В городе стояла поздняя сентябрьская сырость, прохладная и пожухлая, как порно категории «milf». По неплотной завесе из слоистых облаков плыли более мелкие кучевые, похожие на косяк кудрявых рыб. В какой-то момент из-за купола Смольного собора выплыла ещё одна, большая хищная рыбина и съела всю оставшуюся стаю. Купол белел над площадью в лучах пробивавшегося между рыбин солнца; зелёная ограда вокруг сада сливалась с кустами, покачивавшими глянцевыми листьями. По бульварам с серьёзными лицами тянулись куда-то пешеходы: в тёмно-синих куртках и бежевых пальто с чёрными пуговицами, скрипучих сапожках и грязных кедах, с толстыми сумками под мышкой и вялыми рюкзаками за спиной. Все они шагали очень быстро, явно зная, куда идут. Между ними по мокрому асфальту ползли вычищенные машины, в которых, уставившись на дорогу, сидели такие же серьёзные водители. Все они явно очень спешили и гордились тем, что очень спешат.
Среди всех этих людей по тротуару между Шпалерной и Тверской двигалось ещё одно, весьма необычное существо. Это был варан, а вернее, человек, ползший по асфальту на коленях и с согнутыми в локтях руками, как варан. На нём была зелёная кожаная куртка с капюшоном, напоминавшая чешую, серые складчатые джинсы и толстые армейские ботинки. Он сильно прогибал поясницу на каждом шаге, перемещаясь почти по-пластунски, лишь немного отрывая от бульвара верхнюю часть туловища. Варан полз, любопытно поворачивая по сторонам кожистую шею, разглядывая неподвижным взглядом рептилии окрестные газоны и дома. Периодически его язычок выдвигался изо рта вперёд на несколько сантиметров два-три раза подряд, как у самой настоящей ящерки. Варан двигался, очевидно, от самого Смольного, направляясь куда-то в сторону Таврического сада; он притягивал множество любопытных и недоумённых взглядов, особенно на светофорах. Прохожие с опаской расходились от него, образуя естественный полукруг.
- Ш-ш-ш! – прошипел Варан, когда красный человечек сменился зелёным, и пополз через улицу по размеченным белым полосам. Остановившаяся на повороте большая чёрная машина произвела два коротких гудка, водитель приоткрыл дверь и вышел, но не произнёс ни слова, уставившись на Варана. Ящер взглянул на него со своей треугольной морды и пополз дальше, щупая воздух языком.
- Гражданин… Всё в порядке?– поинтересовалась женщина в бежевом пальто, когда он вползал на поребрик.
- Ш-ш-ш! – цыкнул Варан и пополз дальше.
- Смотрите, варан! – кричала группа школьников с остановки. Увидев подъехавший автобус, они поспешили набиться в него, чтобы не опоздать.
Ползучей походкой Варан добрался до середины Тверской улицы, где был стенд с газетами, остановился и разглядывал его с минуту. После этого, раздражённо зашипев, он отвернулся и пополз во двор. Незримый хвост с громким шебуршанием тянулся за ним, подметая опавшие листья.
Во дворе было намного просторнее, что понравилось Варану, поэтому он решил передохнуть на одной из скамеек. Больших усилий стоило ему забраться на это препятствие. Пришлось встать на задние лапы и поднять тяжёлую грудную клетку над землёй, заставив центр тяжести сместиться куда-то к животу. Всё закружилось перед глазами у Варана, в голове будто перекатилась большая чугунная гиря, а поясница заходила ходуном, подобно студню. Казалось, что она не удержит неустойчиво ящерообразного тела на себе, но всё же Варану удалось подняться на ногах почти вертикально, чтобы тут же обвалиться на скамью и застыть. Если бы его в тот момент сфотографировали, получился бы отличный кадр – где ещё можно увидеть, чтобы варан сидел, как человек?
Ящер перевёл дух и начал глазеть по сторонам. Из подъезда, около которого он сел, выкатилась мелкая фигурка – сразу было очевидно, что Варан повстречался с Колоритным Персонажем. Выглядел он как обычный подвижный дед, однако не было сомнений, что этот персонаж действительно очень колоритен. Бубня под нос что-то ругательное, Колоритный Персонаж спустился по мелким ступенькам, плюхнулся на скамейку и повернулся к Варану.
