норы беспорядок, очередная банка консервы искусно растерзана. Следов крови от порезов нигде не видать, как того ожидал Михаил, «и всего содержимого банки тоже нет!».
- Я призову тебя к ответу «друг». И обязательно выкурю на свет божий, - так возмущается изобретатель, разводя дымокур прямо возле норы енота. – А потом и спрошу с тебя, «по полной программе спрошу!».
Гришка только посмеивается: «ну-ну!».
Как ни старался черный от сажи Полянов, енот и не думал показываться из норы. Зато, сам Михаил «вдоволь наелся дыма», и своих слёз наглотался.
- Сейчас енот в своей норе развернулся задом к выходу.
- Весь распушился там, и перекрыл шерстью это выходное отверстие. И дым дальше его толстого зада не идёт, «бесполезная это затея!», – убеждает друга Распутин. – Ловко закрыл он эту отдушину, «что пробкой запечатал!».
- Неужели он такой умный? – «из-з-зюм-ляется», поверженный «таким острым» умом животного Михаил.
- Из-зю-ми-тель-ное животное! – дразнит товарища Гришка, тот отмахнулся рукой.
Растянули мужики палатку и все вещи туда занесли, а сами занялись костром, «и ухой».
Гришка ловко чистит рыбу, а Михаил дрова таскает. Скоро весёлое пламя костра рвалось к небу в своём стремлении взлететь. Но не дано ему «летать», хотя все его попытки выглядят очень внушительно.
Уха томно млела в закопчённом котелке, источая невыносимо вкусный аромат, но Полянов всё ещё колдует над ней с целым набором специй, и трав. Скоро «это мученье над желудком», было закончено, и котелок с ухой водружён на пенёк. И теперь уже не нужный огонь догорал «сам по себе». Даже создавалось «видимая иллюзия»: «огонь потихоньку облизывается», и тоже не прочь отведать с рыбаками сладкой ушицы.
Его время «в ночи» ещё не пришло, и он тихо ждёт своего часа, что бы потом шумно порезвиться под звёздами и Луной. Любуясь своими сыпучими искрами, летящими веером в темноту ночи: «и он тогда не прочь «покуражиться».
Выпили рыбаки водки, и уху хлебают прямо с котелка, что бы «не расточать» зазря её волшебный аромат. «Что бы варево до души достало». А между делом: ведут друзья тихую беседу, и даже своего «друга», енота вспомнили. И опять они пришли к выводу, что этот милый и пушистый зверь «ни в чём не виноват!», - и даже в своём «наглом разбое!». - Во всём виновато его «трудное детство!».
- У них, «всё, как у людей!».
- Рыбаки, «совершенно законно», требует уважительного подхода к себе, и в этом вся причина их неприязни к еноту.
- Иначе: быть рыбаку не только без рыбки… «Им уже известная истина!». Но и без продуктов!
Нехотя после сытной еды, поплыли они проверять, да перенаживлять свои перемёты, вечером самый клёв начинается.
И действительно: «то тут на крючке, то там», хищная рыба резво «рвётся» в стороны, и стремится сойти с крючка.
Сразу забыли рыбаки про берег, и плавают на лодке, от одного перемёта к другому. Только успевают сомов, да колючих касаток снимать с крючков. Попадается и другая рыба, «вот пара щучек зацепилась» за крючки.
А тут, змееголов попался, «такую «свечу» вверх закатил разбойник, что еле выдержала леска могучий рывок рыбины». Оглушённый, своим же резким ударом о крючок, он затих, «но надолго ли?». – «Надо срочно доставать из воды разбойника!».
Тяжело вылезли рыбаки на берег, сильно затекли у них ноги, и замерли на месте, ожидая пока восстановится нормальное кровообращение.
Разбежались «колики» в ногах, и дальше в тело, «тысячами иголок вонзились», до самых мозгов достают.
Но скоро рыбаки «разом забыли», про все свои неприятные ощущения в ногах и пояснице.
- Вон енот у нашей палатки крутится!
Сорвался с места Полянов, и неуклюже побежал к палатке, и колики в ногах ему уже не мешают, «он забыл о них!».
