спросить: как оказалась в зоне отдыха в 10 часов утра? Следишь за мной?
- Я делала забор воды в озере для анализа! Наклонилась и вижу: на берегу воркуют два голубка…
- Поверь, ничего между нами нет, рыбка моя!
- Не называй меня «рыбка»! Чушь какая-то!
- Подчиняюсь. Успокойся. Тебя словно подменили. Да и в ресторане ты выпила всего ничего – три рюмки ликёра. Больше не буду заказывать этот ликёр. Действует он на тебя странно. От водки ты так не кричишь! Повторяю, сосредоточься, прошу тебя: между нами ничего нет! Мы учимся в университете. Света - начитанная, интеллектуальная девушка или девочка, как там у вас? С ней приятно общаться. Она пишет стихи…
- А мы все дуры! Все – семь! Это уж точно дуры! Почему ты из нас всех делаешь дураков? Ты это специально? Или у тебя всё это получается произвольно? - доставала она меня.
- Вот совпадение! Отец мне тоже задаёт такой вопрос.
- Значит, не совпадение! Так я и думала…
- Я не специально! Так получается. Так всё складывается… Не знаю… Кто заставляет вас чувствовать рядом со мной, что вы…
- Как можно любить сразу семерых девиц?! Дурачек из нас делаешь?
- Сразу!
- Не цепляйся за слова. Ты понимаешь, о чём я. Скорее всего, в тебе нет чувства любви. Так бывает. Ты, Эдгар, не знаешь о любви ничего! Да и что это за любовь такая странная, в которую ты всех нас втянул?
(«И нас тоже», - подумала Стелла.)
Марина вышла из машины, попрощалась, отошла метров на десять, остановилась, повернулась и крикнула:
- Я беременна, Эдгар!
Она так громко произнесла эти слова, словно хотела, чтобы их услышал весь город. Три молодых женщины, услышав слова Марины, засмеялись. А мужчина в чёрном костюме, сказал: «Поздравляю!»
- Ты правду говоришь? - спросил я, так как уже задавал этот вопрос, и она ответила: «Нет».
Она села в машину, посмотрела мне в глаза и повторила:
- Я – беременна! На четвёртом месяце…
- Отлично! Значит, будем рожать. Ребёнок всё меняет…
- И ты женишься на мне?
- Разумеется. Назови дату! Я, что греха таить, временами веду себя… но я не подлец!
Марина вдруг перестала говорить. Поднесла к своим губам ладони и уставилась на меня так, будто видит моё лицо впервые. В такой позе она просидела, а после того, как я узнал, что буду отцом, можно сказать с большой долей вероятности, мы просидели минут пять. Вдруг она сказала:
- Ты либо невероятно глуп, Эдгар, в чём я сомневаюсь, зная тебя, либо у тебя сердце льва. Большое сердце, в котором найдётся место всем.
И тут она разрыдалась. О! Я её такой ещё не видел! Закрыв лицо руками, уткнувшись в колени, она плакала и плакала. Я её успокаивал, как мог: «Сыграем свадьбу, вырастим детей. Будем отдыхать на Чёрном море. В Геленджике. И всё такое…» - утешал я её.
Она перестала плакать. Я своим платком вытер ей слёзы, и она успокоилась. Затем она как-то странно посмотрела на меня и сказала:
- Теперь я понимаю, за что тебя любят девчата. И сейчас, как никогда, уверена в том, что мои остальные «сёстры», безусловно, знают об этом. Ты – надёжный. Почему ты даёшь человеку рядом с тобой почувствовать себя виноватым? У тебя это само собой получается или ты специально так делаешь? Воспитатель чувств…
- Мы об этом уже говорили, Марина. Я не знаю, как это получается. Возможно, ты – преувеличиваешь.
- Мы говорили о дураках. О таких дурах, как я! И ты мне сейчас дал это понять. Прежде всего, твой поступок. Твоё - «будем рожать»! Я круглая дура! Редчайший на планете экземпляр…
- Что ты, Марина! Не говори так про себя! Я понимаю, ты беременна… вот у тебя и путаются мысли.
