3. ВИРСАВИЯ
"И пошел царь Давид, и предстал пред лицом Господа, и сказал: кто я, Господи, мой Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил! И этого еще мало показалось в очах твоих, Господи мой, Господи; но Ты возвестил еще о доме раба твоего вдаль. Это уже по-человечески, Господи мой, Господи! Что еще может сказать Тебе Давид? Ты знаешь раба Твоего, Господи мой, Господи! Ради Слова Твоего и по сердцу Твоему Ты делаешь открывая все это великое рабу Твоему. По всему велик Ты, Господи мой, Господи! ибо нет подобного Тебе и нет Бога, кроме Тебя, по всему, что слышали мы своими ушами. Итак, Господи мой, Господи! Ты Бог и Слова Твои непреложны, .и Ты возвестил рабу Твоему такое благо! Ныне начни и благослови дом раба Твоего, чтоб он был вечно пред лицом Твоим, ибо Ты, Господи мой, Господи, возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего благословенным вовеки".
Все завоеванное Давидом в сражениях он посвящал Богу, ходя перед ним в правде и истине, творил правый суд над своими поданными. Однажды вспомнил Давид, как любил его Ионафан, сын Саула, и помогал ему во всем, спасая от гнева отца. Давид решил найти наследников Ионафана, и если они в чем-то нуждаются, помочь им в память о своем друге. К нему привели Мемфивосфея, внука Саула. Тот поклонился до земли Давиду и, стоя на своих хромых ногах, приветствовал его. Давид возвратил ему все поля его отца и деда и предложил хлеб за своим столом: в памяти Давида были свежи воспоминания о гонениях, которые устроил ему Саул, людях, помогавших гонимому, среди которых был Ионафан.
...Вирсавия с упоением купалась в водах озера и красных лучах заходящего солнца. Жемчужные капли воды сверкали и переливались на теле пышной красавицы. Теплая вода будто обнимала ее, придавая силы, возвращая энергию, потраченную на дневные заботы. Она не знала, что с крыши царского дома за ней с вожделением наблюдает красивый белокурый мужчина, которому по сердцу пришлась женщина, плескавшаяся в водах озера. Давид был сражен красотой Вирсавии. Он должен был видеть ее и видеть так часто, как только захочет, ведь царь вправе исполнять свои желания. А Вирсавия продолжала купаться в лучах заходящего солнца, а Давид все смотрел и смотрел на нее.
"Готово сердце мое, Боже; буду петь и воспевать во Славе моей. Воспрянь, псалтирь и гусли! Я встану рано, Буду славить Тебя, Господи, между народами; буду воспевать Тебя среди племен, Ибо превыше небес милость твоя и до облаков истина твоя, Дабы избавились возлюбленные твои: спаси десницею Твоею и услышь меня. Подай нам помощь в тесноте, ибо защита человеческая суетна. С Богом мы окажем силу: Он низложит врагов наших"
Вирсавия оплакивала мужа своего Урию, посланного Давидом на верную смерть и погибшего на поле брани. Теперь она жена Давида, который души в ней не чает. Любовь ослепила глаза Давида, и он сделал это зло. Дитя, рожденное Вирсавией от Давида, погибло. Давид страдал, он понимал, что плохо поступил и за это наказан Он уединился и провел ночь, лежа на земле. Потом уже, утешая Вирсавию, он старался разобраться в своих чувствах и непрестанно молился и каялся пред Господом.
"Услышь, Боже, вопль мой, внемли молитве моей! От конца земли взываю к Тебе в унынии сердца моего; возведи меня на скалу, для меня недосягаемую, Ибо Ты - прибежище мое, Ты - крепкая защита от врага. Да живу я вечно в жилище Твоем и покоюсь под кровом крыл Твоих, Ибо Ты, Боже, услышал обеты мои и дал мне наследие боящихся имени Твоего. Приложи дни ко дням царя, лета его продли в род и род, Да пребудет он вечно пред Богом: заповедуй милости и истине охранять его, И я буду петь имени Твоему вовек, исполняя обеты мои всякий день"
Вирсавия родила сына, ему дали имя Соломон. Давид чувствовал, что этот ребенок, возлюбленный Богом, продолжит его дело и будет ходить пред Богом так же, как и он. Вся благодарность Давида Вирсавии выражалась в его любви к ней. Крпсивый, стройный и белокурый, он пел, плясал и играл для нее на гуслях. Вирсавия ни о чем и не жалела: она любила Давида, любила слушать его полные страсти песни и смотреть на него. Ах, Давид! Ее сердце полностью принадлежало ему, ведь танцевал он на радость и в удовольствие ей.
