его в заброшенном древнем храме и сумел перевезти в Россию. После смерти Афанасия друзья путешественника вместе с рукописью его «Хожения за три моря» переправили в Москву и завернутый в тряпицу индийский бриллиант, ставший украшением великокняжеской сокровищницы.
Второй камень – сапфир пирамидальной формы, высотою в пять с половиной сантиметров. По преданию он принадлежал фараону Хеопсу и был его талисманом. Передаваясь из поколения в поколение, сапфир, в конце концов, попал в руки царицы Клеопатры, а от нее – к римлянам, покорившим Египет. От них этот камень достался германцам, завоевавшим Рим, а позже Фридрих Барбаросса проиграл сапфир в кости польскому королю Болеславу и затем камень долго хранился в Кракове. В период Смутного времени поляки решили просить Михаила Романова, только что избранного русскими на царствование, отречься от престола в пользу короля Сигизмунда и в качестве отступного хотели предложить этот бесценный сапфир. Однако Иван Сусанин, в доме которого остановились поляки, проведал об их планах и, не желая подвергать искушению молодого царя Михаила, ночью незаметно изъял сапфир у польских послов и передал его своему зятю, а наутро завел поляков в непроходимое болото, откуда им уже не суждено было выбраться. Таким образом, древний талисман считался утерянным и лишь три человека знали о том, что он помещен в русскую сокровищницу – зять Сусанина, привезший сапфир царю, сам царь Михаил Романов и хранитель сокровищницы.
Помимо этих трех уникальных самоцветов, коим нет равных в мире, в ней хранится около сотни драгоценных камней несколько меньшого размера, но тоже чемпионов в своем роде, а также более трех тысяч средних и мелких бриллиантов, изумрудов, сапфиров и рубинов.
- И никто из царей ничего не забирал из сокровищницы? – спросил я.
- В наше время трудно поверить в такое, но никто ничего не забирал. Тогда у государственной власти были другие понятия о своих задачах.
- Каким же образом сокровища достались вам? – недоверчиво продолжал я вопрошать старика.
- Объясню. Иван Грозный, постоянно опасающийся заговоров в Москве, перевез всю казну российского государства в Вологду; в том числе он вывез и тайную сокровищницу. Впоследствии она была переправлена в Соловецкий монастырь и хранилась там до той поры, когда царь Алексей Михайлович и патриарх Никон провели церковную реформу. Монахи Соловецкой обители эту реформу не приняли и выступили против новых обрядов, в результате чего монастырь был осажден царскими войсками. После многолетнего сопротивления, монахи, понимая, что их силы на исходе и монастырь скоро падет, вынесли сундуки с сокровищами через подземный ход и поручили избранным своим собратьям хранить до тех пор, пока на русском престоле не утвердится праведный государь. Попрощавшись с братией, хранители сокровищницы отправились восвояси, унося сундуки, пока не нашли безопасное убежище в том месте, где мы сейчас находимся. Здесь они поселились, а вскоре сюда пришли спасаться от Антихриста и другие ревнители старой веры, и тут возник скит. В этом ските сокровищница хранилась два века; первые ее хранители, состарившись, рассказали о великой тайне главе старообрядческой общины, он перед смертью поведал секрет своему преемнику, тот – своему, и так продолжалось более двухсот лет.
Между тем, число приверженцев старой веры, готовых скрываться от мирских соблазнов, всё уменьшалось, и, в конце концов, скит запустел. Мой прадед был последним главой этой общины; его сын и внук, соответственно мой дед и отец, были уже городскими жителями. Они смогли успешно приспособиться к городскому существованию и политическим переменам, происходящим в стране, - оба благополучно прожили свою жизнь. Мне, впрочем, тоже не за что хулить государство: выросший уже при советской власти я бесплатно получил два высших образования, квартиру и прочие материальные блага, имел тогда престижную работу и уважение в обществе, - а при новом политическом строе я открыл своё дело и разбогател…
Сергей Степанович, устав от длинного монолога, закрыл глаза и выдержал длительную паузу.
