Юра. И как раз в тот момент, когда довольные друзья нахваливали мою щедрость и Юркину догадливость — по словам Никиты Истомина «шоколад в сто раз лучше каких-то маргариток», — в класс шагнул вслед за классной руководительницей, Татьяной Александровной, незнакомый юноша. Первой его, конечно, заметила Лилька, шепнула мне, и тут уже и я заметила новенького. Про себя сразу отправила его в группу с названием «симпатичные». Он, правда, хорош собой: светло-каштановые, на вид очень мягкие волосы, немного растрепанные; потрясающие, похожие скорее на какие-то волшебные камни, голубые, даже синие глаза смотрели на всех с доброй грустью. Он — высокий, в тёмно-синем костюме, будто бы сказочный герой — не мог не произвести впечатления на женскую половину класса. Только вот странность: на шее новенького был повязан синий, в цвет глаз, платок. Зачем он ему?.. Уверена, не одной мне в голову пришёл этот вопрос.
— Ребята! — торжественно произнесла Татьяна Александровна, и шепотки в классе стихли. — Познакомьтесь с вашим новым одноклассником — Игорем Ковалёвым. Теперь он будет учиться в нашем классе. Игорь, выбирай любое свободное место.
Новенький с улыбкой поприветствовал нас, кивнул Татьяне Александровне и пошёл по проходу между первым и вторым рядами. Юрка сориентировался мгновенно: окликнул Игоря и похлопал ладонью по пустой парте за нами. Новенький занял место за Юркой, и тот сразу же сел в пол-оборота:
— Добро пожаловать, как говориться. Меня Юрием зовут, а это Сашка.
— Очень приятно, — кивнула я и тоже развернулась ко второй парте.
— Мне тоже.
— Ну, как тебе наша школа? — поинтересовался Антонов.
— Да я её почти не видел. Только сегодня на третий этаж и поднялся.
— Отлично! Устроим тебе экскурсию. Правда, Сань?
***
А потом непринужденная беседа продолжилась на следующий день, на неделю и, наконец, переросла в крепкую дружбу.
Я до сих пор чётко помню свои мысли об Игоре: первая — красивый; вторая — нормальный, не высокомерный; третья — улыбается, но глаза всегда остаются грустными. И со дня нашего знакомства я видела его по-настоящему радостным всего два-три раза, а год почти закончился! И сколько раз мы с Юркой не пытались его расспросить о причине его молчаливой грусти, Игорь не говорил нам ни слова. Мы не обижались, потому что догадывались, да даже были уверены, что дело в его семье. Сплетни по школе распространяются быстро, через неделю после линейки все знали, что Игорь живёт с дядей, а что с его родителями никто не знал. Точнее, у всех были разные догадки: кто-то говорил, что они в разводе, а сын не смог выбрать одного из них; кто-то, что живут в другом городе или в другой стране по работе; кто-то — и это была самая распространённая версия, к которой склонялись и мы с Юрой, — что мама и папа Ковалёва умерли.
Но Игорь подвергался насмешкам со стороны учеников вовсе не из-за этого. Причиной, по которой ему не давали прохода и шептались за спиной, был лёгкий шарф, который Игорь на шее или руке носил всегда. Конечно, подобная вещь на парне — явление необычное, даже странное, особенное, если учесть, что шарф женский. Тем более такого цвета. У многих современных подростков при слове «голубой» ассоциации возникают не с цветом, а с определенной группой людей.
К «таким» Игоря и причислили. Особенно старалась Маринка. В первый же день она прямо спросила его о предназначении шарфа и, услышав «я предпочитаю не говорить об этом», обозвала «голубком». С её «лёгкой руки» прозвище подхватили старшеклассники, а за ними и вся школа.
