вероучения эзотерической мистики, а также практическую каббалу — смесь мантики и магии.
— Неплохо! Дополню, что каббала как основное мистическое течение иудаизма рассматривает самые сокровенные и фундаментальные проблемы человеческого бытия, потому знакомство с ней ограничено узким кругом избранных, передающих свои знания ученикам.
Многие гуру присутствуют здесь: Падмасамбхава, Будда Шаккьямуни, Далай-лама XIV Тэнцзин Гьямцхо, Чжуан-Цзы, Абхинавагупта, Шанкара, Чогьям Трунгпа, Свами Вивекананда, Рамакришна, Свами Шивананда Сарасвати, Шри Кришнамачарья, Айенгар, Шри Паттабхи Джойс.
— А Иисус Христос, он относится к ним?
— Конечно! Мистицизм свойственен христианству. В христианстве все мистично; христианская религия, вера и жизнь, с одной стороны, от рождения и до смерти человека наполнена таинствами, с другой стороны, мистика особого возвышенного состояния достигла в аскетике, там главное мистическое направление называется исихазмом. Оно характерно для православия.
В этой связи интересны евангельские эпизоды исцеления, воскрешения и других чудес, совершенных Иисусом Христом. Но речь не только об этом. Нас, согласно христианскому вероучению, окружают сонмы ангелов и полчища бесов, и они постоянно оказывают влияние на человека, притом он ощущает и воспринимает их действия, но не всегда это осознает. Жития святых также дают обильный материал для изучения мистических явлений.
— Не только в Библии описаны мистические явления — многие тексты древних религий изобилуют подобными примерами. Не чужда мистики и античная философия. Она выработала целую систему учений о демонах как посредниках в общении между Абсолютом и человеком.
Еще в античной Греции практиковались так называемые мистерии — тайные религиозные обряды, участники которых переживали особый вид религиозного опыта. Мистерии, как правило, включали в себя пиры, ритуальные пляски и церемонии, в частности, обряды посвящения, символизировавшие смерть и воскресение.
Такие мистические явления человек воспринимает как факт, он может на них не реагировать, но не может их отрицать, создав особое мистическое поле, фон.
Этот фон является питательной средой для формирования следующих форм и видов мистики и мистического сознания человека, когда он уже стремится идти на контакт с духовным миром свободно и целенаправленно.
Да что святые! В настоящее время, в век просвещения и науки, мистика занимает в сознании человека видное место. Гадание и целительство, мистическая литература и кинофильмы, культура и искусство, политика и обыденное сознание человека — все наполнено мистическим пониманием и представлением. Даже наука готова взять на вооружение мистические методы познания. В этом случае в человеке формируется особое психологическое состояние. Человеческое сознание наполняется такими актами, как видение, предчувствие, озарение, экстатические состояния и прочее. Мистические явления приобретают частый и своеобразный характер, усиливая тем самым мистический фон. И если от начала создания человека и до сегодняшнего дня мистические явления являются неотъемлемой частью духовной сферы его бытия, то отрицать мистику — значит отрицать самого человека.
— Значит ли это, что мистика, пронизывая всю сферу сознательной деятельности, является особой формой религиозного сознания и вместе с религией составляет основную духовную потребность человека, его образ жизни, вид его религиозных убеждений, форму общения с духовным миром?
— Мистика многогранна, поэтому и потребность в ней зависит от духовного устройства. Каждый человек со своим духовным миром стремится к себе подобным. Выбор формы мистики зависит от того, какие потребности и в каком комплексе управляют человеком. Но давайте спросим об этом христианских мистиков: Дионисия Ареопагита, Мейстера Экхарта, Франциска Ассизского, Якова Беме или Ангела Силезского. Вот они столпились на берегу озера и кормят лебедей.
— Думаю, не надо их отвлекать от созерцания прекрасного глупыми вопросами. Вы правы, надо различать религиозный и нерелигиозный мистицизм. Целый ряд явлений, упомянутых выше, как то: телепатия, оккультизм, магия, спиритизма и т.п., ничего общего с религиозным мистицизмом не имеют, потому что, в моем представлении, религиозный мистицизм — это прежде всего вид религиозной жизни как определенный внутренний опыт, как ряд своеобразных психических переживаний.
— Вы, должно быть, согласитесь и с тем, что мистицизм в той или иной форме встречается абсолютно во всех религиях и верованиях, как то:
интуиция, символизм, медитация и различные психофизические состояния, через которые происходит общение с потусторонним миром, прошлым и даже будущим.
— Мне кажется, сюда можно отнести и люциферианство.
— Это область черной магии и сатанизма. Теоретическая база люциферианства содержится в теософии, каббале, а также в учении масонского ордена Золотой Зари, тогда как практические ритуалы — в сатанизме. Эта область настолько разнообразна и запутана, что изучить ее до конца довольно трудно, тем более что сфера деятельности сатанинских сект наполнена уголовными преступлениями.
Уицрик вспомнила Розенкрейцеров (Общество креста и розы), выкравших Лену в романе «Время, когда просыпаются петухи», члены которого позже организовали Орден Золотой Зари. Тогда, если б не вмешательство Анахарсиса, вряд ли она спаслась и присутствовала бы здесь. Уицрик начала искать глазами Леночку, которая только что беседовала с Мессингом, а сейчас затерялась в толпе мистиков.
«Да, — подумала она, — Мессинг сейчас не угадывал бы ее мысли. Черт возьми, мы тогда здорово рисковали».
