вырастает поклонником деспотизма. У Гутиерреса было уже трое детей, и в стенах дома он вел себя столь же самоуправно, как его отец. Был скор на брань и кулачную расправу. Его энергия нашла выход в статьях, восхваляющих патриархальность, строгие нравы и боевую доблесть старых времен. Лоренсо никогда бы не признался себе, что под моралистическим рвением скрыт садизм, желание ограничить, укоротить, связать окружающих, дабы проявить свою власть над ними. Его пыл своевременно приметил Иржи Ветош, культурный атташе Зимогории - и как по волшебству, у Лоренсо появились деньги на издание журнала, связи в политике, реклама в мировой прессе, приглашение на международный консервативный форум, громкое имя. После переворота именинник надеялся получить пост министра печати.
Гости уважительно присмирели, когда из-за стола поднялся старый епископ Молинари. Старческим дребезжащим голосом произнес чинный тост, отпил пару глотков вина. Через несколько минут болтовня возобновилась. Гости разбились на группки. Убеленный сединами иерарх наставлял честолюбивого Бенито Франко. Журналистка Клаудиа просила подругу из музея выкроить место для зимогорской выставки на духовную тему. Профессор Сигейра, потягивая крюшон, мирно беседовал с женой о строительстве семейного особняка: грант из далекой северной страны позволил возвести двухэтажную виллу у моря. На торжестве отсутствовал банкир Баррозу, не было и зимогорских дипломатов: оппозиция бескорыстна и патриотична, комар носа не подточит.
Гудели кондиционеры, в прохладной полутьме официанты расставляли на льняных скатертях бутылки и фрукты. Поклонники святой старины предвкушали победу.
***
Волны лениво плескались о берег. Кричали чайки. На песке сидел вертлявый тип, в черной бандане, с обветренным красным лицом. Вислые усы придавали ему жалобное выражение. Напротив, у ветхой плоскодонки, примостился Келлер, шеф службы безопасности.
- Значит, они тебе указали второй склад, Барракуда?
- То-то и оно. Близ старого рудника. Там все заброшено, заросло травой. Ну, выкопали землянку. Сказали, туда таскать.
- Это ведь недалеко от столицы?
- Да... Видно, подарочек для горожан. А первый-то склад к побережью ближе, вдали от города. Разве что десанту с моря пригодится. Впрочем, вам виднее.
- Ну да, ты прав. С моря ударят гости, из города наши предатели, черт бы их подрал. Видно, так и задумано. Ладно, вот тебе двести песо. Встречаемся как условились.
Эрих Келлер нахмурил белесые брови. Вербовка бойцов у оппозиции, судя по всему, идет полным ходом. Так скрытно, что агентура до сих пор не пронюхала. Довершит беду высадка зимогорского спецназа с моря, на фоне беспорядков. Решительный удар - и в стране иная власть, какое-нибудь "духовное самодержавие". Иной курс. Костры из книг, вывоз фруктов и руд вместо промышленности, запрет абортов и разводов, средневековые длиннополые одеяния, покорность, смирение, безысходность.
Как же нам защититься? Армия во Флорисьоне контрактная, малочисленная. Ввести всеобщую воинскую повинность, тотальную мобилизацию? Это вызовет панику обывателей и ропот среди молодежи призывного возраста, отвлечет рабочую силу от производства, пошатнет курс акций наших компаний.
Может быть, попросить помощи у Нордийских Штатов? Штаты жестоко грызутся с Зимогорией за влияние и рынки сбыта во всех точках планеты. Они охотно пришли бы на помощь, ввели по нашей просьбе крейсер и контингент морской пехоты. Но ведь потом от них не избавишься... Такие помощнички хуже врагов. По всему миру они поддерживают правых и националистов, а наш Рауль космополит и социалист. Такой лидер не укладывается в сегодняшнюю парадигму нордийских стратегов. Если страна станет заложником Штатов, его быстро сместят. Нет, обойдемся без них.
А вот что! Не создать ли нам частную военную компанию, и не пригласить ли на период кризиса сотни вольных стрелков со всего мира? Наемники дорого обойдутся бюджету, но страна сохранит независимость. Пожалуй, остановимся на этом варианте.
Келлер поднялся, и оттер пот со лба. Решение найдено.
***
- Синьора Клаудиа, я поклонник вашего таланта.
- Вам действительно по душе мой стиль? Приятно это слышать, сеньор!
Вокруг нового фонтана в жаркий день было многолюдно: дети плескались в воде, тянули руки к радуге из водяной пыли. Старики читали газеты на ближних скамеечках под пальмами. Пара бродяг резалась в карты. С журналисткой Клаудией Кошта беседовал подтянутый молодой человек в белой рубашке, с аккуратной прической и незапоминающимся лицом.
- Стиль у вас хорош, да и содержание. Вы поднимаете животрепещущие темы. Укрепление семьи. Нужда многодетных в жилье. Видно, что проблема вам известна не понаслышке.
- Еще бы... Мы с мужем и детьми ютимся в строительном вагончике. Он годится разве что для ночлежки. Ни водопровода, ни канализации.
- Сочувствую. Я, собственно, работаю в социологическом центре при правительстве. Властям вовсе не безразличны беды малоимущих, мы отслеживаем публикации об этом. И составляем негласный рейтинг лучших авторов по теме.
- Почему негласный? - насторожилась Клаудиа - С чем связана такая таинственность?
- Если выделять и поощрять журналистов открыто, появится ощущение заказа, атмосфера продажности и спекулятивного азарта вокруг темы. Куда полезнее для дела избегать нездорового ажиотажа. Но уверяю вас, все публикации на тему фиксируются. Им присваивают баллы, на них обращают внимание. Семьям, о которых вы писали, в ближайшее время предоставят социальное жилье. Кстати, я могу ходатайствовать и о вашей семье, иначе выходит несправедливо: вы боролись за счастье других, упуская собственное.
