этом он особо старался покрасоваться перед девушкой, но не удержался и шлёпнулся на зад, - Если потребуется моя помощь, только попроси! Я зав-завсегда готов дать в морду…
Пока Шания уважительно прикасалась к выпуклым мышцам морехода, Ива задумчиво смотрел на Хастола и даже самый внимательный наблюдатель не обнаружил бы во взгляде пса ни капли хмеля.
- Набить морду? – переспросил Черстоли и улыбнулся улыбкой, от которой у людей потрезвее кровь бы застыла в жилах, - Пожалуй, воздержусь от столь радикальных мер.
Казалось, в комнате стремительно сгущаются чёрные тучи и даже свет начал меркнуть. Чтобы ослабить напряжение, Шания решила сменить тему разговора. С некоторымтрудом она выдавила слыбую усмешку и спросила:
- А какие именно легенды собирает этот старик? – она повернулась к собаке, успевшей погрузить нос в миску с вином, - Я, в детстве, обожала слушать рассказы отца. Легенды, которые он рассказывал казались такими прекрасными, что от них до сих пор щемит сердце. К сожалению, я их все позабыла…
При этом девушка ощутила прилив грусти и не смогла удержаться от слёз. Джонрако осторожно приласкал Шанию и кивнул Иве, давай, дескать, придумай чего-нибудь. Пёс покосился на Хастола, но тот сидел, погружённый в какие-то размышления и вообще не обратил внимания на последние фразы. Тотчас Иварод оживился, долил себе вина и принялся разглагольствовать:
- Вообще-то, старого придурка интересовали самые старые из преданий: сотворение мира, битва тверди и огня, странствие вспышек и тому подобное.
- Не понял, - проворчал Джонрако, - Если его так интересовало именно это, почему бы ему просто не почитать «Кримени Ни Винзеретто»?
- У него имелся экземпляр, - пёс не стал переспрашивать, о какой книге говорит собеседник; видимо, знал и так, - Вот по своему тому он и задавал вопросы.
Джонрако хлопнул себя по коленям и от души расхохотался. При этом он покачивал головой и стряхивал слёзы. Когда капитану удалось успокоиться, он сумел выдавить из себя:
- Какая ерунда! Значит, тупые псы, живущие в богом забытой дыре, могут знать больше, чем профессиональные историки? Должно быть старикан совсем выжил из ума. Хастол, дружище, тебе не стоит торопиться с местью; судя по всему, дедуля и так скоро отправится кормить червей.
- Тупые псы? – уязвлённо переспросил Ива и поднялся с подушки, - Почему это мы не можем знать больше, чем тупенькие люди, прозябающие в своих смрадных муравейниках?
- Ну, не обижайся, ха-ха! Ты – совсем другое дело, - Собболи пожал плечами, - Учитывая, сколько времени ты провёл, шныряя по миру и воруя чужие секреты. Хотя…Зная твои пристрастия к деньгам и удовольствиям, весьма сомнительно, что столь меркантильный пёс стал бы тратить время в изучении бесполезных легенд. Да, думаю ты ни хрена не знаешь!
- Знаю! – запальчиво выкрикнул Ива и тут же заметно помрачнел, под внимательным взглядом Хастола.
- Лжец, - добродушно хохотнул Джонрако, - Шания, посмотри на самого беспардонного лжеца из тех, которые передвигаются на четырёх лапах. А надо сказать, что собаки склонны ко лжи, как рыбы к плаванию.
- Ну почему же, - Шания решила заступиться за насупившегося пса, - Возможно, он не обманывает и действительно знает много интересного.
- Ну да, про так, как в детстве воровал кости у своего старшего брата! Ха-ха-ха!
- А действительно, какие истории знает наш любезный хозяин? – поинтересовался Хастол и подзадорил, - Давай, давай, поделись с нами самой интересной. На твой выбор, естественно.
- А как вам понравится история Молитара? – вкрадчиво сказал Иварод и с вызовом посмотрел на Хастола. Однако, при этом, пёс опустил зад на подушку, потому что его задние лапы затряслись и подломились, - Хотите послушать?