- О-охпл, всё, комнату кончил, - с хрипотцой затараторил дед. – Коридор ещё остался, и всё. Всё-опл, коридор щас им доложу, и деньги, и всё. Э-эх, какая погодка-то осенняя. Охпл.
Варан одобрительно присвистнул, ткнув в воздух язычком.
- А ты чё, чё, ползёшь, да? Ползёшь, вижу, варанишь тут? – дед залился глухим хихиканьем. - А-хе-хе, а я, прикинь, щас плитку в комнате кончил. Ну, шестьдесят метров, гипсокартон. Режешь его, режешь… Так ты чё – типа варан, да?
- Ш-ш-ш, - кивнул Варан.
- А меня зовут Йаасень, - дед протянул мозолистую руку и пожал когтистую лапу ящера. – Козырное имечко, а, козырное, да? О-охпл, я сейчас с Зеленогорска - три часа ехал, - Йаасень потряс перед мордой рептилии тремя скрюченными пальцами, чтобы показать количество часов нагляднее. – Прикинь, ТРИ ЧАСА, из Зеленогорска, по пробкам маршрутка трещит… о-охпл! А тут за плитку – пятьсот рублей. Получу – сразу домой поеду, представляешь? Я сейчас - так вышло, ну - без рубля в кармане, понимаешь, да? Позавчера дочка одиннадцать тысяч – ОДИННАДЦАТЬ ТЫСЯЧ! – дала, ну а я, как водится, кому в долг, с кем то-сё… Вот, короче,- и один косарь остался. Тут пятьсот рублей получу – и домой.
Варан помотал головой по сторонам, задумчиво прищуриваясь. Йаасень затянулся дешёвой папиросой, продолжая водить руками где-то над коленями треников.
- О-охпл, а ты чё, телевизор смортишь? Как наших паралимпицев-то, а… Вот падлы... Слушай, а ты откуда сам? А, ну ясно, что с острова Комодо, раз варан… А я кто? Я - хохол! С Киева, да. Козырно хохлом быть? Я - чемпион Советского Союза! Да-да. Да.
- Ф-ф-ф?.. – любопытно просвистел ящер.
- По футболу! «Динамо» Киев знаешь? А я у Лобановского был, когда он ещё сборную тренировал! Он мне знаешь, что сказал, знаешь? «Жизнь, Саня, говорит, как коробка шоколадных конфет.» Чё, думаешь, я знал, что ответить? А-а, подловил, не знаешь ты ничего! Э-эх, молодёжь… А ты сам-то куришь, ну, выпиваешь порой?
- Ц-ц-цт, - покачал мордой Варан.
- А-а! Я, представляешь, до сорока восьми лет не курил. Ни разу – ни одной сигареты не выкурил! Я спортсмен. Мой сын на подводной лодке к полюсу плавал. Знаешь, сколько сыну моему? Двадцать семь. А внуку – тридцать два. А я сам до сорока ни разу не курил! Как только первую папироску выкурил, так сразу пошло всё, покатило-о-ось, и всё, о-охпл… Слухай, тут магаз за углом, пойдём пиво купим?
Ящер смешливо облизнул сухую треугольную мордочку. Вообще-то ему не хотелось никуда идти и ничего покупать, но как сказать об этом, если он не знал человеческого языка? Йаасень вскочил на ноги и хлопнул себя по коленям.
- Так пойдём, чё! Тут за углом, по тридцать рублей пиво. А есть и по пятьдесят, но я не знаю… Там ещё сухарики такие есть – ну, жи-ирные такие, у меня такая система: пиво за тридцать и сухарики за двадцать – как раз пятьдесят будет. Только не знаю, ну, можно и пиво за пятьдесят, но без сухариков, ну не знаю, о-охпл… Ты сам-то как к сухарикам? Э-эх, пошли уже!
И вот так они направились через осенний двор за сухариками и пивом, которые Варан не собирался покупать; рептилия ползла на своих четырёх ногах, дед ковылял на двух, широко подбрасывая колени на каждом шаге и непрерывно размахивая жёлтыми пальцами. Он продолжал что-то говорить – Варан не вслушивался, но Йаасень не был этим расстроен.
