- Я привез вас сюда для разговора, - сказал Валентин.
Робер мельком осмотрел комнату постоялого двора, в которой они находились, и невольно потер запястья, ноющие после веревки.
- Для разговора? – переспросил он тусклым голосом, - Потому вы везли меня сюда оглушенным и связанным? Это что, розыгрыш?
Впервые после известия о смерти Марианны Иноходец проявил к происходящему хоть какой-то интерес, но не это было целью Валентина. Он похищал его и вез сюда из Гайярэ не для этого.
- Нет, - произнес Валентин, не обращая внимания на вопросы Эпинэ, - Я вывез вас таким способом для другого. Вы помните мою сестру, Ирэну? – перешел он сразу к делу.
- Да, - ответил Робер.
Ирэну он помнил. Тот день и непростой разговор о любви к нему с ее стороны и невозможности ответить на эти чувства с его. То, как она ушла, поигрывая веером в руке. Сейчас вспоминать об этом было странно, да и вся ситуация смахивала на фарс. Мысли ворочались в голове тяжело. Иноходец потер глаза и снова уставился на свои руки. Придд молчал, и Робер спросил сам:
- Что вам нужно от меня?
- Я отвезу вас в замок к сестре, - сказал Валентин, - Считайте, что вы пленник.
- Ваш?
- Пленник Альт-Вельдер, - ответил Придд.
Нужно было спросить о причинах, возразить, а может быть, попытаться силой вырваться из этого странного плена, но голова была словно набита мягкой ватой, а глаза наполнены сонным порошком. Робер опустил голову на руки. Как же он устал...
- Вы пробудете там какое-то время в обществе Ирэны, - продолжил Валентин, - После смерти супруга она живет в замке одна, но есть, конечно, слуги, охрана, и все они будут предупреждены о вас, так что, любые попытки сбежать будут пресекаться. Кроме того, сбежать из Альт-Вельдер не так просто.
- Я не стану, - сдался Робер, не поднимая головы, - Только скажите, для чего все это?
- Ирэна была влюблена в вас, - сказал Валентин, - Вы отвергли ее чувства, и постепенно, это спровоцировало ее болезнь. На данный момент эта болезнь стала угрозой для жизни некоторых людей, включая и меня, так что я постарался ее изучить. Как оказалось, природа душевного недуга Ирэны имеет отношение к темной мистике, что обычно воспринимается людьми здоровыми как нечто абстрактное, мифическое, тем не менее, моя сестра использует открывшиеся ей силы вполне реально, использует она их во вред, и их действие в полной мере ощутил на себе ряд моих ушедших в могилу родственников. Последним был супруг моей сестры, полковник Гирке. Следующим же буду я.
- Годом, а то и полугодом раньше я бы ответил вам, что вы говорите бред, - сказал Робер, - Но теперь…я способен поверить во что угодно. Что же вы хотите? Чтобы я отвлек «огонь» на себя от вас?
- Не совсем, - продолжил Валентин, - Я точно не уверен, но вы можете оказаться «лекарством» для Ирэны, излечить ее от недуга. Тогда спасены будут и прочие.
- Я не лекарь, - заметил Иноходец.
- Вы – ее безответная любовь, - бесстрастно возразил Валентин, - А это то, что нужно для возможного выздоровления, судя по источникам, которые я изучил. В любом случае, я намерен попробовать.
- Вы подобрали удачный момент, - тускло сказал Робер, - Я не стану сопротивляться. Мне все равно, что со мной будет. И если вы верите в то, что мое присутствие в замке спасет жизнь вашу, или чью-либо еще, то так тому и быть. Моя мне больше не нужна…
- Может спасти, - уточнил Валентин, - И раз вы согласны, то мы продолжим путь способом более удобным, и для вас, и для меня. Поедете верхом и станете сами держать поводья.
Эпинэ безразлично кивнул.
