пироженного
, хочешь, спи, а хочешь пой. А что
собственно я хочу. И ее знаменитый
тумблер в голове наконец -то щелкнул.
Она бросилась к планшетнику и быстро
написала несколько писем. Мысль,
посетившая ее была сейчас, ой как
актуальна. Она оделась и вышла на улицу.
Там потеплело, но холодный ветер со
стороны моря, все еще ясно напоминал,
что до весны - далековато.
Укутавшисьпо самые глаза, женщина побрела в свою
бывшую контору. Каверин был на выезде,
Ивашев буркнул под нос « Здрасьте» и
быстренько засеменил в сторону своего
кабинета. Раздосадованная Маргарита
покинула здание и увидела в конце
улицы вывеску местного детского театра.
Время было как раз детское и она купила
билет на ближайший спектакль.
Бармалей был более чем убедительный, он по всем
статьям переигрывал неповоротливого,
огромного деда мороза и если бы не
расторопная снегурочка в колготках с
люрексом зло однозначно одержало бы
победу над добром.
После представления настроение несколько
улучшилось.
-«Ну не мог плохой человек Тихонов иметь
в друзьях такого хорошего Бармалея»-подумала
Крулевская и пересилив себя отправила
СМСку дочке. Через минуту другую,
телефон зазвонил. Но мелодия была
другая, не залихватская современная,
которую установила ей Лилия, а несколько
тревожная, классическая. Так телефон
отзывался на входящий сигнал олигарха
Силуянова.
-«Королева, слушая сюда»- раздалось в
трубке.
-«До меня тут дошли слухи, что там твоего
протеже решили успокоить навсегда.
Высокие люди, портреты которых рисовал
твой Тихонов, очень не хотят, что бы их
фамилии хоть как-то звучали на судебном
процессе. А братве кокнуть бывшего
фашистского прихвостня, так это благое
дело. Ты, плохо себе представляешь,
чего мне стоило перевести его в одиночную
камеру.»
- «Интересно»-ответила Марго.
-«А я подумала, что это Ивашев так решил».
-«Ивашеву наплевать, ему от этого дела
избавиться, как подарок к празднику.
Но сейчас не это главное. Давай форсируй
события иначе сама понимаешь».
Маргарита услышала в телефоне посторонние
голоса, вероятно к «Силе» кто-то зашел
и он не попрощавшись, отключился.
Трубкапискнула пришедшей СМСкой. Дочка
писала:
-«Мама скоро будем, инфы море, ты обалдеешь.
Обещаю».
Лучшеевремя скоротать ожидание это стирка,
уборка, глажка, готовка.
За всем этим остаток дня пролетел
незаметно. А на следующий день прямо с
утра прорвало.
Приехали Лилия с адвокатом Красиным и заветной
серой папкой. Следом приехал Максим.
Он, еще не раздевшись заявил, что ночью
у подследственного был сердечный
приступ и его срочно перевели в тюремную
больницу. Включенный планшетник мигал
поступившей почтой.
Все собрались в гостиной и сосредоточились
на рассказе Андрея Андреевича.
- « В подвале дома оборудована художественная
мастерская. Там старинные кисти из
барсучьего меха, сейчас такие нигде в
мире не производят. Смывы с холстов
старых картин. В общем, полный набор
заядлого копииста. В серой папке
огромное количество набросков с картин
Монро. Больше всего их на тему-« Дождь
в Тосканской долине». Наброски по всему
делались не один месяц, а может быть
год. Художник в деталях изучал манеру
мастера. Мы нашли в подвале целую
библиотеку о творчестве Монро. Но самое
главное мы нашли дневник. Вернее не
дневник, а листки с записями и пометками.
Но все они без указания дат. Однако,
читаются как приключенческий роман.
Да, что я вам рассказываю, сами смотрите»-
адвокат раскрыл папку и выложил на
стол несколько пожелтевших листов
вырванных из старых ученических тетрадей.
- « Завмаг в благодарность за мою работу
подарил мне несколько картин неизвестных
мастеров конца 19-го века. Написаны
отвратительно, у нас в художественной
школе сопливые пацаны лучше рисуют.