Распутин побежал сразу к норе, он был хитрее Михаила, и перекрыл еноту «путь отступления».
- «Крутнулся» воришка у Гришкиных ног, и поспешил скрыться в ближайших кустах.
Тогда «уже учёный» Распутин, так громко крикнул на хитреца, что енот сразу упал на землю, и притворился мёртвым.
Знал Гришка про такие «фокусы» енотов, и получил ожидаемый результат.
- Зачем ты енота убил? - спрашивает Распутина Миша Полянов. - Хоть и воришка он, но жалко его, «пусть бы жил себе дальше!».
Гришка решил «покуражиться», взял енота за лапы и положил себе на шею: «смотри, какой шикарный воротник будет?».
Так и пошёл он на табор, а енот лежит себе на Гришкиной шее, не шелохнётся там. Положил Распутин енота на землю: «тот, как мёртвый лежит!», и оживать ему ещё рано, только глаз чуть приоткрыл. И слушает он рыбаков!
Уха в котелке вся доедена енотом, а стенки «начисто» вылизаны языком, и это больше всего возмутило Михаила.
- Мы с тобой два здоровых мужика «вдоволь» наелись! А этот «проглот», целый день жрёт всё подряд «на халяву», меры не знает, и наесться не может. – «Ну, как такое может быть, Гриша?».
- Ты на его «барабан» посмотри. Он наверно, и в нору не залезет сейчас, «это ужас какой-то!».
Живот у енота был действительно «очень объёмистый», и особенно выделялся сейчас, когда тот лежал на боку.
Конечно, слышал всё это енот. Теперь он и второй глаз приоткрыл, «что бы больше был обзор, и можно было видеть лица рыбаков».
Тут вороны подлетели, сели на дуб, и такой галдёж подняли, «на всю округу»: - «Держи вора!».
Птицы «чудно» на месте подпрыгивают, да возмущаются «хором», совсем, как наши бабушки сердятся! Уж они-то, знали енота хорошо, без всяких иллюзий на этот счёт.
Еноту это больше всего не нравится. Он начал потихоньку переворачиваться на свой толстый живот. Но тот был настолько велик, что спина его только «горбилась», ноги «буксовали», но дело не двигалось.
Всё, как в анекдоте про чукчу: «рюкзак спереди, рюкзак сзади», - «геолога называется!». - Сильно мешает еноту живот.
Потихоньку-потихоньку, енот ползком до спасительных кустов добрался. Затем на полусогнутых ногах ещё дальше отошёл, и уже «опасливой трусцой», «затрусил», в свою сторону. К норе подался.
Веселятся рыбаки: «что с него взять «разбойника», он уже никогда не исправится, его «конституция» такая воровать!». Но, все вещи попрятали подальше в палатку, а рыбу пустили в садок, «учёные уже».
Нежданно, «сама красавица-ночь», осторожно подсела к рыбакам. И ей захотелось ухи отведать, но пустой котелок сильно обидел её, такого никогда в её жизни не было, «её всегда с почётом, рыбаки встречали». - А тут?
Спасли положение потревоженные вороны, им не до сна было. Они всё, как и положено, «царице доложили», и от себя ещё добавили: «непутёвый енот, он один, во всём разбое виноват!». - Только он!
А, тот, спит себе в норе, и сладкие сны видит. Совсем, как младенец отдыхает, даже лапки под свою умытою мордашку подложил: «неправда всё это! Сами люди виноваты!»…
- Я тебе рыбы немного принёс, - говорит Распутин Елене, теперь ему, как-то неловко её Ленкой называть. - Отнесёшь домой, маму угостишь.
- Спасибо Григорий! – и опять её глаза стали янтарными, свету в них много, душа светятся.
Вот эта перемена всегда поражала Распутина. Никогда он не видел ничего подобного. Видел глаза людей, когда они на волосок от смерти стоят, «это раскрытая книга», там всего человека видать, «чего он стоит». Страшно всё это понимать, «кто-то сошёл с «дистанции», струсил.
Но сейчас другая сторона души. Хотя всё об одном говорится, - о чувствах! - «Глаза «зеркало души»!