Следующие дни пути слились для Робера в один нескончаемый, бесцветный, унылый. Впрочем, так было и в Гайярэ. Сперва к нему подходили, пытались утешить, встряхнуть, поддержать в его горе, пытались помочь. Робер понимал это, но он не чувствовал ничего, ни благодарности, ни злости, даже горечь отступила, освободив место какой-то бесконечной одинаковой серости. Чувств не осталось, была лишь пустая, вылущенная оболочка, которая зачем-то продолжала жить. Даже не жить – существовать. И вот, его существование понадобилось. Оно нужно безумной озлобившейся женщине, которую он никогда не любил и не полюбит, для того, чтобы она смогла излечиться. Робер в это не верил. Скорее, он сам заразится безумием от Ирэны… Но теперь и правда было все равно.
Крепостные стены проступили за кронами деревьев внезапно, когда дни, проходящие в дороге, окончательно потеряли свой счет. Иноходец уже давно ощущал себя пленником в этой однообразной скачке и ночевках на безликих постоялых дворах, так что при появлении впереди своей будущей тюрьмы он ощутил нечто, схожее с облегчением.
Флаги были приспущены, замок пребывал в трауре о своем умершем хозяине. В дороге Робер пытался представить, как выглядит сейчас Ирэна. Его воображение рисовало неопрятную, истеричную и нехорошо шумную женщину, для которой опустевший Альт-Вельдер стал своим собственным Домом скорби. Также представлял раздраженных необходимостью ухаживать за обезумевшей графиней слуг, неприятную тяготящую обстановку в стенах замка, резкие запахи тинктур, может быть, даже ремни, которыми ее связывают во время приступов… Женщину, не имеющую ничего общего с той молодой герцогиней Придд, которая когда-то сдержанно призналась ему в своих чувствах, а на отказ, казалось, не отреагировала никак... Просто молча ушла. Робер снова прокрутил все это в памяти, когда они въехали в ворота. Парк внутри, не смотря на глубокую дождливую осень, был красивым. На клумбах у дома даже цвели какие-то поздние цветы, тревожные, яркие.
Их встретили слуги, к удивлению Робера, спокойные и учтивые, хотя, Валентин ведь предупредил о прибытии в замок заранее. Их ждала и Ирэна. Она сидела внизу в гостиной, в большом зале, который показался Иноходцу мрачным и неприветливым. Ирэна поднялась им навстречу. Валентин подошел и склонился к руке сестры, после это сделал и Робер и только потом позволил себе внимательно взглянуть на графиню. Ее вид не имел ничего общего с тем, что он воображал себе по дороге в свой плен. Для сумасшедшей Ирэна выглядела слишком безупречно. Женщина словно бы тщательно продумала свой туалет перед приездом гостей, не забыв ни об одной детали... Аккуратная прическа, траурное, но подобранное со вкусом платье, украшения… Вот только она была слишком бледна, а глаза... серые глаза Ирэны смотрели холодно, не улыбались, но ни злобы, ни кликушества в сестре Валентина Робер не заметил. Он помнил, что безумцы часто бывают очень хитрыми и умеют притворяться, но сейчас ему казалось, что все слова Придда – выдумка.
Ирэна предложила им сесть, слуги принесли шадди. Валентин устроился в кресле рядом с сестрой, взял ее бледную руку со вдовьим браслетом в свою. Она спросила о дороге, сказала, что им покажут комнаты, где можно отдохнуть до ужина, и что не смотря на траур, в Альт-Вельдере рады принять гостя. Гостя... Значит, Ирэна не знает, что ее брат собирается держать его здесь принудительно, решил Робер. И только слуги предупреждены о том, что ему нельзя покидать замок. А Ирэна… выезжает ли она сама? Впрочем, куда тут выезжать... Робер подловил себя на мысли, что очень сомневается в справедливости слов Придда о ней. Какая темная мистика? Ирэна просто очень одинока, она потеряла супруга, едва успев обрести его общество после бесконечных военных походов, и этот замок на отшибе, да, он мрачен, но это все… Робер сам очень хорошо знал, что такое одиночество и тоска, но не записывать же в безумцы всех людей, невольно познавших эти чувства. Словно в подтверждение его мыслей Ирэна выразила Роберу свое сожаление в связи со смертью Марианны. Он мог поклясться, что это было сказано ею искренне. Какое, к кошкам, безумие? Разве сумасшедшие такие?