Но, рамы, гвозди и холсты, мне вполне
сгодятся».
-«Какая же сволочь этот Нилов, из-за таких
как он у творческих людей опускаются
руки. Ну да ничего, я ему еще покажу, где
раки зимуют. Мне очень импонирует манера
Монро, вот пусть он этим Монро и
любуется.»
-«Работаю реставратором, работа
увлекательная и достаточно денежная.
Показал старикам-реставраторам наброски
под Монро, они смеялись до упаду, но не
злобно, а по дружески. Сказали, что даже
у нас в Советском Союзе эксперты
прекрасно знают, что такое « Синяя
акварель». Рецепт ее изготовления был
утерян в начале 20-го века и если она
отсутствует в картинах того времени,
значит это однозначно подделка».
-«Ура сегодня узнал, что в Москве, в
академии художеств на складе лежит
немного « Синей акварели». Досталась
по наследству еще с царских времен. Ее
используют исключительно в реставрационных
целях. Ну, а мы чем тут занимаемся.
Выписал командировку, еду туда, за
красками и кистями и проч. К стати у них
там еще со времен царя гороха
сохранились кисти из барсучьего меха!!!»
-« Второй месяц пытаюсь подделать подпись
Монро, оказалось, что это не легче, чем
нарисовать самого Монро. Странное дело,
никто толком не знает, сколько картин
нарисовал этот художник. Его картины
когда-то почти никто не покупал. Он
рисовал из в стол или не рисовал совсем.
В Москве видел его картину в музее,
уговорил, разрешили мне посмотреть
обратную сторону. Гвозди почти такие
же, как на той мазне, что подарил мне
завмаг, да и рама похожая. Монро жил
бедно и дорогих рам для своих картин
не заказывал».
-«Интересно, Монро был католиком, а картин
на библейские сюжеты у него нет. Или
они есть, но мы о них ничего не знаем.
Если бы я верил в бога, я обязательно
нарисовал картину о жизни Иисуса. Но
я в бога не верю или верю, но боюсь
признаться даже себе».
-«У меня сегодня триумф, показал «Дождь»
Нилову. «Великий знаток и эксперт» в
диком восторге. Битый час рассказывал
мне, чем отличается работа великого
мастера от моей мазни. И что мне еще
много надо учиться, что бы хотя бы
отдаленно приблизиться к мастерам
прошлого. Деваться некуда, пришлось
слушать».
-«Руки чешутся написать еще что-то из
Монро. Холсты есть, немного « Синий
акварели» тоже. Гвозди и рамы -
присутствуют. Но в СССР их практически
не продать. Разве, что передать в музей.
Ну и что, что вместо подписи Тихонов
будет написано Монро. Писал-то их я и
все будут восхищаться моей работой».
-«Надо спасать Любаню, ей срочно нужны
лекарства. Конечно, лучше всего ее
переправить к нашим, но она не выдержит,
да и фронт далеко. Эх, подпольщица ты
моя, как же тебя угораздило».
-«Эта гадина, Нилов работает на фрицев,
рассказал им о моем Монро. Они затевают
какую-то пакость. Надо бы срочно уехать,
но ведь здесь Любаня, а еще ее малая
сестренка. Они же без меня точно
пропадут».
-Сегодня подписывал купчую на картину.
Фрицев полный дом, все крутятся, снуют
фотографируют. Сволочь Нилов заподозрил
неладное, мои буквы на подписи, чем-то
похожи на Монро. Когда тысячу раз
тренируешься, обязательно заразишься
почерком великого мастера. Думал,
расстреляют прямо здесь у дома. Но Нилов
промолчал, я так думаю, что узнай немцы
правду, его тоже бы шлепнули рядом со
мной или повесили, что бы на эту гадину,
пулю не тратить.
-«Сегодня Любаня, моя умерла, хотел убить
пару фашистов, что бы и меня расстреляли.
За чем жить без нее».
