени. Правда, при шофере, которого в горках - если честно – то я пешком обгоняю, такой он тихоход.
Для кого другого – предложение заманчивое. Но не для меня: кроме следов возле воды я гарантированно ничего не увижу, потому что машина – это не человек, и даже не мотоцикл, а жуткое и громадное для животных чудовище, они его обязательно заметят первыми, и обязательно тут же смоются. Мне же хотелось пройтись не торопясь, посматривая в бинокль. И не только убедиться, что следы у родников есть, но и реализовать надежду по пути кого-то добыть. Поэтому от техники отказался, чем товарища ничуть не удивил.
«Как хочешь», - это насчет машины, - «только расскажи, где тебя в случае чего искать», - я на карте маршрут свой тут же нарисовал.
Утром встал пораньше – до сигнала подъема, который подавала повариха, колотя железякой по подвешенному диску от колеса машины. Она же заставила съесть уже готовый завтрак, налила в «дорожку» термос чая, всучила банку сгущенного молока и кусок хлеба. И с рюкзаком за плечами, одностволкой в руках и биноклем на шее, я начал подниматься на гряду невысоких горок.
Поднявшись на ближнюю, все вокруг осмотрел в бинокль. Красота! Справа – ровнятина до горизонта, увидеть на ней сайгу ничто не мешает. Но подобраться к ней сложно, если только проползти на четвереньках наперерез по сухой промоине с гор на равнину. Это если сайга идет. А если стоит на месте – можно успокоиться, подкрасться на выстрел по ровнятине шансов нет.
А слева у меня – долина, и лучший вариант - животных заметить в ней, обязательно первым. Тогда можно считать, что половина дела сделана, а кусты, промоины и трава позволят сделать и остальное: спуститься вниз и подобраться на выстрел с вероятностью 90% - по моей личной статистике. Так что долину впереди просматривать нужно в первую очередь и более тщательно.
Отошел от лагеря километра полтора - и никого не встретил. Еще через пол часа на равнине разглядел семейку в пять голов, но так далеко, что не соблазнился ею заняться. Потому что день только начинался, а впереди открывались отличные для скрадывания места.
Потом два раза спускался вниз в долину, проверить густые кусты камыша – есть ли в них водичка. В одном месте была, из камыша выскочили две утки и улетели с недовольным кряканьем. Наверное, где-то здесь и гнездо, но искать его не стал, а проверил песок под ногами: есть старые сайгачьи следы и их мало. Попробовал на вкус водичку: слишком соленая, такую сайга пьет в крайнем случае, и ждать ее здесь бесполезно.
Еще через час через долину я должен был перебраться - здесь она прорезала горную гряду. Внимательно осмотрел в бинокль все вокруг – и никого не заметил. А шагнул вперед - и в тридцати метрах, из невидимого пространства под скалой, выскочили пять архаров! Красавцы! Мигом перескочили долину, взлетели на горку и скрылись за ней!
Вот такой я внимательный, архаров под носом не заметил! Но не расстроился – мы еще не раз встретимся!
За долиной ситуация стала проще: слева узкая межгорная лощина - сайга сюда вряд ли придет, горок она не любит, а справа ровнятина, на которой можно спокойно организовывать автогонки, без риска влететь в промоину или налететь на камень.
Мелькнула мыслишка: не вернуться ли назад и заняться ранее замеченной семейкой. Долина-то – вырвавшись из гор, продолжалась и на ровнятине, и даже тянулась, как я заметил, если и не прямо на эту семейку, то все