Валентин не стал долго задерживаться в замке, утром он отбыл до общего завтрака, попрощавшись с Робером и сославшись сестре на дела. Утро выдалось холодным, но солнечным, потому завтрак подали в крытую веранду, уставленную большим количеством вазонов с яркими цветами, схожими с теми, что росли снаружи на клумбах. Через большие высокие стекла веранды хорошо был виден парк, темные кусты с голыми ветками, посаженные и остриженные так, что создавали собой лабиринт, в центре которого находилось озеро, в котором и утонул Гирке. Ирэна объяснила, что этот «лабиринт» был высажен в парке очень давно, кусты в форме стен привычно обрезаются и поддерживаются не первым поколением садовников, живущих в Альт-Вельдере, и до сих пор он не представлял собой опасности, как и озеро внутри, но после трагедии, произошедшей с ее супругом, Роберу на всякий случай стоит поберечься и не гулять там одному. Иноходец поблагодарил Ирэну за заботу. Впервые за долгое время ему удалось выспаться здесь, в замке. После первой ночи пусть в мрачноватой комнате, которую отвели ему под спальню, он чувствовал себя отдохнувшим и каким-то успокоившимся. Раны, нанесенные его сердцу и душе смертью Марианны, всегда будут болеть и кровоточить, они не зарубцуются, но почему-то после принудительного приезда в этот замок Робер стал чувствовать себя лучше… Графиня и сегодня, за завтраком выглядела безупречно – одета, причесана, холодна, но спокойна, и это спокойствие ему будто передавалось. Надо же, как все обернулось. Иноходец снова подумал, а не слукавил ли Валентин со всей этой историей с его похищением и выдумкой насчет таинственной болезни сестры. Скорее всего, все гораздо проще. Придд просто решил помочь, и ему и Ирэне, а придумал это все специально, только для него, Робера, потому что иначе Иноходец бы ехать не согласился. А тут… Он остался один, Ирэна тоже, и теперь они невольно скрасят одиночество друг друга. И ему так уже было легче, Робер это чувствовал, греясь под солнечными лучами здесь, среди ярких цветов, в обществе достойно держащей себя вдовы, которая когда-то была в него влюблена… Теперь это, конечно, не так. Ирэна давно разлюбила его, и если бы Гирке не погиб… И если бы не погибла Марианна… Робер чуть тряхнул головой, также впервые за все время стараясь отогнать от себя печальные мысли. Назад ничего не вернешь. Никакого «если бы» не существует. Существует только «сейчас».
Ирэна снова заговорила. Здесь, в замке, развлечений было мало, гостю она могла предложить лишь подборку книг в библиотеке и прогулки по саду. Графиня проводила там много времени каждый день, в своих цветниках и оранжереях. Цветы она выращивала сама, возилась с клумбами, землей, поливкой и прополкой. Слуги почти не помогали, они уже привыкли к этому увлечению графини, которое может и было для хозяйки замка не слишком по статусу, но доставляло ей удовольствие. Ирэна предложила Роберу прогулку после завтрака к своим цветникам.
В идеально ухоженном парке, где с наступлением глубокой осени не осталось ни одного пожухлого листочка или травинки, - все было скошено, оборвано, убрано, - ровные клумбы с яркими цветами смотрелись странно, и, как Роберу показалось сразу, как-то тревожно. Вместе с Ирэной он подошел к сарайчику с садовыми инструментами.
- У меня есть несколько клумб, нуждающихся в уходе, - сказала она, - Я собираюсь сейчас заняться ими. Наверное, вам будет не очень интересно наблюдать за мной, поэтому, погуляйте еще по садовым дорожкам, пока светит солнце, но как