- Молитар, Молитар, - пробормотала Шания, вспоминая, где могла слышать это имя и тут её осенило, - Так это же тот чародей, который разрушил Колонну птицекрылов. Конечно! Я послушаю с огромным удовольствием.
- Хм, и я тоже, - Джонрако с некоторым удивлением уставился на старого знакомого, - Прости, дружище, не ожидал такого от тебя. Разрази меня гром, блохастый засранец, ты – просто кладезь неожиданностей!
- Рассказывай, - на лице Хастола появилась загадочная улыбка, все нюансы которой не сумел бы прочитать даже самый опытный чтец эмоций, - Давненько я не слышал подобной старины и с удовольствием освежу воспоминания.
Ива тяжело вздохнул и лёг на подушку, угрюмо уставившись на троицу людей. Выражение его морды, при этом, как бы говорило: «Весь мир против меня, но я выдержу и это испытание».
Шания, ближе остальных сидевшая к лохматому страдальцу, расслышала тихий вздох: «И на хрена дьяволята вечно тянут меня за язык?»
- Ну же, - поторопил его Хастол и указал на окно, за которым ночь полностью вступила в свои права. Мрак повис в кронах деревьев, скрывая листья, паутинки и нахохлившегося ворона, дремлющего в развилке ветвей, - Если ты собирался ждать до вечера, то могу сообщить: он давным-давно наступил.
- Я уже плохо помню подробности, - начал ныть Ива, точно подготавливал путь к отступлению, - Может, что-нибудь другое, поинтереснее? Вот, например, вспомнил крайне захватывающую историю про Тварь из Бездны, а?
- Мы несомненно выслушаем её. В другой раз, - Хастол многозначительно улыбнулся и щёлкнул пальцами, - Принимайся за рассказ. Все в нетерпении ожидают и надеюсь, столь талантливый рассказчик никого не разочарует.
- Ну и чёрт с тобой! – выгавкнул пёс и принялся говорить, - Было это так давно, что никто не может подтвердить или опровергнуть. То ли перед сотворением мира, то ли сразу, после этого. На свете появился Молитар. До сих пор никто не может точно сказать, кем он был. Некоторые утверждали; дескать он был стражем, которого оставили ушедшие творцы, для охраны созданного мира, а другие возражают. По их мнению, Молитар относился к самим богам-создателям. Просто, когда все покинули нашу вселенную, он задержался, завершая некую неотложную работу, а после не смог отыскать тропу, которой удалились собратья. Поэтому Молитар остался в знакомом месте.
Есть другие объяснения, но все они проигрывают этим двум. Скажем, такая: Молитар – тень ушедшего демиурга, случайно позабытая хозяином. Нет, мы мало что знаем, про богов, но тень с такими-то способностями!
В этот момент Шания повернулась к Джонрако и прошептала в ухо: «А я и не знала, что обычная собака знает такие умные слова!» В ответ капитан пробормотал, сдерживая раскаты своего голоса: «Я и сам такого не ожидал». А пёс продолжал:
В те времена мир был абсолютно пустым и безжизненным местом, потому как боги, окончили работу, но не задумывали создавать живых существ. Молитар спустился с небес и долгое время бродил в полном одиночестве, среди гор, дышащих дымом и пламенем, среди рек, бегущих в мутные, от грязи, океаны и среди глыб спёкшейся земли. Неизвестно, сколько продолжалось странствие Молитара, но пришло время и странник познал новое чувство – скуку. Все, увиденные им ландшафты нового мира, имели один большой недостаток – однообразие.
И сел Молитар на самой высокой вершине мира, а тогда оттуда можно было разглядеть все океаны и континенты, и задумался; что же за странное ощущение мешает ему нормально существовать и как можно избавиться о неудобства. Вопрос оказался не из простых и размышление продолжалось долгие века, а то и тысячелетия. За это время, планета успела остыть от терзавшего её жара, небо закрыли густые чёрные тучи, откуда посыпался густой снег. Молитар так и продолжал сидеть в раздумьях, пока выпавший снег не скрыл его под огромным сугробом.