(Стелла читала этот отрывок с особым вниманием, как сейчас говорят: «Он зацепил её». По ходу чтения, она всё больше убеждалась в том, что только по дневникам можно понять душу, мотивы и поступки человека. И именно в дневниках люди не лгут, и в первую очередь – себе. Перевернув страницу, она продолжила читать дневник…)
- Эдгар, я солгала тебе… Я не беременна. Я – дрянь! И ты дал мне это почувствовать.
- Ты… Так у нас…
- Я разыграла тебя. Хотела увидеть твою реакцию. Услышать слова типа: «Ты что… Ещё рано… Почему ты не предохранялась? Надо делать аборт…» и всё такое…
Я сидел и молчал. У меня не было слов. Я уже строил планы на будущее. Сидел и ничего не понимал, кроме главного: моя рыбка - «круглая дура» и, как она сама говорит, «не беременна».
- Ты с честью и достоинством прошёл проверку. Ты настоящий мужчина.
- Я что, Штирлиц что ли? - засмеялся я. – С какой стати, ты проверяешь меня? Стало быть, я прошёл проверку на детекторе лжи? И…
- Выдержал её с честью. Я солгала, а ты нет. Ты говорил правду. Чистую правду, одну лишь правду. Я тебя люблю, - сказала она и положила голову мне на плечо.
- Я знаю! Что дальше?
- Я… прошу прощения.
- Ты прощена. Тебе денег дать?
- Нет. Я ещё не истратила те… Читала твои новые стихи в газете. Они другие, не такие, как у других наших поэтов. Странные, но интересные. И я… ничего не поняла! - засмеялась она. – Ты другой, Эдгар! И всё у тебя по-другому. (Пауза.) Даже мы… Таким ты мне больше нравишься.
- Это комплимент? – спросил я.
- Больше! – ответила она.
- Так в чём причина всего того, что ты сегодня наговорила мне? И смеялась, и плакала, и злилась, и сочиняла… Полнолуние? Или у тебя критические дни и в твоём животе происходят боевые действия?
(«Вот это разговор! Какая динамика! Страсть! Ясность! Так вот как всё обернулось!» - читая дневник, всё больше удивлялась Стелла…)
- Второе!
- Тогда всё ясно! Придёшь в пятницу?
- Приду, обещаю. Теперь приду. И можешь продолжать называть меня «рыбкой». Я этого заслуживаю, поверь.
- Верю! Тогда до пятницы, рыбка моя...
Узбекистан, Андижан, 1980 год».
Стелла вздохнула, встала, прошлась по комнате, сделала несколько упражнений. Выпив остывший зелёный чай, села на диван и вспомнила слова Марины: «Бог накажет тебя, Эдгар. Он пошлёт тебе такую любовь, от которой тебе мало не покажется». Стелла подумала немного и сказала:
«И этой любовью оказалась Камилла Белоцерковская. Да, Эдгар, Марина угадала. Может быть, и сказала она эти слова в сердцах, но… Только вот знала бы она об этой любви и её конце. А так всё сходится. Можно понять любовь как награду и как наказание. Никогда бы не подумала, не прочитай я этих страниц, что любовь может быть наказанием. Вот и новое! Новые чувства, эмоции, оборот и речь. А какая глубина!.. Интересно, Марина и её шестеро «сестёр» (Стелла засмеялась) читали книги Эдгара? Кто знает? Впрочем, нужно прочитать весь дневник и дать прочитать его маме», - она закрыла дневник, положила на него руку и добавила:
«Пусть прочтёт наш психоаналитик, наш психотерапевт и, разумеется, психолог…»
Посмотрев на часы, она быстро встала, положила дневник в коробку, закрыла кабинет и пошла домой.
«А соскучилась ты по Альберту, да?» - спросила она себя, входя в дом.
***
УСТАВШАЯ ОТ ПОСЛЕДНИХ событий и новостей, от работы над завершением книги о поэзии Эдгара, войдя в салон самолёта, Стелла поздоровалась с командиром и двумя стюардессами, одну из которых знала, и села на своё место. Вздохнув с облегчением, она откинулась на спинку кресла и тут же заснула.
