опять к нему:
— Я с тобой рассчитаюсь, Вадим.
Не стерпел кто-то из парней и ехидненько бросил бабе Насти; «Натурой что ли?»
— А что?! — изумилась Анастасия Петровна. — Я ведь только жить начала!
А сама уже не стоит на ногах... Короче, Содом и Гоморра!
Тут и Николай с Ларисой нашли Вадима с Ольгой и на разговор вызывают. Стоят они, обнявшись, и никого это не удивляет — все нормалёк!
— Мне нравится твоя Лариса, — говорит Николай Вади¬му. А тот ему:
— А мне твоя Ольга, — и целует ее.
— Так в чем же дело, — продолжает Николай, — давай меняться. Все по совести, братан!
Вадим уже сильно пьяный и без рубашки:
— Я свою жену тебе не отдам. И Ольгу — тоже. Так будет честнее...
Николай кидается на него с кулаками, и они угощают друг друга тумаками. Их растащили, и они опять ведут борь¬бу, но словесную. Кровь и царапины не в счет — два самца, два продолжателя своего рода...
— А давай жить одной семьей, как шведы! — говорит Николай, пусть Ольга будет и твоя и моя, а Лариса моя.
Ольга с ходу влепила ему пощечину и заплакала, купая в слезах свои красивые глаза:
— А чем я хуже Лариски?!
Скандал разрастался и готов был всех втянуть в свой круговорот, но тут на пороге комнаты нарисовался Иван со своей женой:
— А мы живы, и мы кушать хотим! А вы, я вижу, хоронить меня собрались? Не дождетесь! Мента не так просто убить! — и достает из кармана бутылку, держит ее, как гранату:
— А ну-ка, разбежались по своим пещерам!
Наверное, его опять будут бить, мента поганого...
