приходило всякое: наделать рамок для фотографий, вырезать икону, настрогать сувенирных ложек. Приходила даже мысль порезать древесину на пластины, вскрыть лаком и раздать всем родственникам на память. Пусть сами решают, что с этим потом делать: на стену повесить или на комод поставить.
Через пятнадцать минут она пришла к выводу: все эти варианты не годились, они низводили память об отце до примитива. Он бы такое не одобрил, будь жив. В конце - концов, она остановилась на барельефе. Позже она укрепилась в своем единственно верном решении.
Передавая деньги мастеру, Лидия оговорила условие: в дело пустить весь материал.
- Как скажете.
Набросали вариант: в стилизованной, из цветов рамке – выпуклый лик Михаила Сергеевича. Внизу даты рождения и упокоения.
Спустя три недели, Лидия с мужем приехали забирать работу. Барельеф ей понравился, Дмитрий тоже в восторге от него.
- Молодцы, можете, если захотите!
Супруги доплатили мастеру за классность. Расстались, довольные друг - другом.
Дома их ждали приятные хлопоты - поиск места для родового знака, в некотором роде – герба. Подводя к нему случайных гостей, Лидия рассказывала о его предыстории. Указывала на бирку, врезанную в массив рамки.
- В принципе, - говорила женщина удивленным и восхищенным слушателям, пуская невольно слезу, - в любой момент, можно вырастить в пробирке прелестного мальчугана, копию моего папы.
- Гомонкулюса? – спрашивали у нее уважительно.
Лидия морщила носик.
- Нет, меня это слово коробит. Скорее – клона.
***
Спустя несколько месяцев позвонил Олег Иванович. Интересовался житьем-бытьем. Лидии ничего не оставалось, как рассказать ему всю историю, начиная с продажи дачи. Ее собеседник разволновался не на шутку, обещал приехать немедля.
"Зачем?" - думала Гордеева. Ну, посмотрит он на своего Мишу. Потом ударится в воспоминания, его потянет на нотации. Зачем?
Олег Иванович, вопреки ее предположениям, приехал всего на два часа.
Барельеф ему понравился. Долго стоял он, скрестив за спиной руки, вглядываясь в знакомые черты друга детства. Перед отъездом смущенно попросил барельеф, он хочет отдать его хорошему художнику-копиисту. В любом случае у него должна остаться память о друге.
Олег Иванович кривил душой, на самом деле он хотел убедиться, что дерево, из которого сделана работа – та самая яблоня, его опыт за № 11- 7853. Как будто ничто не давало ему оснований сомневаться в том, но столько рук касалось этого дерева…
Лидия просьбе умилилась.
- Конечно можно!
***
Анализ клетчатки медика сильно разочаровал, в ней не было и намека на хромосомы человека. Он позвонил Гордеевой, и разыграл настоящий спектакль.
Дескать, он хочет заказать себе нечто похожее на барельеф. Тому самому мастеру, очень уж нравится его профессиональный подход к делу. Телефончик бы…
Олег Иванович легко нашел краснодеревщика, напомнил ему о заказе из яблони.
Тому этот случай не забылся, не каждый день у него такие богатые клиенты. Дама привезла сырой материал, просила устроить все в три недели. За это время сработать такую сложную вещь нельзя, но он из положения вышел - коллега нашел ему выдержанный яблоневый брус. Работать по двухгодичному дереву сложнее, но есть гарантия: изделие не пойдет радиальными трещинами.
- А тот комель куда дели?
- Где-то на задворках валяется.
- Вы его узнаете?
- Само собой!
- Поищем?
- Зачем?
- Хочу заказать из той самой яблони кое-что для себя. Дерево для меня уж очень памятное, я с отцом этой женщины дружил.
- Идем посмотрим.
Нашли.
Вот ты где Миша прячешься!
- То самое дерево?
- Сто процентов!
- Вы позволите? – гость ножовкой отпилил кусок ветки.
Следовало убедиться в чистоте эксперимента.
- Вот фотографии моего приятеля, вот мое видение того, что должно получиться из этого, подчеркиваю – этого дерева! - заказчик разложил на столе бумаги.
С час сидели они над эскизами, прикидывая технические возможности краснодеревщика, материальные – заказчика.
- Сделаем так! – условия диктовал не хозяин – гость. - Вы не начинаете работу, пока я не дам отмашку. После телефонного звонка вам отпускается месяц. Оставляю, как условлено, предоплату. Если отменю заказ, приеду, объясню причины.
- Ну и народ пошел!- чертыхался ремесленник. - То дама с претензиями, то старик со странностями.
- История! – вздыхал старик.
Полной уверенности в том, что найденный на складе обрубок, и есть та самая яблоня, у него не было.
- Вскрытие покажет! – довольно хлопал медик себя по карману, ощущая твердость деревянной коротышки.
***
Миша, сомнений нет! Он позвонил краснодеревщику.
- Начинайте!
Через месяц приехал забирать заказ.
- Хорош! – только и сказал. - Но упаси вас Бог! - добавил, - обманывать меня! Хватит одного раза!
- Что вы! – смутился краснодеревщик. – Как можно! Второй раз на те же грабли? Исключено!
Дома еще одна проверка. Нет сомнений, Миша! Его хромосомы!
Олег отвез барельеф Лидии. Сказал, что удовлетворился большой цветной фотографией друга в роскошной рамке. Лукавил "гиппократ"! Признаться женщине в том, что деревянный лик ее отца не имеет отношения к той самой яблоне, он не решился. Гордеева - человек живой, импульсивный, станет выяснять отношения с краснодеревщиком. Скандалы, истерики… Зачем? Пусть живет в своем благостном неведении, продолжает верить в то, чего нет. Миша пока пропишется у него, чуть позже Олег откроет секрет его дочери. На глаз наличие хромосом не определить, и ладно!
***
Миша! Олег с любовью смотрел на человечка, тот комфортно расположился в игрушечном плетеном кресле, так похожим на его собственное. Домой он привез "буратино" без одежд. Оставлять деревянную, ему по пояс фигурку, без прикрытия, счел верхом неприличия.
Во что его нарядить? В свитер? Пиджак? Брюки? Фрак? Не одеть ли его как ребенка? Не будет ли смотреться нелепо взрослое лицо и короткие штанишки, с помочами крест-накрест? Фланелевая, в крупную клетку рубашечка. Смешная, сползающая на глаза панама. Полосатые, цвета радуги, гольфики.
Олег нашел портниху, она обмерила фигурку вдоль и поперек. Вскоре задуманный кукольный наряд был готов. Видел бы Миша себя со стороны!
***
Какое-то время 53-й висел над обрубками деревьев. Импульсы, идущие снизу, были явно сильнее тех, что шли от пня - исполнялся закон высшего приоритета. Потом импульсы пропали, и аура, за неимением выбора, вернулась на усадьбу, к тому, что осталось от дерева.
Вскоре и эти навигационные сигналы пня исчезли, энергетический кокон заметался в их поисках, меняя дислокацию. В какой-то момент, 53-й (как иначе обозначить то, что осталось от М.С.), его невесомая и невидимая эманация, перестала носиться в бесцельном полете, повисла над деревянным челове(ч)ком.
Наконец-то, они нашли друг - друга: тело и, условно говоря, душа. Пусть сегодня их содружество не во плоти. А завтра?
Амеба с туфелькой отдыхали!