Каждый раз, слыша очередную глупость об однокласснике, я злилась. Мы с Юркой как никто знали, что Игорь — нормальный парень, а шарфом он просто что-то закрывает. Потому что если шарф повязан на запястье, Ковалёв одет в свитер с горлом. Он честно сказал нам, что ему нельзя открывать шею. Мы решили не вдаваться в подробности. Если захочет — расскажет сам.
«Скоро уже вставать» — промелькнуло в мыслях, и я провалилась в сон.
***
Началась самая отвратительная неделя — неделя нашего дежурства по школе. Дежурный класс должен следить за соблюдением школьных правил, т.е. ловить и отчитывать бегунов, делать замечания тем, кто пришел не в форме, отправлять домой за сменной обувью, если пришли без неё, и подавать пример своим безукоризненным поведением. Так по замыслу директрисы должно быть в идеале.
На самом же деле дежурные просто стояли в коридорах и, как могли, коротали время: сидели в телефоне, читали или повторяли лекции перед уроком. Конечно, за это от учителей доставалось, но не сильно. Самыми редкими дежурными были те, кто действительно работал — человек семь-восемь находящихся под ежеминутным наблюдением классной руководительницы.
Моим постоянным местом дежурства был маленький лестничный пролет между первым и вторым этажами. Я должна «задерживать» бегунов, прыгунов и любителей покататься на периллах. К моему сожалению, таких лихачей в школе было предостаточно, и слушать мои замечания они отказывались: либо полностью игнорировали, либо посылали куда подальше. Поэтому я перестала стараться и молча стояла, наблюдая за школьной жизнью. Правда, иногда приходилось прикрикивать на нарушителей в моменты, когда мимо проходила директриса или Татьяна Александровна.
Так случилось и в этот раз.
Я скучала на своём месте и гадала, как Костя закончит этот учебный день. Утром он поднялся еле-еле и сонный отправился в институт. Как бы не уснул на паре… Будет неудобно, в третий-то раз за две недели.
Весеннее дежурство всегда мне нравилось меньше, чем зимнее или осеннее, ведь в школе царил настоящий хаос — ученики чувствовали приближение скорой свободы уже сейчас, в марте. Хотелось поскорее выбраться на крыльцо, на свежий воздух, на несколько минут, пусть даже без куртки, но дежурным выходить «проветриваться» было некогда. Эх, а обычно на крыльце происходит что-то интересное…
Я услышала знакомый цокот каблуков и вытянулась «по стойке смирно». По лестнице спускалась Татьяна Александровна.
— Стоишь, Сашенька? — с улыбкой спросила она.
— Стою.
И тут, как назло, со второго этажа со скоростью света пронеслись два шестиклассника.
— По лестнице не бегаем! — крикнула и, надеясь их остановить, кинулась им наперерез.
— Да пошла ты!
Один из них толкнул меня, второй больно потянул за волосы. Я потеряла равновесие, рюкзак, висевший на одном плече, отлетел в сторону, и из него выпало несколько учебников. Хорошо, что Татьяна Александровна уже спустилась на первый этаж и не видела моего позора.
На втором этаже дежурила Ирискина, которая часто трепалась со сбежавшей со своего поста Мариной. Я в растерянности сидела на ступеньке и слушала их разговор. Справа раздался смех. Я повернула голову и увидела двух хохочущих девятиклассниц — их я знала, это девчонки из параллельного девятого «А».
— Вот клуша! — сказала одна из них, и обе продолжили путь.
— Смотри, как бы твоя подруга не обиделась на тебя за то, что ты её клушей обозвала.
— Ха, вот ещё защитничек выискался. Кишка не тонка?
Но Игорь их больше не слушал.
— Давай помогу, — он протянул мне руку и одним рывком поставил на ноги.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я.
Внутри всё кипело от злости и негодования, и от смущения тоже. Почему именно я попала в такую глупую ситуацию? Почему это всегда происходит со мной?
Я присела на корточки и принялась собирать разбросанные учебники.
— Какая-то ты пришибленная, — заметил Игорь, опустившись рядом со мной на колени.