И тогда снизошло на Молитара прозрение; он поднялся, разорвав белое покрывало и закричал: «Я – знаю!» после чего спустился по склону горы к подножию и принялся за стройку. Возвёл он огромные мастерские, в которых намеревался воплотить задуманное. Но задумать и создать – разные вещи. День и ночь пылал огонь в исполинских печах, клокотали к котлах неведомые жидкости, смешиваясь и вновь разделяясь, а из высоких труб в небо струился удушливый чёрный дым.
И такой стоял жар от мастерских, что наступившая зима сменилась тёплой весной, а затем – знойным летом. С той поры считалось, что потепление приходит, когда начинают работать кузни в мастерских Молитара, которые скрыты за исполинской горной грядой, где-то на самом краю света.
Потом распахнулись двери и мастер вышел на порог, сжимая в руках огромный короб, полный разнообразных семян. Дунул Молитар и зародыши растений взмыли в воздух и полетели по всему миру. Падали они в мягкую почву, жёсткий грунт, песок и даже за твёрдый камень цеплялись, чтобы пустить зелёные побеги. Прошло короткое время и зазеленела планета, покрылась цветами и сменилась вонь вулканов душистыми ароматами. И порадовался Молитар, но всё же ощутил: не то. И опять скрылся за дверями мастерских.
Прошло время и умелец вновь показался на свет. В руках он держал белый комок. Ладони раскрылись и юные звёзды, взирающие с ночного неба увидели, как первая в мире птица расправила крылья и разрезала воздух, издавая радостный крик. Долго смотрел Молитар вслед своему детищу и улыбка цвела на его губах. Тысячи крылатых существ создал он, начиная с самых крохотных и заканчивая огромными, похожими на холмы.
Отправился Молитар в странствие по миру, чтобы оценить сотворённое. Однако, блуждая по заснеженным полям, где прятались в сугробах белые утки, карабкаясь на каменные пики, где на скалах застыли зоркие орлы, преодолевая бурные потоки, где плескались серые гуси он понял: птицы, хоть и прекрасны, но всё же не смогут избавить его от одиночества и скуки.
Вернулся Молитар к подножию исполинской горы, где стояли его мастерские и вновь заперся, скрываясь от звёзд, солнца и ветра. Гигантские трубы опять изрыгнули столбы густого дыма, пронзившего небеса, а ослепительные огни очагов затмили светило.
Миновало много дней и ночей и двери мастерских выпустили хозяина наружу. На этот раз в его руках лежала маленькая лань, взирающая на окружающее изумлёнными глазами. Создатель выпустил её и долго смотрел вслед, ощущая радость в сердце. Принялся Молитар за создание четвероногих тварей, начиная от крохотного мышонка и заканчивая исполинской тварью, которая ныне скрывается в горах Зац. И наполнилась земля множеством четвероногих тварей, а творец отправился по миру, полюбоваться на сотворённое.
Побывал он везде, начиная от ледяных полей, где неторопливо брели белые медведи и заканчивая пылающими пустынями, где на него лениво взирали огромные песчаные ящеры. Но блуждая повсюду, понял мастер, что и новые создания не могут избавить его от одиночества.
Ива умолк и принялся перхать, прочищая пересохшее горло. Потом поднял голову и получив молчаливую поддержку остальных: взялся зубами за ручку бутыля. Некоторое время собака оказалась занята и не могла продолжать рассказ. Впрочем, Иварод в первую очередь позаботился сам о себе и остаток вина (большую часть остатка) плюхнул в свою миску. Утолив жажду, пёс повернулся к Хастолу, казалось дремлющему на мягких подушках и спросил:
- Ну как, не сильно переврал? – и облизал нос кончиком длинного языка.
- Кое что было, - лениво отмахнулся парень, - Скажем, эпизоды с сотворением рыб и насекомых. Да кому это интересно?
Раза разумных псов — это неожиданно!