Пошёл Гришка проводить Елену до калитки, та домой на обед торопилась. Захотелось ему подышать свежим воздухом, отдохнуть от рабочих «пенатов». Время поджимало, и они торопились, а иначе рыба пропадёт. Жалко столько добра губить! И тут им навстречу движется странная процессия. На тележке, которую они толкают впереди себя, что-то лежит. Издалека не поймёшь, что это, но определённо, что это не мешки, а другой груз. Слышно только: «Левей бери! Правей бери!».
Лица у мужиков очень озабочены, но зла в них нет. Больше, похоже, что там растерянность, и сочувствие.
Когда компания рабочих подъехала поближе, то Лена Маслова начала смеяться, и не было сил её остановить. Может на кого-то другого мужики, и обиделись бы, но только не на Ленку, ей многое прощалось, за её веселый характер, и нескрываемую простоту.
Как говорится, «могла она до души добраться, и успокоить человека». Ещё могла она, и на откровенный разговор человека вывести. - Но не всем это дано, «в другую душу заглянуть», а Лена была и тут мастер.
И вот, теперь она задорно смеётся, а мужики только руками разводят. На тележке лежит жена Толика Санина, - «Евдокия!». Она тоже работает на этом заводе, но сейчас в отпуске отдыхает.
Выпила Дуня дома «немного винца» с подружками. Но видать, что крепко перебрала она, и сил своих не рассчитала. И всё же, про мужа не забыла Евдокия, «собрала ему хороший обед, и большую бутылку вина «огнетушитель» положила», и понесла всё это добро на завод.
И вот сейчас, на тележке мило отдыхает Евдокия. Рядом с ней сетка «авоська» со всякой снедью, и как ценнейший груз бутылка вина.
Не дошла Санина до своего мужа, «совсем чуть-чуть». Только за калитку забора перешагнула, как тут же рухнула на землю, но как говорится: «уже на своей территории».
Уважают Толика Санина рабочие. Хороший он мужик, и добросовестный работник, и давно на заводе столяром работает. «Ну, как тут бросить его супругу в беде?».
Конечно, посмеялись друзья не без этого, «грех тут не смеяться». Затем взяли тележку, загрузили туда ценную «поклажу». И вот движется весёлая процессия к столярке: «жену к мужу везут, да ещё с хорошим обедом».
И ещё известно, что хорошая еда, очень много значит в семейной жизни. Тут сразу видать постороннему человеку: любит жена мужа, или нет, и как она, кормит его?
Толик встретил жену, без особой радости. И даже бутылке вина рабочий не обрадовался.
- Ну, надо же, «как свинья нажралась», и до работы не дошла: «как жить дальше? - Не знаю!»
- Не ругай Дуньку, хорошая она женщина! И тебя любит крепко! – успокаивает Маслова Анатолия.
Друзья тоже за его жену заступаются. Видит Санин, что «ничего такого страшного не случилось», и уже веселее стал смотреть на всё происходящее.
- Люблю я свою Дунечку крепко, и она меня любит! - взял свою жену Анатолий на руки и отнес её на диванчик, что стоял в углу столярки. - Пусть отдохнёт жена!».
А чтобы добро не пропадало, то всё содержимое сетки рабочие выложили на стол, туда же, весело водрузили «огнетушитель» с вином.
Ушла Лена домой, «рыба в сумке испортится», а Гришка задержался в столярке. Здесь работал его старый знакомый Феликс Семёнов, «мастер на все руки». Как и Анатолий, он очень хороший человек, все его уважают.
Хоть и был Феликс на десять лет, если не больше, старше Распутина, но никогда эту разницу в годах он не подчёркивал. За это, и ценила его молодёжь, «не всякий так сможет вести себя!». - Уметь это надо, или от природы дар иметь.
И рассказчик он был отменный, и жизненный багаж у него богатый. Его и не переслушать, если он начнёт всё вспоминать. Все свои приключения.
Разлили вино, «понемногу» в стаканы, и выпили. И полилась, как весенний ручеёк задушевная беседа.
- Как там Григорий твои друзья поживают: Витя Чжан, Миша