Учебник химии соприкоснулся с учебником физики, а вместе с ними и наши руки. Я не обратила на это особенного внимания, а Игорь смутился. Как в книжке, ну точно!
Я поднялась, закинула рюкзак на плечо. Игорь теперь весело смотрел на меня, но грусть всё равно притаилась глубоко в его голубых глазах.
— Что?
— А если бы я не пришёл, ты так и сидела бы?
— А зачем ты пришёл?
— Меня Юрий послал к тебе на подмогу. Сказал, что в столовой на этой перемене хватит и одного дежурного, а тебе одной скучно. Заботится он о тебе.
— Тогда спасибо и Юре, — улыбнулась я. Всё же Антонов — самый лучший «ответственный дежурный», которого можно найти в школе. — А на следующей перемене он не сможет мне выделить помощника?
Игорь поймал очередного бегуна за рубашку, отчитал и отпустил.
— Это уже сама у него узнавай, — он подошёл ко мне и заглянул в глаза. — Ты так расстроилась из-за падения? Ушиблась?
— Нет. Обидно просто. Дежурство, как профессия стоматолога: ты делаешь свою работу, а тебя все ненавидят.
Игорь вздохнул.
— Не обращай внимания на всяких идиотов — мой тебе совет. Они не стоят твоего внимания и нервов. Выше нос, Сашка!
Я хотела спросить, как ему удаётся это делать столько времени, но не успела. Прозвенел звонок на урок, и мы, пропустив толпу школьников, поспешили в кабинет географии.
***
На крыльцо после уроков я вышла в компании одноклассниц. Мы вместе дошли до школьных ворот, там распрощались, и каждая повернула в свою сторону. Обычно домой я ходила с Ирискиной, но у неё сегодня «совещание» в редакции, поэтому я настроилась на скучную дорогу в одиночестве. В мою сторону, конечно, ходили ещё Игорь с Юркой, и мы могли бы вместе дойти до развилки, но, увы, сегодня мальчики остались на физ-ре.
— Саша!
Я вздрогнула, почувствовав чью-то руку на плече.
— Ну, ты меня напугал, — вздохнула я, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.
— Извини. Ты была так погружена в свои мысли, даже меня не заметила. Не против, если сегодня я составлю тебе компанию?
— Я только «за». Кстати, а почему ты не на физкультуре?
Игорь забрал у меня рюкзак.
— У меня освобождение. Липовое, конечно.
— Тебя не посадят за «подделку документов»?
— Ага. А ты думаешь, почему я из старой школы ушёл? — подхватил Ковалёв, а мне захотелось спросить, почему же всё-таки он перевёлся. Но я вовремя сдержалась.
— Теперь буду знать, кто сможет отмазать меня от физ-ры.
— Ты, Александра, и так на неё не ходишь.
— Да, но Быков всё равно каждый раз, как пересечёмся в коридоре, требует записку от родителей. Надоело. А Коська больше не пишет — обиделся.
— Ты опять ляпнула что-то про его неудачи с Анжеликой, когда он был в плохом настроении?
— Я просто сказала, что она стерва…
Не заметив скользкий участок дороги, я «очень изящно» полетела вниз. Мой нос обязательно бы опух из-за неудачного знакомства со льдом, если бы не Игорь. Он, как принц из сказки, снова оказался рядом в нужный момент.
— Что-то сегодня ты часто падаешь, — заметил Ковалёв, когда удостоверился, что я твёрдо стою на ногах.
— Спасибо тебе! — поблагодарила я, отряхиваясь. — Да, видимо у меня полоса такая…
И вдруг я обнаружила в руках голубой шарф. Пару раз я моргнула, осознавая ситуацию. Было хотела извиниться, но Игорь уже выхватил его их моих рук и, хмурясь, повязал на запястье.
— Я случайно… Прости… — лепетала я. — Наверное, схватила машинально, когда ты меня подхватил.
— Ничего, — холодно