- Дай мне стакан воды, - попросил он, придя в себя. – Знаешь, как умирает старик? Медленно и не страшно. Жизненные силы постепенно оставляют тело, сердце бьется всё реже и реже… Руки уже плохо слушаются меня и язык начинает неметь, - надо торопиться… Слушай, слушай! Наказанием моим, стыдом и горем моей жизни был мой младший брат. У меня нет своих детей, поэтому Хуздазат заменил мне сына. Он младше меня на шестнадцать лет, родился после войны, а назван так в честь фронтового друга моего отца. С детства он стал проклятьем нашей семьи, а отца просто ненавидел за то, что тот дал ему такое имя, которое ребята с нашего двора переделали на неприличный лад.
Неистощимый на гнусные затеи Хуздазат осуществлял их, однако, так, что когда наступала расплата, он всегда оставался в стороне, а попадались другие. Он не отличался ни силой, ни здоровьем, но исходила от него какая-то сатанинская энергия, привлекающая к нему слабые души. Исправленью брат не поддавался; вначале мой отец, а потом я пытались всеми способами воздействовать на Хуздазата, - ничто не помогало. Кое-как окончив школу, он уехал из нашего города, где его ненавидели все порядочные люди, - и на протяжении последующих двадцати лет был замешан во множестве темных делишек, но ни разу не предстал перед судом. Накопив приличный капитал, Хуздазат узаконил свой бизнес, обзавелся знакомствами в высших политических кругах, - и стал нашим губернатором, как это ни удивительно.
Тогда, торжествующий и самодовольный, увенчанный лаврами победителя он явился ко мне и горделиво сказал:
- Видишь, я добился всего, чего хотел. Ну, кто был прав?..
- Ты добился всего, чего следует избегать, – ответил я.
- А, тебя не переспорить! – махнул рукой Хуздазат. – Можно подумать, что наш отец, дед, да и ты тоже, - всю жизнь прожили в праведности.
- Нет. Мы жили в миру, среди греха, и поэтому не могли быть безгрешными, - сказал я. - Но мы ни разу не нарушили священных заповедей.
- Оттого вы и не поднялись высоко в обществе, - ухмыльнулся Хуздазат. – Но я приехал не за тем, чтобы вести с тобой дискуссии. У меня сейчас есть возможность взять под свой контроль огромную компанию. Если мне это удастся, я войду в число самых уважаемых людей в стране.
- Уважаемых? – иронически заметил я.
Хуздазат сделал вид, что не услышал моей реплики.
- Короче, мне нужны деньги, большие деньги, - жестко произнес он.
Я развел руками:
- У меня таких денег нет, ты же знаешь! Меня считают богатым, но на самом деле мой бизнес из разряда средних.
- А сокровищница? – спросил Хуздазат, глядя мне прямо в глаза.
Я опешил. Ни мой отец, ни я никогда не рассказывали брату о нашей тайне, - было бы безумием доверить её Хуздазату. Откуда же он узнал о сокровищнице?
Хуздазат, видя мое смущение, презрительно засмеялся:
- Ты хотел скрыть от меня семейный секрет? Напрасно. От меня невозможно утаить что-либо. Предлагаю поделить сокровища поровну и создать совместную семейную фирму. Через короткое время мы будет контролировать всю Россию.
- Ну и размах у тебя! Но не смей даже помышлять о сокровищнице, - возразил я. - Она нам не принадлежит; по завету мы должны передать её будущему благочестивому правителю, который возродит в России утраченные святость и духовность.
Хуздазат снова ядовито рассмеялся:
- Ты веришь, что такой правитель придет когда-нибудь к власти? Хочешь, я объясню тебе, что такое власть и кем надо быть, чтобы добиться её? Она – продажная жадная девка, любящая негодяев с садистскими наклонностями. Какое может быть здесь благочестие, какая духовность, - о чем ты? О, блаженный брат мой, не дождешься ты праведного государя!
