распродавались в частные руки. И земля отходила к частникам, к Агрохолдингам, гектарами и фабрики закрывались, купленные частными хозяевами.
Также, в это время расцвели религиозные общественные организации, превратившись в ООО, такие как Церковь Православная, ставшая ООО РПЦ, и вместе с ней различные секты, как баптисты, например, уже не были сектантами, они все стали ООО. Появились равноправные с ООО РПЦ, ООО «Евангельские христиане», ООО « Апостольская христианская община», кроме старых «Баптистов пятидесятников» объявились еще десятки новейших и не новых религиозных организаций.
И меня «угораздило угодить» в одну из таких кустарно-баптистских сект, которые вербовали своих последователей под видом помощи людям, выброшенным с закрытых производств. Работы не было, страна, садившая тунеядцев в тюрьмы, вдруг, столкнулась с миллионами безработных.
А эти баптисты строили на окраине города большой особняк и рабочий-плотник им подходил. Так я пел псалмы и гимны собственного сочинения баптистов на их собраниях, потом кушал (именно из-за кормежки приходили новые люди) и шел работать.
Все религии помогали тем, что обрушивались с критикой на людские грехи и несправедливость цивилизации и призывали к терпению, к вере в сверхъестественную помощь Небес. Проповеди пасторов были порывисты и порой такие злые, что казалось, если дать власть этим религиозным аллилуйщикам, они всех заставят «по струнке» ходить, а сами с утра до вечера будут ходить крестными ходами и петь псалмы, считая, что именно этим – постоянным молением, надо помогать строить Новый мир, поскольку старый мир разваливался на глазах с ужасающей быстротой: «Завод только-только закрылся и частное лицо, купившее его, едва вступило в свои права, - как из цехов исчезли все новые станки с числовым управлением и фрезерные и токарные. Всё распродавалось, якобы, чтобы погасить долги. И потом огромные цеха стояли пустые, с выбитыми окнами на высоких стенах. В углах еще кое-где было какое-то железо старых станков и то – оно было сдано на металлолом».
В такое сложное время, когда прежние уголовно-наказуемые действия, преступления закона, вдруг, становились, не только разрешены, но и легализованы и превращены в «главные двигательные действия развития общества».
Мир, для многих, особенно для пожилых людей, перевернулся с ног на голову, - а это бывает когда сходят с ума, - мир сошел с ума! И тут поневоле воззовешь к Небесам, даже если не верил в них никогда и верил только партии, которая едина с народом!
Явный обман, как недовес при торговле, еще порицался обществом и законом. А вот обман в других масштабах поощрялся: купил в Китае, например, ведро (сотни штук) часов за три рубля – и продал их тут, у нас за 300 рублей за каждый экземпляр, грубо говоря, - нажился. Это считалось вполне законным: и окрестили это словом – бизнес! А раньше это называлось спекуляцией и каралось тюрьмой на годы.
Когда стал узаконен «обман-бизнес», тогда появились челночники-баульщики, страну наводнили поддельные и низкокачественные товары из-за ближайшего рубежа. Из Турции и Китая. Купленные за дешево там, продавались в 100 раз дороже здесь – обувь, одежда, часы, утюги и прочие бытовые товары. Торговать стали на всех рынках страны. Свои же обувные фабрики и швейные производства закрывались, не выдержав конкуренции. А вместо них строились супермаркеты!
________________________
Я не любил попов (священников). Весь их внешний вид и даже сам запах ладана исходящий от всего церковного ассоциировался со смертью. И эти рясы черные, махания кадилом и голос басовитый: «Господи, поми-и-луй!» нараспев, говорил о каком-то отдельном мире, о «другом мире», о «том свете». А на «том свете», соответственно, были мертвые, и тогда вся религия – это религия мертвых. И эта их речь на половинчатом языке: вроде половина слов русские, а половина непонятные, такое магическое заклинание, как у колдунов и магов бывает, - все их молебные песнопения, если хором поющиеся – то совсем невозможно уловить их смысл.
Другое дело были эти «Евангелисты», не знаю, какая секта-не секта, но они обрядов не творили и кадилами с дымом не махали. Молились Богу весело, распевая гимны-песенки: «как прекрасен мир Господень…». И проповедники, и пасторы этих евангелистов одевались в презентабельные костюмы с галстуком и этим подкупались новые пришедшие к ним люди. Пастор – это был некий профессор, такой же человек из нас, только очень умный в своей области знаний и передающий нам свои знания. И не сразу много, а понемногу и понятно.
Мы жили вчетвером в вагончике рядом со стройкой поставленном. В вагончик были втиснуты две двухъярусные кровати, а проход между ними занимал длинный узкий стол, - обычная строительная бытовка. Только перед тем, как утром сесть пить чай, более продвинутый в их евангельской вере, предлагал положить руки на стол и начинал благодарить Бога за пищу и кров, - молился своими словами. Потом мы шли работать.
Главное что я у них почерпнул – это знание Библии. К нам прикрепили молодую женщину, чтобы заниматься изучением Библии и у каждого был подаренный Новый Завет. Приходила она каждый вечер, и мы читали несколько глав, две-три, а затем она нам объясняла все, что мы не поняли из прочтения.
А еще, вспоминается, что там я чувствовал себя абсолютно спокойно. Мы никуда не выходили, хотя нас никто не удерживал. Мы ходили на молитвенные собрания, молились перед едой, но не это…, - а то, что люди все были доброжелательны друг ко другу и улыбались друг другу. Даже на работе обстановка была другой: все работали чинно и безо всякой спешки, а не как на наших стройках: когда только и слышишь – «давай-давай» и мат бригадира, видишь – беготню и спешку.
