- Здесь свободно? – спросил отдыхающий с пляжной сумкой наперевес, мокрые темные пряди падали на лоб, скрывая лицо.
– Конечно, садитесь,– сказала Рита, с неудовольствием подумав, что радость от того, что успела занять лучший столик в кафе, откуда начиналась великолепная панорама на бухту, быстро испарилась. Что делать! Отдыхающих много…
Она мельком взглянула на соседа. Это был невысокий мужчина, лет сорока, полноватый, седые виски, плохо выбритые щеки, но глаза - ярко-синие, смеющиеся и такие глубокие! Рита вздрогнула и снова стала смотреть на море, в котором купалось и искрилось утреннее солнце.
Каждое утро она рано выходила на берег, когда людей почти на пляже не было, познакомилась с милой старушкой - отличной пловчихой, с которой они бесстрашно заплывали за буйки, наслаждаясь чистой, морской прохладой. А потом шла в это маленькое кафе выпить стакан сок или чашку кофе. Рита почувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца.
– Вам нравится Коктебель? – просто спросил он.
– Море и горы нравятся! Я приехала сюда из-за… стихов. Думала здесь особая поэтическая атмосфера, как сто лет назад, а оказалось…Маленький поселок, советский пансионат, бесконечная торговля на набережной, даже на заборе Дома поэта вывешивают товар!- огорченно сказала Рита, не силах сдержать свое возмущение.
– «Кто создан из камня, кто создан из глины – а я, серебрюсь и сверкаю!», Вы филолог, педагог или поэт? – спросил сосед.
– Нет, что вы! Рядовой читатель, просто хотела в кое веки отдохнуть от семьи, в особой литературной атмосфере, плавать в море, посещать экскурсии и читать, читать, читать! Как приятно слышать цветаевские строки,– Рита вздохнула и понюхала маленький букетик желтых цветов, который купила перед кафе.
– Вам нравятся желтые цветы? Может, вас зовут Маргарита! – засмеялся незнакомец, довольный своей шуткой.
– Я действительно очень люблю желтые цветы, а вы – Мастер? И вас зовут Михаил, – засмеялась Рита.
– Вы угадали, здесь часто проходят литературные тусовки, вот собрались молодые драматурги, а мы, старики, пытаемся их чему-то научить, хотя по сути это невозможно, но кто откажется от моря летом?? – еще раз засмеялся он.
– Так вы пишите, вероятно, пьесы или сценарии для этих бесконечных сериалов, а может быть, роман века, – сказала Рита.
– И за это имею неплохую конуру в Доме творчества у самого синего моря!– хвастливо воскликнул Михаил.
– Спасибо за компанию, удачного вам дня! – сказала Рита, поднимаясь из-за стола, она уже выпила свой сок и мысленно строила планы на день.
– Подождите, Маргарита. Вам повезло, завтра для нас организовывают экскурсию на катере в сердоликовую бухту, где я могу вас найти? – торопливо проговорил он, пытаясь взглядом остановить ее и продлить эту неожиданную встречу.
– Здесь и в это же время, рада присоединиться, – просто сказала Рита. Она выходила из кафе и чувствовала на себе длинный, провожающий взгляд Михаила.
Михаил остался за столиком один, он думал о предстоящем дне, длительных заседаниях, нелепых спорах, но что-то тревожное появилось в его мыслях. Эта женщина, с букетиком желтых цветов, с легким лукавством во взгляде, водопадом волос, в прозрачном цветном сарафане, который необычайно шел ее стройной фигуре. Он никогда не видел ее раньше, но знал ее всю жизнь. Это она приходила в его сны, прикасаясь прохладной ладонью к его разгоряченному лбу, это в ее колени он зарывался в минуту тоски и отчаяния. И не могли затмить ее образ ни его хозяйственная, практичная жена, ни коллеги - экзальтированные литературные дамы.
Рита шла по набережной и впервые за последние дни раздражение, которое появилось от неудачного выбора места отдыха постепенно начало исчезать, уступая место радостному, легкому ожиданию. Никогда раньше она не видела таких ярких синих глаз, но любила их всю жизнь, они жили в ее мечтах, им она поверяла свои секреты, свои маленькие тайны.
Экскурсия в сердоликовую бухту удалась, несмотря на старенький тарахтевший катер, не дающий экскурсоводу рассказывать и читать стихи полупьяным голосом. Проплыли к Золотым воротам, потом высадились в бухте и на камнях распили золотистое крымское вино. Михаил не отходил от Риты, и к моменту возвращения они были похожи на пару старых друзей, неожиданно встретившихся после долгой разлуки. Они вышли на набережную, и, не договариваясь, прошли ее до самого конца до горы Волошина, здесь выход к морю был свободным, без ограждения частных пляжей, не было назойливых торговцев.
Разговор их часто прерывался, но молчание было особенно драгоценно, будто в эти минуты совершалось некое великое таинство единства и близости душ. Было приятно сидеть на теплом песке смотреть на заходящее солнце, не жалуясь на жизнь, не вспоминая семью, детей, с многочисленными проблемами, не ругая правительство, погоду, сварливую жену и нудного мужа.