- Не я, так потомки наши дождутся, - снова возразил я ему.
- Какие потомки? У тебя нет детей. Кому ты собираешься передать тайну сокровищницы?
- Там видно будет…
- Ты наивен, как ребенок, а ещё пожилой человек! – укоризненно проговорил Хуздазат. - Ладно, мы потом продолжим этот разговор; уверен, что ты согласишься на мое предложение…
Разволновавшись от своего рассказа, Сергей Степанович попросил еще воды. Отпив несколько глотков, старик трясущейся рукой передал мне стакан и прошептал:
- Только бы успеть. Не будем прерываться. Слушай… Откуда Хуздазат узнал о сокровищнице, до сих пор не понимаю, но он точно знал, что она существует и спрятана где-то в наших северных горах. Он не ошибся: после распада старообрядческой общины мой прадед перевез сокровищницу в горы и спрятал ее в заброшенной шахте. Мы с отцом перепрятали клад в более надежное место: в пещеру со множеством коридоров, которым нет конца и края. Схема пещеры хранилась у меня дома, в сейфе; и вот, вскоре после моего разговора с братом дом был ограблен, сейф взломан и схема пропала. Удивительно то, что о ней было известно только моему управляющему Авениру и нашей старенькой домработнице, но я им полностью доверяю.
Ясно, что ограбление моего дома организовал Хуздазат, но велико же было, наверное, его разочарование, когда он увидел, что даже получив схему, он не может определить, где хранятся сокровища. Прежде, чем найти клад в пещере, надо было отыскать саму эту пещеру, но после кончины отца о ее местоположении знал только я. Взбешенный Хуздазат явился ко мне с угрозами; я не пожелал с ним говорить, он в ярости удалился. Но я понимал, что он не успокоится, пока любыми способами не заставит меня признаться, где спрятан клад. Получалось, что я должен был выступить либо в роли Авеля, либо в роли Каина, - но я не хотел принять смерть от руки брата или стать братоубийцей.
Поразмыслив, я решил бежать из города. Свое имущество я доверил преданному мне Авениру, взяв с собой лишь денежную наличность, имевшуюся в доме, - кстати, не тронутую грабителями. Эти деньги я позже передал клинике Штутгарта.
Вот так я очутился здесь, в краю, в котором мои предки жили больше двухсот лет. Общаться с вашим взбалмошным Иваном Карловичем мне было не очень-то приятно, я искал покоя и одиночества, поэтому поселился отшельником в этом доме, - думал, что на время, но оказалось, что до самой смерти. Но я счастлив, что провел тут свои последние дни…
Губы Сергея Степановича задрожали, слезы показались на его глазах.
- Со спокойной душой отошёл бы я в мир иной, если бы не сокровищница… Тебе доверяю её, на тебя возлагаю сей крест Сохрани сокровища по завету, до благочестивого государя, - прерывистым голосом сказал он и попытался поклониться мне, но я его удержал. - Пещеру, в которой спрятан клад, ты найдешь в горах в трехстах километрах к северо-востоку отсюда, у истока реки Оленьей. В пещеру ведёт узкая расщелина, начинающаяся под висячей скалой с северной стороны высокой горы с раздвоенной вершиной. Эта гора видна издалека, ты не ошибёшься. Сокровищница находится в боковом коридоре, заваленном камнями, примерно в пятистах метрах от входа в пещеру, с правой стороны. В одном из сундуков ты увидишь кожаный мешок с золотыми монетами, это сбережения моего деда и отца. Отдай эти деньги Штутгарту, пусть лечит людей, бог с ним! На схеме пещеры клад помечен крестом. Да, схема… Её украл Хуздазат... Мой брат… Хуздазат…
Я заметил, что
