княжеской дружины и ничего более (Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, с. 100, М., 1989; С.М. Соловьёв “Сочинения”, кн. I, “История России с древнейших времён”, т. I, с. 103, М., 1993). Да и в летописи появилось уточнение для непонятливых:
“В лЪто 6522 (1014). Ярославу же сущю НовЪгородЪ, и урокомъ дающю Кыеву двЪ тысячЪ гривенъ отъ года до года, а тысячю НовЪгородЪ гридемъ раздаваху; и тако даяху вси посадници Новъгородьстии…”
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 127, Рязань, 2001).
Вот она, та самая дань, которую, пока Ярослав ещё жив, Новгород продолжал выплачивать. Только малопонятных варягов летописец заменил более конкретным обозначением "гриди", да сумма выплат выросла до тысячи гривен. И сразу становится ясно, что предназначена та дань для содержания княжеской дружины и ни в какое иноземное государство она не уходила. Обычная практика.
Но первая забота князя Олега на новом месте – “нача городы ставити”. Поначалу-то под его властью оставались только северные княжества и Киев. После ухода войск (а держать их при себе никакой казны не хватит) Олег элементарно оказывался в осаде. Опереться он мог разве что на дружину и немногочисленных доброжелателей из местного населения. Большую опасность представляли обозлённые сторонники убитого Аскольда, да и соседи (в первую очередь древляне) не преминули бы воспользоваться затруднениями Олега. Ситуация диктовала единственную тактику: глухая оборона, перекрыть крепостями все подходы к Киеву, умаслить политических оппонентов, перекупить чужих дружинников. Через год власть Олега упрочилась настолько, что он сам перешёл к активным действиям:
“Въ лЪто 6391 (883). Поча Олегъ воевати Деревляны, и примучивъ и, имаше на нихъ дань по чернЪ кунЪ.
Въ лЪто 6392 (884). Иде Олегъ на СЪверяне, и победи СЪверяны, и възложи на нь дань легьку, и не дасть имъ Козаромъ дани платити, рекъ: “азъ имъ противенъ, а вам нечему”
Въ лЪто 6393 (885). Посла къ Радимичемъ, рька: “кому дань даете?” Они же рЪша: “Козаромъ”. И рече имъ Олегъ: “не дайте Козаромъ, но мнЪ дайте”, и въдаша Ольгови по шьлягу, якоже и Козаромъ даяху. И бЪ обладая Олег Поляны, и Деревляны, и СЪверены и Радимичи, а съ Уличи и ТЪверци имяше рать”
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 23-24, Рязань, 2001)
Начал Олег с покорения древлян и это объяснимо: пока основной конкурент не побеждён, о внешней политике придётся забыть. Лишь устранение соперника развязывало руки для дальнейших действий. Зато отношение к северянам и радимичам совсем другое. Их Олег уговаривал, успокаивал, обеспечивал им самые комфортные условия в своём государстве. Так пытаются загладить случайную размолвку. Олег не завоёвывал, он восстанавливал государство Аскольда.
На первый взгляд, этой версии противоречит летописное сообщение о дани, которую северяне и радимичи платили хазарам. Но когда началась выплата этой дани, и пришлось ли вообще хоть сколько-нибудь заплатить? В приведённом сообщении и в сообщении под 859 годом описывались совершенно разные события.
В 859 г. “… Козари имаху на ПолянЪхъ, и на СЪверЪхъ и на ВятичЪхъ, имаху по бЪлЪй веЪверицЪ отъ дыма” (Там же, с. 18). Списки резко различаются: в одном случае дань платили поляне, северяне и вятичи, а в другом – северяне и радимичи. И размер дани другой – не “по бЪлЪй веЪверицЪ отъ дыма”, а “по шьлягу”
В правление Аскольда хазарам нечего было делать на славянских землях – соотношение сил изменилось. Нет никаких сведений о нападениях хазар, значит, и платить им не имело смысла. Захват Киева Олегом напугал северян и радимичей, и они обратились за защитой к хазарам. Не бесплатно, конечно. И хазарская защита обернулась пшиком, против Олега хазары не посмели ничего предпринять. Олег сразу объявил хазар своими врагами и предложил северянам и радимичам выбирать – с ним они или с хазарами. Ласково стелил, а коготки показал.