Уицрик только сейчас поняла, насколько все это серьезно и трудно постижимо. «Надо же, сколько умов, не самых слабых, занялись этой чертовщиной, будто мистика и есть самое важное в их жизни!» — продолжила она беседу сама с собой, но тут ее от мыслей оторвал Анахарсис. Он напомнил Уицрик об обязанности хозяйки форума и сообщил, что перерыв окончен, пора всех созывать в банкетный зал. За трапезой общение должно было продолжиться в неформальной обстановке.
Не успела она произнести и слова в ответ, как услышала шум. Тут же ее взору предстала картина, вызвавшая сначала недоумение, а потом и смех окружающих. Ольгерд отчаянно отбивался от назойливых попыток какой-то дамы что-то ему объяснить, потом начал спасаться бегством. Увидев Уицрик, он устремился к ней, моля о спасении. Дамой, обратившей в бегство Ольгерда, оказалась Елена Блаватская, та самая, с именем которой к мистике прочно привязался эпитет «шарлатанство».
— Достаточно даже поверхностного взгляда на жизнь этой колоритной харизматичной женщины, чтобы убедиться, что она систематически была подвержена измененным формам состояний сознания, поэтому берегитесь, она, скорей всего, не адекватна, — прошептал Роберто на ухо Уицрик и поспешил удалиться.
Уицрик пришлось взять на себя атаку экзальтированной женщины, обратившей в бегство мужчин, в том числе и Анахарсиса. Он с ней уже сталкивался в Шамбале, поэтому, зная ее взрывной характер, ретировался. Вопрошая, почему ее не пригласили на форум мистиков, где она должна присутствовать по праву, Блаватская начала перечислять свои заслуги, не дав Уицрик вставить хоть слово. Елена нервно выкрикивала фразы: это она хотела образовать ядро Всемирного Братства без различия расы, цвета кожи, пола, касты и вероисповедания, способствовать изучению арийских и других писаний, мировых религий и разных наук; это она отстаивала важность значения древних азиатских источников, принадлежащих к брахманистской, буддийской и зороастрийской философиям; это она исследовала тайны Природы во всевозможных аспектах, и в особенности психические и духовные способности, скрытые в человеке.
Уицрик ничего не оставалось, как извиниться за оплошность организаторов форума и пригласить ее в банкетный зал, где уже все собрались. От нее не укрылся легкий ропот возмущения, но Елена не обратила на это никакого внимания. Она уселась на место Уицрик и, подняв бокал шампанского, начала вести себя, как хозяйка дома.
Она сразу начала говорить голосом пророка, при этом ее огромные голубые глаза, пристальные и слегка навыкате, которыми она как бы пронзала насквозь судьбы людей, искрились такой силой, что даже те, кто впервые видел ее, начинали верить в небылицы, которые она несла:
— Человечество, — продолжала говорить Блаватская, и Уицрик, ошеломленная ее бесцеремонностью, начала наконец различать слова, долетевшие до ее уха, — делится на боговдохновенных людей и на низшие существа. Разница в умственных способностях между арийскими и другими цивилизованными народами и такими дикарями, как например, островитяне Южного Моря, необъяснима никакими другими причинами. Никакое количество культуры, никакое число поколений, воспитанных среди цивилизации, не могло бы поднять такие человеческие образцы, как бушмены и веддха с Цейлона и некоторые племена Африки, на тот умственный уровень, на котором стоят арийцы, семиты и так называемые туранцы. «Священная Искра» отсутствует в них, и лишь они являются сейчас единственными низшими расами на этой Планете, и по счастью, — благодаря мудрому равновесию Природы, которая постоянно работает в этом направлении, — они быстро вымирают.
— Это похоже на духовный расизм, — кинул кто-то реплику за столом.
— Да, отдельные расы духовно превосходят остальные, — безапелляционно заявила Блаватская. — Семитскую расу, особенно арабов, но также и евреев, я считаю духовно деградировавшей, хотя и достигшей совершенства в материальном аспекте. Некоторых людей я называю «полуживотными» или «полулюдьми», например, аборигенов Австралии и Тасмании.
— Сразу видно, что эта дамочка пала «жертвой» мистической и оккультной литературы, — осмелился вставить свое слово выдающийся ученый-религиовед Евгений Торчинов. — Но теософия сама является своеобразной псевдорелигией, требующей к себе веры.
— Я проповедую эзотерический буддизм, открывающийся только избранным. На его основе я разработала свою «теософию», мне чужда идея персонифицированного Бога. Именно из буддизма я позаимствовала идею безличного Бога.
— А сатанизм вы почерпнули оттуда же? — послышалось из другого конца стола. — Господа, она даже журнал издавала под названием
«Люцифер»!
— Что вы на меня напали за то, что я свой журнал «Люцифером» назвала? Это прекрасное название! Lux, Lucis — свет; ferre — носить: «носитель света» — что может быть лучше? Это только благодаря мильтоновскому «Потерянному раю» Люцифер стал синонимом падшего духа. Первым честным делом моего журнала было снять клевету недоразумения с этого имени, которым древние христиане называли Христа. Эасфорос — греков, Люцифер — римлян, ведь это название звезды утра, провозвестницы яркого света солнечного. Разве сам Христос не сказал о себе: «Я, Иисус, звезда утренняя»? Журнал мой — как бледная, чистая звезда зари призван был предвещать яркий рассвет правды — слияние всех толкований по букве в единый по духу свет истины! Я изложила все в моих книгах, почитайте, в них много чего интересного.
—