- О, сеньор... - у журналистки захолонуло сердце - Мне плохо вертится в такую щедрость правительства...
- Скорее всего, вы предубеждены. Конечно, щедрость эта не вовсе бескорыстна. Понадобится ваше участие в консультациях, опросах. Нам интересен настрой ваших знакомых, как референтной группы. Но программа, как я уже говорил, негласная. И если вы о ней проговоритесь, мои боссы в отместку зарубят вам сертификат на квартиру, это уж как пить дать.
- Что ж я, разве себе враг? - поспешно откликнулась Клаудиа - Буду молчать как могила. Но есть ли у вас реальная возможность выполнить обещание, обеспечить квартирой нашу семью?
Вместо ответа молодой человек извлек из папки официальный документ, с печатями, подписями, водяными знаками - все честь честью, только пустые строки для фамилий новоселов.
С этого момента оппозиционерка Клаудиа Кошта стала ценным источником сведений - конечно, не для вымышленной социологической службы, а для конторы Эриха Келлера. Примечательно, что героини ее публикаций, многодетные матери, тоже получили вскоре долгожданные квартиры. Это укрепило авторитет журналистки в народе.
***
На военной базе в джунглях собралось избранное общество: президент Рибейра, министры, глава службы безопасности. Приглашены были дипломаты Нордийских Штатов и Чинайской республики. От посла Зимогории встречу утаили. Впрочем, она была неофициальной: собрались по-дружески, под предлогом охоты на пекари. Охотничьими приготовлениями никто не занимался, за трехметровую бетонную ограду гости не казали носа.
Иностранным представителям отсутствие зимогорцев сразу сказало все: отношения тропического Флорисьона с северной страной резко обострились, назревает передел сфер влияния в экономике, смена внешнеполитических и культурных ориентиров. О консервативной державе не было сказано худого слова, но прежние контракты с ней расторгались. Поставка ширпотреба в обмен на фрукты перешла отныне в руки Чинайской республики, военная техника и промышленное оборудование закупались впредь только у Нордийских Штатов. Лао Лян и Стивен Смолл радовались такой удаче. Для мистера Смолла резкая смена курса была ожидаемой, он предвкушал ее: нордийская разведка ревниво отслеживала экспансию Зимогории, и охотно делилась сведениями с Эрихом Келлером. О роли банкира Баррозу в реакционном заговоре тот узнал именно от нордийского посла.
Лао Лян был вполне удовлетворен экономическими контрактами, мистер Смолл же нацеливался на расширение успеха. Он рассчитывал, что лидер Флорисьона обратится к Нордийским Штатам за военной помощью, попросит контингент для защиты от грозящего мятежа. Время тянулось, но вожделенная просьба не звучала - президент Рибейра все беседовал с товарищем Лао Ляном о культурном сотрудничестве.
- Искусство и философия вашей страны, пожалуй, самые древние в мире. Меня чаруют пейзажи ваших художников.
- Старые мастера хотели показать малость человека и величие природы - откликнулся чинайский посол - Зыбкость и скоротечность бытия. Наши древние мудрецы считали высшей добродетелью сыновнюю покорность. Молодые должны идти по стопам старших, беспрекословно слушаться отцов, воспроизводить их образ жизни. Тысячи лет этот подход приносил моей родине пользу, но затем привел к отставанию.
- И тогда ваш революционный лидер начал индустриализацию, и обрушил толпы яростных подростков на разгром ветхих традиций, старых авторитетов?
- Да. С отжившим надо рвать, как бы болезненно это ни было. Отбросив тысячелетние предрассудки, Чинай устремился по пути прогресса. Стал флагманом промышленности и науки.
- Не все достигают успеха на пути модернизации. - покачал головой Рибейра - Зимогория раньше вас рванулась из средневековой дикости к передовому обществу, но потом вновь обрушилась в регресс. Ныне ее выставки, фильмы, книги стали пропагандой несвободы, отсталости и мракобесия. Это вредит моим согражданам. Я бы приветствовал мягкое вытеснение их культурного влияния вашим. Но не вашим древним искусством, а новыми сюжетами: космические корабли, индустриальные пейзажи, покорение природы, комфортабельные интерьеры, небоскребы, устремленность в будущее...
- Вы желаете увлечь молодежь пафосом науки и прогресса? Такой разворот в культурной политике я горячо приветствую.
- Да здравствует культурное сближение наших стран! Вплоть даже до еды, кулинария тоже часть культуры - рассмеялся президент - Вместо их блинов на каждом углу будет ваша лапша с мясом. Я им создам такие веселенькие налоговые условия, что...
"Да. Это и есть окончательный разрыв. Выкидывать Зимогорию, так полностью, до блинов." - злорадствовал нордийский дипломат Смолл, прислушиваясь к беседе - "Но когда же призовут на помощь нашу морскую пехоту? Ну вот, подходит Келлер, сейчас мы договоримся..."
- Мистер Смолл, не могли бы вы оказать мне любезность? - протянул шеф службы безопасности - Я в некотором затруднении, нужна консультация.
- Эрих, я всегда готов помочь советом и делом. По всей вероятности, вам интересны достижения Штатов в области обороны и поддержания порядка?
- Не угадали. - жестко усмехнулся Келлер - Пока лишь в области фармакологии и токсикологии.
***
Убогий прибрежный медпункт был сколочен из листов толстой фанеры. Темные коридоры пахли карболкой, шкафы кабинета ломились от вороха бумаг. Доктор в мятом белом халате сидел за столом, обхватив голову руками.
- Такая яркая фигура, такой талант... Что за нелепая смерть!
- Нелепая. Но отчасти