- Мы в Минводах всегда с пивом воблу брали. Там такая вобла – ну, знаешь, минводная, когда ещё Союз был, она там всегда по десять копеек стоила. Десять копеек, охпл! А сейчас только сухарики, да и те не жирные. А тут жирные, но я не знаю, может, и без сухариков лучше, раз пиво по пятьдесят, э-эх… Сухарики и пиво, пожалуйста, - сказал он продавщице со стандартной жёсткой причёской, напоминавшей парик. – Ты как, с сухариками или без? А-а, вообще не будешь? О как! Полтинник есть? А, что я несу, откуда у ящерицы полтинник…
Продавщица обвела взглядом рептилию и деда, протёрла глаза и выдала сдачу. Они вышли во двор и пошли куда-то, не задумываясь о маршруте. Мимо пролетали змеистые узоры надписей на стенах, мокрые чёрные решётки, заторможенные женщины с колясками, бродячие собаки, с любопытством обнюхивавшие экзотического зверя (Варан шипел на них, чтобы не дать облизать свою морду). Дед начал прикладываться к банке, что позволяло ему ненадолго замолчать, а Варан наслаждался бездельем, вальяжно скользя брюшком по прохладному асфальту.
Вдруг что-то привлекло его внимание. Из подвального окна в нескольких метрах от них выбежала крыса с длинным хвостом, аппетитно дрожавшая розоватым носиком над когтистыми лапками. Принюхавшись, она побежала к чёрной дыре в асфальте, намереваясь поскорее исчезнуть в ней. Варан не мог этого допустить - он не ел с самого утра, и чувство голода уже давно едко посасывало в его желудке. Зафырчав, ящер бросился крысе наперерез.
- А когда я на буровой убивал тюленей, там сухариков совсем… Э, ты куда это? А-а, крыса! – отхлебнув полкружки одним махом, Йаасень громко шмыгнул морщинистым носом. – Крыса, о-охпл! Поймать крысу! Ух, сейчас мы её поймаем!
Крыса от испуга ускорилась и скрылась в темноте между каменных щелей. Варан доковылял до дыры, уткнулся в неё носом и начал водить лапой внутри, грозно пошипывая. Йаасень вскоре подоспел к нему на помощь.
- Повсюду эти крысы, о-охпл, как же они меня достали! Крысы – это не козырно! Ну-ка выходи, тварь!..
Крыса не выходила.
- Щас мы тут всех крыс поймаем! Куда она побежала? Наверняка куда-то в канализацию. Люки, здесь полно люков – ща-ас мы тебя достанем…
Пронзительно взревев, дед начал кидаться к каждому из расположенных поблизости канализационных люков и дёргать за них, рассчитывая вырвать крышку с корнем и разобраться с трусливой крысой. Варан, поддержал эту идею, восторженно засопев. Вместе они обладали достаточной силой, чтобы вырвать люк – так, по крайней мере, казалось Варану. И действительно, стоило ему вцепиться в решётку когтистыми лапами, как крышка с оглушительным лязгом вылетела из асфальта!
- О-охпл! Видишь там что-нибудь? – Йаасень склонился над люком, пытаясь что-то рассмотреть внизу. – Давай я спущусь, я в темноте как кошка вижу, с разведки ещё. А ты ходи поверху и вырывай.
Дед слез по железным скобам, а Варан начал бегать от одного люка к другому, отрывая крышки. Каждый раз, отрывая круглую железную дверцу, он сипло ревел в дыру, вызывая Колоритного Персонажа – тот копошился внизу, хлюпая по мелководью, а заслышав звук лопающейся крышки, выходил на свет и кричал:
- Не-ет, тут нет ничего! Э-э, проклятые крысы! Шустрые, гады.
Тогда Варан отрывал следующую крышку, и поиски продолжались. Шло время, люки чпокали крышками, как полиэтиленовые ячейки, а Йаасень исследовал канализацию на предмет крыс. Увлёкшись, они не заметили, как начало темнеть. Преодолев очередной двор, охотники добрались до последнего двора перед Литейным. В этот момент Варан понял, что очень устал.
- Ш-ш-ш… - грустно выдохнул он.
- Да чё ты, чё ты! – ободряюще вскрикнул Йаасень. - Совсем скоро мы её поймаем! Вот уже чую, рядом тут крысы, рядом...
Варан прилёг у края люка на передние лапы. Его глаза выражали бессилие и опустошённость, а язычок болтался в воздухе, покачиваясь от прерывистого дыхания.