____________________
Но долго жить в такой «покойной» обстановке я не смог. Насколько я ни был благодарным общине Евангельских христиан, а все-таки я от них ушел. И по первому же объявлению пошел работать на нашу стройку в другом конце города в новом строящемся микрорайоне. И вот началось: общага, беготня на работе по этажам, срочно надо было где-то опалубку установить и так далее.
__________________
Карма.
Говорят, «с кем поведешься, того и наберешься».
Работа, сопровождаемая криками и живостью, словно вернула меня «с Небес на Землю». И уже в первый же день (на радостях, что всеми было замечено: что-то ты радостный такой?) с новыми людьми, с рабочими, в комнате общежития мы пили пиво. Я рассказал о себе, что работал у Евангелистов более месяца. «О! Секта!» - воскликнули работяги, они уже знали о той секте. «Тебя там поститься не заставляли? А то на Небеса не попадешь!» - спросил один из рабочих, который тоже попадал к сектантам.
А я уже чувствовал себя свободно, раскованно, и, держа кружку с пивом в руке, произнес в виде тоста: «Небеса! Небеса теперь, наверное, осиротели на одного кандидата в «ангелы». Пора спуститься на грешную землю! – сказал я с довольной улыбкой. – Как блудный сын возвратился к отцу, - так и я вернулся из той секты к родной мирской жизни!».
Но этим все не кончилось. Как хочешь, но поверишь в знаменитую Карму – наказание за твои поступки, слова и мысли непременно достигнет тебя.
Мы работали на относительно новом производстве: дома строились по новой технологии – монолитно-бетонной. И я получил новую запись в трудовой книжке – плотник-монтажник монолитных перекрытий.
Под перекрытие (будущий пол-потолок) ставили стойки с балками на них, на балки клали фанеру ламинированную большими листами. Вот тут фанеру надо было резать переносной циркулярной пилой – «паркеткой», подгонять углы и стыки, вырезать отверстия под трубу водопровода и канализации и огораживать эти отверстия ящиками. На фанеру потом уже другие рабочие – арматурщики навязывали сетку арматуры. И всё заливалось сверху бетоном. Когда бетон схватывался, через день-два, возводились стены следующего этажа, а мы – плотники опять ставили стойки для нового перекрытия этажа. Нижний этаж затем разбирался, стойки снимались, балки падали, фанера отрывалась, которая залипала к бетону, и всё переносилось выше.
Работала молодежь весело и дружно. Мои знания по плотницкому делу часто пригождались мне, и я с точностью, на глаз, без измерения, мог отрезать нужный кусок фанеры, чтобы она легла на место без задоринки. Изготовленные мной коробки и короба, опалубка под зубы для крепления лестничных маршей были точны и верны. Мою работу заметил бригадир. И я вскоре получил повышение, стал звеньевым бригады плотников-монтажников, в моем подчинении была смена рабочих из 8-ми человек. Бригада работала и днем и ночью: три дня половина бригады в первую смену, три дня во вторую. Когда работали днем, с бригадиром на объекте, план работ и задания бригадир нам объявлял сам, а в ночную смену командовал я один, что надо делать вперед, а что попозже, получая общие указания от бригадира.
И пришел к нам в бригаду новенький рабочий – Николай, парень из деревни, «плотник высшего разряда», как он себя рекомендовал. Но на высоте он чувствовал себя неуверенно, боялся, - это раз. А во вторых познания его в плотницком деле были маленькие, можно сказать их вообще не было: он не знал, что такое «зубы» и как их построить лесенкой. А главное он не мог забить гвоздь в лист фанеры ламината. Ударял по гвоздю и гвоздь у него сгибался, бил сильнее и все равно гвоздь гнулся. Тут пришлось ему разъяснять, что верхний слой, «ламинат», нужно пробивать резким коротким ударом, - проделать дырку в ламинации, а потом гвоздь войдет в саму фанеру как хочешь. Плотник был из него никудышный. И с ним произошла беда. В ночную смену, он пошел вниз с третьего этажа, но в темноте вошел не в то помещения, а в шахту лифта и, конечно, - упал вниз. В шахте были торчащие из стен куски арматуры, а внизу на земле, лежали обломки кирпичей и строительного мусора. Этот несчастный случай приписали мне, потому что я был ответственным, был звеньевым, помощником и заместителем бригадира. Вот так я получил первое «наказание» от Кармы. А уж, сколько мы шутили над «верой» сектантов, насмехались над ними.
Был суд да дело, но всё обошлось. Тогда меня перевели на другой объект, в другую бригаду, на строительство другого дома. Я сменил и общежитие, с окраины города переехал в центр. Мне приходилось на работу в новый микрорайон ездить на автобусах, с пересадкой на маршрутку.
________________
Как я узнал про Карму?
За моё прежнее «бригадирство», когда я был «звеньевым», мне доплачивали существенную сумму. А тут, в новой бригаде, я был рядовым рабочим, и объект был не очень «спешный» и финансировался, видимо, по остаточному принципу, так что зарплаты едва хватало от получки до получки, платили меньше. Поэтому мне приходилось, в целях экономии, иногда идти пешком с окраины до центра города, до новой своей общаги.
Вот, однажды, я проходил через центральный городской парк, чтобы срезать путь я всегда там проходил. И там я впервые услышал песни под стук барабанов и под дудочку: это Кришнаиты пели свою мантру и приплясывали, двигаясь процессией по широкой центральной аллее городского «Парка отдыха».
Харе Кришна, Харе Кришна
Кришна Кришна Харе Харе,
Харе Рама, Харе Рама
Рама Рама Харе Харе!
Пение было захватывающе-интересное, толпа людей городских