- «Пришла бабка Фрося, малая Ленка у нее
была. Говорит кормить не чем, помрет
дитё, жалко. А ты богатый, тебя немцы не
тронут, вот и спасай божью душу, тебе
на том свете зачтется. Буду спасать. У
Ленки глазенки точь в точь, как у Любани.
Пусть растет и мне память будет».
Глава 8.
Всесидели, молча, в комнате слышался только
шелест переворачиваемых листов с
эскизами к картине
«Дождь в Тосканской долине».
Маргарита смахнула невольную слезу.
-«Все!» с каким-то надрывом произнесла
она, срочно к Ивашеву. У меня тоже, есть,
что ему показать.
Следовательс явной неохотой согласился их
выслушать. Правда слушал молча
внимательно рассматривая эскизы и
листки импровизированного дневника.
Наконец он поднялся со своего кресла.
Походил взад, вперед по кабинету.
-«Тихонова обвиняют в продаже немцам
картины, это установленный факт. Даже
если вы правы и он втюрил фашистам
подделку. Он втюрил ее за деньги, за
большие деньги. Согласен, это не измена
Родине в форме продажи картины имеющей
статус национального достояния. Но это
мошейничество. Стоп. А мошейничество
с врагом, это уже не уголовное
преступление. Вы меня запутали, при чем
преднамеренно. Давайте еще раз.
-Выутверждаете, что картина художника
Монро это подделка. И Тихонов продал ее
фашистам. Но есть заключение Дрезденской
галереи, надеюсь в ее компетенции вы
не сомневаетесь. И главное .»- Ивашев
повысил голос.
-«Подследственный картину продал. И это
тоже доказанный факт, подтвержденный
самим обвиняемым».
-Марго молча встала и протянула
следователю флешку.
-«Не сочтите за труд посмотрите, пожалуйста»-
в ее глазах опять заблестели слезы.
-«Это мне из Германии друзья прислали.
Если закадровый текст будет непонятен,
я постараюсь перевести».
Сэкрана монитора полились бравурная
мелодия немецкой военной кинохроники
«Wochenschau». Старые кадры демонстрировали гуманность
оккупационных властей к мирному
населению. Камера наехала на сидящих
за столом людей, а диктор бодрым голосом
вещал, что сейчас подписывается акт
купли-продажи картины художника Монро
« Дождь в Тосканской долине», которую
за справедливую цену немецкое командование
приобретает для Дрезденского музея
изящных искуств.
Экран погас.
-«Теперь вам понятно, почему немцы просто
не отобрали эту картину» -спросила
Маргарита. – « В этот момент им нужны
были кадры для пропаганды идей доктора
Геббельса. Редчайший случай. Но в тот
день в городе работала съемочная группа
«Wochenschau». Скорее всего,через какое-то время фашисты просто
убили бы Кима, предварительно отобрав
деньги, но он успел исчезнуть из города
вместе с маленькой девочкой».
Следователь продолжал расхаживать по кабинету.
-«Все было предельно ясно, у меня в ящике
стола лежит почти готовое обвинительное
заключение для суда. И тут являетесь
вы и все ставите с ног на голову. И что
теперь мне докладывать начальству, а
тому писать в фонд этого как его, еврея
Визинталя.
-«Уважаемый» -вмешался в разговор адвокат
Красин.
-«Мы могли бы всю эту информацию огласить
непосредственно на суде. И тогда как
минимум суд отправил бы дело на
доследование, а скорее все зарыл бы его
за недостаточностью улик. Согласитесь,
мы поступили весьма благородно, открыв
перед обвинением наши карты. Так
сказать, спасли честь вашего мундира.»
-«Да, уж спасибо огрызнулся Ивашев, премного
благодарен. Значит так, уважаемые господа
и дама. Вот мое слово. Я назначаю
художественную экспертизу. Пусть ваш
любимый художник нарисует еще одну
копию в стиле Монро. И если экспертиза
признает, что…. В общем если экспертиза
согласится, то я переквалифицирую
обвинение или вообще сниму все обвинения.
Но не раньше.
-«Но ведь он глубокий старик»- с
негодованием произнесла Маргарита.
