максимум.
- А если не выдержит защита?
- Теплоотделение минимально. В самом крайнем случае получим незначительный ожог роговицы. Приступайте.
Тихое щёлканье сменилось басовитым жужжанием. Теперь вся правая рука, пульсирующая болью, оказалась внутри холодильника. Я, конечно, балансировал на грани реальности, но тем не менее ещё мог понять: сейчас меня примутся распиливать на части. Самое странное: никто из людей не проявлял сочувствия, словно они кромсали деревяшку или проводили вскрытие трупа.
Так я действительно умер?
Это – хорошо.
Вот только чувства возражали. Из тёмного океана, куда меня забросила муть в глазах, медленно выплыла огромная акула. Рыба пристально взглянула на меня холодными глазами и закрыв лицо блестящей маской, разом отхватила половину руки. Я изогнулся, замычав от боли, но зелёные жгуты водорослей удержали тело на месте, не позволив уплыть прочь. А морская хищница возвращалась.
- Отлично! Это же огромный успех, коллега! Посмотрите, какая стабильность.
- Пётр Никитич, показатели жизнедеятельности падают. Объект при смерти.
- Спасибо, Настенька. Ещё ловушки. Постараемся сохранить, как можно больше материала.
Я точно всплывал с самого дна и мне не хватало воздуха. Металлическая лапа прошла над головой и остановилась около левой ноги, которую уже успели поместить в мерцающий синим цветом ящик. Блестящая циркулярная пила казалось угрожающе скалит зубы, точно акула, перед броском.
Где-то шёл дождь. Где-то всегда идёт дождь.
Я шептал:
Я дождусь прихода июля,
Я сумею ветра превозмочь,
У порога весны карауля
Лета жаркую ясную ночь.
Лапа зазвенела и принялась неспешно опускаться вниз.
Доживу до высокого неба,
Звездопада в ночной тишине
И полей желтогривого хлеба,
И пташиного хора в окне.
Пила дёрнулась и блестящий диск начал вращаться. Сначала – медленно, а потом – всё быстрее и быстрее.
Доползу я по серому снегу,
Заслоняясь от ветра рукой,
Ощутив первозданную негу
И тепла материнский покой.
Кто-то громко завопил, точно его резали заживо и оглушительный грохот заполнил помещение. Врачи напряженно уставились куда-то, за мою спину.
Я дождусь, глядя в мёрзлые окна,
Доживу, помня запах травы
И под тёплым дождём я промокну,
Летней выпив глоток синевы.
Быстрая тень перемахнула через меня и лапа, с вертящейся пилой, отлетела прочь, угодив в голову одному из врачей. Тот рухнул, пропав из поля видимости. Но я видел, как прекрасная беловолосая девушка, схватила второго мучителя и зарычав, смахнула голову с плеч.
Незнакомка повернула ко мне прекрасное лицо, залитое слезами.
- Бедный ты мой, - сказала она, - я едва смогла тебя отыскать.
- Зара, - прошептал я, проваливаясь в сияющую бездну, - Зара…
