вся вытянулась, придав своему лицу выражение фокусника, вытаскивающего изо рта очередное яйцо, при этом этот фокус вызвал удивление не у самих зрителей, а у самой тетки, которая не переставала хлопать своими хлопьями ресниц.
– Так вы еще, к тому же, и не поняли, – не сводя глаз с тетки, продолжил Лу.
Тетка же, в свою очередь, осознала, что от нее требуют, вскочила и, откинув с ненавистью стул, с тем же чувством захлопнула за собой дверь. Наверное, не надо говорить, что следом за ней улетучились все конструктивные мысли, решаемые на заседании, и каждый из сидящих в зале, принялся переваривать для себя случившееся. Гера же, попав в столь неординарную ситуацию, с трудом, как показалось ему (для всех остальных это не имело значения, так как все были поглощены совсем другим), свел к окончанию сегодняшнее заседание.
– Ты что делаешь? – накинулся Гера на Лу, когда они остались одни. – Тебе что, лавры Сержа Радиоактивного не дают покоя? С тем-то все понятно, он ради активов и своего обогащения ведет подобный образ жизни. Он иначе и не может, ведь его период полураспада несет в себе опасность для контактирующих с ним людей, и требует осторожного к себе отношения. Но, так или иначе, для безопасности все равно придется оградить его от окружающих: либо, поместив в клинику, либо, захоронив память о нем! – продолжал Гера.
– Так ведь она действительно ничего не поняла. Нам не нужен флюгер – нам нужна помощь! – на своей волне, ответил Лу.
Гера, видя что с ним в данный момент не имеет смысла спорить, достал свой блокнот и стал перечеркивать что-то в нем.
– Я здесь отменил практически все встречи на сегодня, но со священнослужителями встретиться все-таки надобно, – сказал Гера.
– А мне не надобно, – подстроился под Геру Лу.
– В чем опять проблема? – нахмурившись, спросил Гера.
–А что им еще надо? Станут учить, что нужно жить под диктовку господа, а я скажу: жить не под его диктовку – дает куда больше возможностей в этой жизни. Так что, мне не о чем с ними говорить – я сам диктую правила, по которым живу.
– Все ясно. Значит, и духовное вычеркиваем. Ну, а что насчет земного? – спросил его Гера.
– Что ты имеешь в виду? – озадачился Лу.
– Звонила твоя бывшая. Интересуется, когда соблаговолишь повидаться с детьми, – выложил ему расклад Гера.
– А, ведь точно, – хлопнув себя по лбу и выразив свою «эврику», ответил Лу. – Я уж и забыл, когда виделся с ними. Так, глядишь, и забуду, как они выглядят.
Затем Лу прошелся вдоль зала, осушил стакан воды и спросил:
– А чего она тебе звонила, а не прямо мне.
– Ну, этого уж я не знаю, я могу лишь догадываться. Но если смотреть, на эту ситуацию с позиции последнего твоего с ней разговора, на тонах, к которым эпитет «повышенные» и в подметки не годиться – то ее можно было понять, а вот тебя – как раз крайне сложно, ввиду твоего особенного состояния, – продиагностировал Гера ситуацию. – А, кстати, где твоя благоверная Летиция?
– Ну, здесь все нормально. Она, видите ли, устала от меня и решила уехать к маме, – ответил Лу.
– Смотри, чтобы не к папе, – засмеялся Гера.
– Да я не сильно-то и обижусь, если она найдет себе нового, – поддержал Геру Лу.
– Ничего. Деньги понадобятся – сразу же отдыхать разонравится. Так что сказать твоей бывшей? – спросил Гера.
– Ну, давай скажи, что на следующей неделе. Пусть мне позвонит. И скажи ей, что я уже образцово-показательный, и что от меня грубого слова больше не услышит, – ответил Лу.
Затем они сверили еще пару контактных встреч и расстались на клятвенном заверении Лу, что сегодня он Геру уже точно не побеспокоит, но все же он, на всякий случай, пусть будет, как всегда, на связи.
– Конечно, – ответил Гера, и отправился делать то, что не в силах был сделать Лу.
Лу же, выйдя из кабинета, направил свой шаг к месту вчерашнего своего конфиденциального посещения.
