пятом классе её так прозвали, потому что она самая красивая была, и её все любили. Но я, сильнее всех. А потом, в восьмом, мы гуляли вместе. Всего лишь гуляли, не торопили отношения. В те годы так можно было, просто гулять. Просто ухаживать и делать знаки внимания и быть счастливым уже от того, что эти знаки внимания нравятся ей.
Потом школу закончили, расстались. Время, прошло, конечно, всё забылось. Я женился. Пролетели годы. Жена превратилась в какого-то требовательного Цербера. Сынок пошёл по своему пути, всё отрицая и не слушая, чему я учил его. Всё как-то не так.
А тут вдруг, Альберт, наш главный выдумщик, придумал всех собрать на вечер встречи одноклассников. Так что ты думаешь? Мой Цербер попёрся со мной! Все пришли сами по себе, а я, как дурак, с женой. Знала она про Афродиту, знала, что та будет там, но ведь столько времени прошло. Чего меня пасти?
Афродита была там, конечно. Всё такая же красивая и нежная. И шикарная, в белом пальто. Поздоровалась со мной, конечно, и всё. Ну а что ещё могло быть? Тем более, что я пришёл с женой.
Юрка схватился одной рукой за голову и вскрикнул всхлипывая:
-До сих пор не могу спокойно вспоминать об этом! Как стыдно!
На глазах его появились слёзы.
Он подошёл к стойке, снова сделал глоток, потом ещё один и ещё. Бутылка кончалась. И Юрка становился не такой, как был. Будто и его злость кончалась. Хотя я помнил о его резких переменах и о том, что от него можно ждать всего, что угодно. Это была словно передышка. Он достал из холодильника бутылку пива и приложился к ней. Сам не знаю, почему я, почему-то, подумал о том, как глупо, когда взрослый человек, бессмысленно заливает в себя литры жидкости, ради того, чтобы перестать мыслить. Чтобы отключить способность, выгодно отличающую его, от других существ. Хотя надо было бы думать не об этом, а о том, как выбраться отсюда.
-Ну вот, после этого вечера встречи одноклассников, я решил, всё. Хватит. Хватит этой жены, хватит этого ссына. Хватит тупой работы за гроши, хватит.
Нашёл это здание и купил на всё, что у меня было. Да ещё занял. Ну и назвал так кафе, в честь неё. В честь великой богини любви, что прошла через мою жизнь.
Тогда, на этом вечере встречи, она сказала, что у них с мужем дача в Финляндии. Я подумал, значит, она часто, может быть каждую неделю, ездит тут. Видит эту вывеску и может когда нибудь остановится, выпить кофе, и увидит меня. А может даже посетит мою сауну? И что ты думаешь? Так почти и случилось. Но вышло всё глупо.
Подъехали они с мужем на своём белом мерсе-купе, купили банку энергетика и умчались в свою Финляндию, словно и впрямь Афродита свалилась на несколько минут с небес и умчалась назад к себе, в свой мир. А я как стоял за стойкой, так и остался. Она даже не узнала меня, вернее даже не взглянула, а я не признался. Вот тебе и мечта. А мечта была просто о том, чтобы она приехала, села за столик, я принёс бы ей кофе или чай или даже бокал вина и рассказывал, рассказывал бы ей о своей жизни, вспомнили бы о том как гуляли, о том, как любил её, как убежал от Цербера. Как строил это кафе. А вместо этого что? Пустота одна. Как теперь продолжать жить? Ради чего?
Мне захотелось, как-то успокоить, утешить его, сказать, что нельзя жить прошлым, что она изменилась, и он изменился, прошло страшно сказать, сколько лет, и что нельзя жить какой-то выдумкой, и нельзя возвращаться назад, ведь мы, когда мечтаем встретить кого-то из прошлого, не учитываем, что люди изменились, и это причина разочарования. Лучше оставить всё как есть, как было…
Но я ничего не сказал , ведь, передо мной просто пьяный, озлобленный на весь свет человек с револьвером, хотя я испытывал к нему жалость. Наверное, это и называется стокгольмский синдром. Допив пиво, он просто рухнул. Лёг у стойки, прислонившись к ней спиной, словно к забору, лицо его бессильно упало на пол. Но рука всё ещё сжимала револьвер.
Я медленно встал и крадучись, забрал со стойки ключи от машины и телефон. Юрка храпел. Невольно пронеслась мысль обрушить что-то ему на голову или вынуть из его руки револьвер и всадить в него пулю, но я отогнал эту мысль.
Я подошёл к двери, отодвинул засов и вышел на воздух. Откуда-то возникла Зурна.
-Не визивай полиций, - запричитала она, -Он муха не обидит. Он, этот, пистолет не настоящий. Он просто пьяница. А так добрый человек. Просто нервный немного. Жизнь тяжёлый у него…
«Не настоящий?» - Я вспомнил, как пуля просверлила стенку над моей головой, когда Юрка выстрелил в стену.
-Не визивай, очень прошу. Хочешь водки принесу, хороший кусок свинина мясной? Что тебе ещё дать?
Я молча сел в машину и поехал в сторону границы.
Андрей Оредеж
21.03.15