Полёт проходил нормально. Самолёт не бросало из стороны в сторону, он не попадал в воздушные ямы, небо было безоблачным, и временами казалось, что самолёт не летит, а стоит на взлётной полосе.
В специально отведённом для стюардесс отсеке работали две девушки, они и были стюардессами. Одну звали Алсу, другую – Нина. Самолёт находился в воздухе уже час, и Алсу спросила:
- Нина, ты бы предложила Стелле «Шардоне» или мартини «Сапфир»! Может, она…
- Она спит как ребёнок. Не хочу её будить. Пусть отдыхает. А если ты забыла, я напомню тебе: будущая хозяйка пьёт только аргентинское вино «Коста Роза». Ясно?
- Да, да! Она красивая…
- Писательница! Пишет книги.
- Книги? Ты читала её книги? Они интересные или так себе? Сейчас, по-моему, кто только не пишет, - пояснила Алсу.
- Читала. Её книги даже перевели на другие языки. Две книги мне точно понравились.
- На иностранные языки? - удивилась Алсу.
- Да, на иностранные языки. Я вот никак не пойму: мы за ней прилетаем уже полтора года. Почему они не поженятся? В такого мужчину не влюбиться невозможно! Альберт Давидович красивый, умный, вежливый, воспитанный, необыкновенно привлекательный… Любая девушка уже давно бы вышла за него. А она…
- Это точно! Может быть, ей в детстве кто-то сказал: «Знай себе цену». Вот она и …
- Не понижает её! Стелла - богатая невеста, знаешь об этом? Книги приносят ей большой доход.
- Большой доход? Большие деньги! Тогда всё ясно…
- Ничего не ясно! Может, она его не любит?..
- Брось! Такого парня, как наш управляющий, поискать надо.
- Не поймёшь их, богатых. Вот за тобой, Алсу, кто пришлёт самолёт?
- Какой там самолёт?! Муж не всегда на машине-то в аэропорт приедет за мной, а живём рядом. Да и не работает он. Без работы сидит. Ну, моей зарплаты нам хватает. В корпорации щедро платят. По гроб буду тебе обязана, Нина, за то, что устроила меня на эту работу. Летала бы сейчас по Сибири на пассажирских и вахтовых вертолётах. А там знаешь, какой контингент? Нефтяники да газовики. Газ добывают. Словом, работяги, что тут добавишь. А здесь…
- С женой премьер-министра дружит, поняла? И хотя жена премьера старше, они – подруги.
- Вот как?! Нашли ведь общий язык.
- Насчёт того, что мало работы… Скоро налетаемся! Где-то в Средней Азии будут строить современный медицинский центр.
- А ты откуда знаешь?
- Ну, у тебя и память! Муж работает в плановом отделе, он и сказал.
- На таком самолёте приятно летать. Да и больше пяти пассажиров я не видела на борту нашего самолёта.
Вышел командир и сказал:
- Будите Стеллу Анатольевну. Снижаемся.
- Стеллу Анатольевну! - удивилась Алсу.
- Зови её по имени-отчеству, ясно? - спросила Нина.
- Поняла. Пошла будить. Скажу ей, чтобы ремень безопасности пристегнула.
- Не пристегнула, а сама пристегни, - пояснила Нина.
- Хорошо! - ответила Алсу и отодвинула штору. – Смотри, как спит. Жалко будить.
- Не напугай! Знаешь, как правильно будить пассажира?
- Разумеется. Учили…
В московском аэропорту «Шереметьево» Стеллу встретил Альберт. Машина, на которой он приехал, стояла недалеко от разметки. Самолёт выключил двигатели, открылась дверь, и Стелла спустилась по маленькому трапу. Альберт поздоровался с командиром, со стюардессами, поблагодарил их за работу, поцеловал Стеллу, спросил её о самочувствии…
Они сели в машину и поехали на банкет.
- Вот жизнь! - сказала Нина.
- Сказка! – прибавила Алсу.
Конец первой части