– Это тебе, таинственная Маргарита, – сказал Михаил, протягивая желтую розу с капельками росы на лепестках, источающую нежный аромат.
– Какой сегодня был чудесный день и незабываемый вечер,– вздохнула Рита,– я почувствовала себя такой счастливой в этих лучах предзакатного солнца, такой свободной и такой юной! Будто бы вся жизнь заново развернулась передо мной! – сказала Рита, прикасаясь щекой к влажным лепесткам розы.
– И я веду себя, как мальчишка, вздрагиваю от прикосновения твоей руки, готов нести всякую чепуху за твой веселый смех,– пробормотал Михаил,– ждешь, ждешь этого чувства, а накрывает тебя с головой, когда ты не готов, не надеялся уже…
Рита не дала ему договорить, ласково обняла за шею и крепко поцеловала. Поцелуй длился так долго, что черная крымская ночь уже сбросила свое покрывало, горизонт начал светлеть, первые рыбаки в лодках выходили в море, первые торговцы потягивались на порогах своих лавок, пытаясь разглядеть удачу в грядущем дне.
– Что это было? – спросила Рита.
– Это было и есть. У нас еще целый день, - ответил Михаил.
– За что нам такое богатство? – воскликнула Рита.
– Много веков назад мы были пилигримами, ходили по свету и слагали баллады о любви. Наши души не раз меняли свое обветшалое тело, но они безошибочно угадывали друг друга. Мы были обречены на встречу, чтобы вспомнить любовь. И это произошло здесь, на море, – торжественно произнес Михаил.
– Оголившись под лучами ласкового солнца, мы как первозданные Адам и Ева плещемся в теплом море. Наши следы на морском песке смоет волна, наши слова растворит ночная мгла, но вечная любовь останется в наших сердцах, – задумчиво вторила Рита.
– Ты говоришь, как поэт и философ!– воскликнул он, целуя и прощаясь с ней.
Его слова отозвались болью в душе, она не хотела думать о расставанье, это было невозможно представить рядом со счастливой встречей. Ведь впереди еще были прогулки, разговоры, молчаливые взгляды, объятия и снова разговоры, и снова объятья. Она ехала к морю, солнцу, стихам, она неосознанно ехала к любви, которой не хватало ей, как соли в еде, при всем видимом благополучии семейной жизни.
Рита так отчетливо все это осознала, что сердце учащенно забилось. Она потом часто вспоминала эту минуту, когда поняла, как жизненно необходима ей любовь. Вот что надо ценить, хранить и беречь, и как же человек нищ, если не было в его жизни любви.
Море сияло, плескалось, торжествовало в своей могущественной красоте и бескрайности, оно несло свои волны к берегу, где они становились ручными, оно нежило и оберегало двух людей, двух растерянных странников, которых жизнь разводила в разные стороны и которые не хотели верить в это.
Ритин утренний заплыв со знакомой закончился, обе они стояли на берегу и растирались полотенцами, старушка закуталась в толстый махровый халат и с удовольствием опустилась в шезлонг.
– Вы верите в любовь с первого взгляда, Вера Петровна? – неожиданно спросила Рита.
Старушка прищурилась, встряхивая седыми волосами, и внимательно посмотрела на Риту, потом опустила голову, будто обдумывая ответ.
– Верю. А разве бывает другая любовь? Влюбляешься всегда с первого взгляда, просто иногда это понимаешь с большим опозданием, а поначалу этот человек может даже раздражать, бесить, хотя на самом деле, злишься на себя, что допустила новые чувства в свою душу.
– А курортные романы одобряете? – осторожно спросила Рита.
– Одобряю, если это действительно роман, а не меркантильное желание поесть, попить, прокатиться за чужой счет. Вы понимаете, о чем я говорю?– строго сказала Вера Петровна.
– Кажется, понимаю. Но такой роман может разрушить семью, разрушить налаженную жизнь,– задумчиво произнесла Рита.
– Крепкую семью не разрушит, а вдохнет в отношения супругов новые оттенки лирики, заставит их вспомнить о своей любви, которая померкла и полиняла за годы тревог и забот. А семью, которой уже давно нет, может привести к закономерному разводу. Любовь чувство не заказное, оно действительно может, как поется в песне, нечаянно нагрянуть, разве можно отказаться от любви??!– воскликнула пожилая собеседница.
– Так и у вас были курортные романы? – заинтересовалась Рита.
– Голубушка, я прожила большую жизнь, двух мужей похоронила, были и другие мужчины, но только по любви, просто так, ради развлечения я даже и не флиртовала. Каждый человек пишет свой роман жизни, и сколько страниц отводить для любви - каждый решает сам. Я дописываю финальную главу, но и там будут строки любви к тем, кого уже нет рядом. Ты, я вижу, не из категории легкомысленных особ, слушай свое сердце, – она замолчала, дав понять, что разговор закончен.
Рита глубоко вздохнула и задумалась, она прикрыла глаза, пытаясь подробно вспомнить лицо своего возлюбленного и поняла, что не может. Теплая радость, смешанная с глубоким чувством благодарности осталась в сердце, легкая дымка грусти присутствовала в том, что скоро станет приятным воспоминанием, в котором нежно сияет под плеск морской волны незабываемая встреча.