“Русскому государству теперь не страшны были хазары. Наоборот, хазарам приходилось опасаться Руси.
Нам ничего не известно относительно сопротивления хазар Олегу при освобождении им северян и радимичей. Едва ли оно было значительным”
(М.И. Артамонов “История хазар”, с. 496, С.-Петербург, 2001)
Вероятно, позднее подчинились и вятичи, потому что они находились в войске Олега, когда он шёл войной на Царьград. И находились в качестве подданных, а союзниками названы одни тиверцы. И ещё в войске появились дулебы и хорваты. Не все военные походы Олега стали известны летописцам. Лишь в Иоакимовской летописи содержится невесть откуда взятое смутное и скупое известие о князе Олеге:
“Повоева же козары, болгоры и волоты до Дуная”
(В.Н. Татищев “История Российская”, т. I, с. 111, М., 1994)
И в Устюжском летописном своде сохранилось довольно путаное сообщение:
“Въ лЪта 6391 (883). Иде Олг на древляны, и на северы, и на козары…”
(Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец), с. 21, М.-Л., 1950)
Переписчик отчего-то поставил в летописи хазар на место радимичей, смешав вместе два разных военных похода, но всё же подтвердил на основании какого-то использованного им письменного источника, что князь Олег не ограничился словесными угрозами в адрес Хазарии, а подкрепил их военной силой. Воевать с хазарами стало проще. После объединения Киева и Новгорода появилась возможность спускаться вниз по Волге и громить Хазарию, тут никакой Саркел не помешает. Путь шёл через Волжскую Болгарию, союзную хазарам, но, не имея флота, болгары ничего не в силах были противопоставить русской судовой рати. Заодно Олег и вятичам дал понять, что их земля стала доступна для княжеской дружины, и что хазары им не помощники – они и себя-то оборонить не в силах.
Поход Олега к Дунаю тоже не выдумка – а как иначе покорить дулебов и хорват? В числе противников названы в придачу и дунайские волоты, в других вариантах – волохи. Об их этнической природе до сих пор ведутся споры: А.А. Шахматов причислял волохов к франкам (А.А. Шахматов “Волохи древнерусской летописи” // Известия Таврической ученой архивной комиссии, № 54, с. 234-240, Симферополь, 1918 г.), В.Д. Королюк – к римлянам (В.Д. Королюк “Волохи и славяне “Повести временных лет” // “Советское славяноведение”, № 4, с. 41-53, 1971 г.), С.П. Толстов предпочитал кельтов (С.П. Толстов “Нарци” и “волохи” на Дунае (Из историко-этнографических комментариев к Нестору)” // “Советская этнография”, №2, 1948, с. 8-38). Так ведь не было в указанное время в тех краях ни франков, ни римлян, ни кельтов. Летописью установлены временные рамки с VII по IX век, и тогда в Дунайской области располагалось сначала славянское государство Само, а наследовала ему Великоморавская держава. В летописном рассказе о войне угров с волохами описывается нападение мадьяр именно на Моравию.
Если подчинение Олегом дулебов и хорват вызвало столкновение с Моравией, значит, её правители как-то уже пытались распространить свою власть на эти территории. Чехия, в качестве преемницы Моравии, претендовала на Хорватию. В грамоте, данной пражскому епископству при его основании, границы его раздвинуты до рек Буг и Стырь: “Отсюда на восток [Пражское епископство] имеет границей реки Буг и Стыр с городом Краковом и областью, которая называется Ваг…” (Козьма Пражский “Чешская хроника”, ПСИНЦВЕ, с. 151, М., 1962).
Тогда почему киевский летописец ничего не знал об этих событиях? Может просто до крупных столкновений дело не дошло. Иначе воевать пришлось бы по очень длинным операционным линиям, а это затруднительно. Развитие событий подталкивало к другому решению.
“Въ лЪто 6406 (898). Идоша Угри мимо Киевъ горою, еже ся зоветь нынЪ Угорьское, и пришедъше къ ДнЪпру сташа вежами; бЪша бо ходящее аки се Половци. Пришедше отъ въстока и устремишася чересъ горы великия, яже прозвашасяУгорьския, и почаша воевати на живущая ту Волохи и СловЪни. СЪдяху ту преже СловЪни, и Волохове прияша землю Словеньску; посемъ же Угри погнаша Волъхи, и наслЪдиша землю ту, и сЪдоша съ СловЪны, покорившее я подъ ся, и оттоле прозвася земля Угорьска”
(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 24, Рязань, 2001)
Анонимный нотарий венгерского короля Белы III в хвастливом сочинении “Деяния венгров” (1196—1203 гг.) расписывал, как лихо мадьяры завоевали всю Русь, как русские князья, униженно рыдая, выдали им несметные сокровища, как мадьярские воины гнали с собой толпы пленных. В общем, Мюнхгаузен отдыхает. При этом, нотарий проявил дремучее невежество во всех без исключения вопросах, связанных с темой его сочинения. Он путал Киев и Галич, приплёл города Суздаль и Владимир, которых тогда ещё не построили, от своего времени добавил половцев и дань в марках (В.П. Шушарин “Русско-венгерские отношения в IX в.” // “Международные связи России до XVII века”, М.: АН СССР, 1961, с. 136-140). Из источников, которыми он мог пользоваться, такого бреда не выдавал ни один. И в народных преданиях ретивый нотарий не мог почерпнуть ничего похожего (Там же, с.166). Он попросту вдохновенно врал, не слишком сообразуясь со здравым смыслом. Он даже не давал себе труда подумать: как вассалы хазар, бегущие под натиском печенегов, вообще могли хоть кого-то завоевать? Почему это “завоеватели” не остались на Руси, а резво припустили в сторону Карпат и Дуная? Как случилось, что “завоёванная” Русь не подчиняется Венгрии?
А между тем, источники говорят о мирном продвижении угров (мадьяр) по русским землям. Археологические раскопки показывают, что на их пути нет никаких следов разрушений или пожаров (Там же, с. 179). Прошли насквозь всю Русь и никого не тронули, ничего не испортили. Не грозные завоеватели, а какие-то робкие беженцы.
Да, собственно, так оно и было. Не в том положении находились мадьяры, чтобы ссориться с Русью, самим бы ноги унести. В анонимном трактате X века на персидском языке “Худуд ал-Алам” (“Пределы мира”) описание мадьяр не содержит ничего героического: “… на север – мадьяры. Они трусливы, слабы, бедны…” (“Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г.” под ред. А.Г. Кузьмина, с. 118, М., 2004). Мадьяры не получили разрешения поселиться в причерноморских степях, Олег погнал их дальше, за Дунай. Никому не нужны беспокойные кочевники у своих границ, Игорь позднее тоже прогнал печенегов к Дунаю.
В “Деяниях венгров” есть одно место, которое, быть может, способно пролить свет на замыслы князя Олега. Там сказано, что русы убеждали мадьяр покинуть Русь и направится именно в Паннонию, населённую славянами, болгарами и влахами, расхваливали эту страну, её природные богатства и особенно пастбища. Мадьяры подозрительно охотно согласились и (пикантная подробность) до границы их сопровождали военные отряды русов (В.П. Шушарин “Русско-венгерские отношения в IX в.” // “Международные связи России до XVII века”, М.: АН СССР, 1961, с. 140-145). Конечно, нотарий мог по своему обыкновению и соврать, только была же причина, по которой Олег позволил мадьярам двигаться через русские пределы. Не добил, не прогнал, а обеспечил самую безопасную дорогу. Ну и становится ясно, почему мадьяры вели себя на Руси тихо и мирно – их окружали русские войска, при них не
"Мы завоевали Машах (Москву), вывезли оттуда много злата-серебра и красивых женщин".
Это вранье, Тимур Москву не брал.