не вижу в тебя стратегии и тактики. Запомни: то, что ты должен чотко уяснить в самую первую очередь - это тот факт, где позиционирует себя твоя партия - в какой Социальной и в какой Гинекологической Нише. Найди, Сократ, свою Гинекологическую Нишу! Сейчас для тебя это самый главный вопрос жизни и смерти! - Зяма, - говорю, - а что ты понимаешь под термином "Гинекологическая Ниша"? - А то и понимаю, что найди себе богатую бабу, которой нужна политическая партия для того, чтобы пролезть в Парламент за неприкосновенностью, а там - крути бабки как хочешь и никто ни хрена тебе не сделает! - А почему обязательно баба? - А потому, Сократ, что с бабами вообще лучше иметь дело, чем с мужиками. Потому что, Сократ, подсядешь с мужиками на кидалово так, что и гавкнуть не успеешь! А бабу, Сократ, при случае, и трахнуть можно для сближения с народной биомассой: тра-та-та! Вот она тебе и будет Гинекологическая Ниша. Но богатая Гинекологическая Ниша все никак не попадалась на моем тернистом социально-политическом горизонте. И вот в один прекрасный день, когда я сидел у бывшем помещении общества "Знание", а ныне у штаб-квартире и центральном (и единственном) офисе Народно-Популярной партии и думал тяжкую думу: куда ж это идут партийные деньги?, и почему в офисе такой большой расход туалетной бумаги?, и как за эти хилые членские взносы заплатить за коммунальные услуги?, а может вообще за них не платить?, а лучше купить костюм генеральному секретарю?, или заплатить зарплату просто секретарю?, как вдруг у дверь просунул голову просто секретарь, то есть, точнее, просунула голову секретарша и как-то испуганно, с широко раскрытыми глазами шепчет: - Сократ Панасович! До вас! Тут я вижу, что кто-то ее - секретаршу - отодвигает в сторону и до меня у кабинет заходит крупная, фигуристая, решительная, прекрасно одетая до самых кутюр дама и в помещении или, может, у меня в глазах как-то неожиданно начинает темнеть, а вокруг начинает раздаваться совершенно невозможное благоухание от парфумов. Дама, улыбаясь, подходит до моего стола, а у меня от ее улыбки мороз по спине и в голове мелькают мысли про судьбу. Но сам виду не подаю, а говорю так, как бы индифферентно: - Я вас унимательно слухаю, товарышко! По какому вы до меня вопросу? Представьтесь, пожалуйста! А она: - А я думала, что меня и так все знают! Я - Дьяволита Ультиматовна Измаильчук, известная предприниматель. "От это финт!" - пронеслось вихрем у меня в голове. - "Сама Дьяволита!" Я уже тогда много разного про нее слышал. Но, признаюсь, живого олигарха - или живую - увидал впервые. Признаюсь, впечатление было сильное - примерно как при встрече пятнадцать лет назад дорогого товарища генерального секретаря еще той - родной! - компартии! Но сам виду не подаю, держу марку и даже так строго, но интеллигентно, предлагаю ей стуло и спрашиваю: - Какой у вас до меня круг вопросов? Она, представьте, как улыбнется своей необыкновенной улыбкой - может кто помнит, какая у нее улыбка? Такая, что в это время кроме нее ничего не видишь! Так и я - смотрю на нее, как дурак, и все партийные лозунги з головы как повыметало. А Дьяволита Ультиматовна до меня: - Вы знаете - говорит - Сократ Панасович, что я давно наблюдаю за вашим политическим движением. И чувствую, что з вашим масштабом, з вашим интеллектом, з вашим, понимаете, ... политической интуицией и чувством лидерства и одновременно из вашою любовью до людей и до науки - прозябать в провинции - даже как-то нефельтикультяпно! Низя, низя так до себя наплевательски подходить! Я понимаю - скромность. Но надо ж думать и про интересы всей державы и нашого многострадального народа! В общегосударственном, так сказать, масштабе. Мы все от этого много втрачаем. Если не вы, то кто? То кто?! Читала вашу "Занимательную проктологию" с удовольствием. Выдающее произведение! И очень своевременная книга. А также досконально изучила программу родной Народно-Популярной партии. И вот она берет и кладет свою руку мне на плечо, а я через пиджак чувствую, что рука в нее вже такая горячая, что внутри в меня тоже все начинает клокотить, а двинуть - ни одним членом не могу, только вылупился на нее как баран. И - все. Приехал. Наконец превозмог себя и говорю: - Так значит вы разделяете идеалы нашого политического движения? А она: - Милый, милый Сократ Панасович! Ну невжели я бы отакó просто до вас пришла, не разделяй я идеалы вашого-нашого политического движения? Тут не может быть не только двох, но даже и одного мнения! А я сквозь пиджак ощущаю, что ладонь ее становится еще горячее. Но сам, как во сне, говорю: - Мне по душе ваша принципиальная позиция. А какая в вас, так сказать, политическая платформа? - Ну, конечно же, - отвечает она, смеясь, - самая народно-популярная! Вот видите? Я - вся ваша! Тут у меня внутри - как перевернулось все и я отрубился. Обморок! Когда пришел в себя - лежу на диване, а рядом сидит Дьяволита и моя голова - у нее на коленях. А в голове все кругом-кружится, но так хорошо-о-о! И только одна мысль: "Боже Партийный! Сделай так, чтобы она стала моя Гинекологическая Ниша!" И началась совершенно новая жизнь! Все закрутилось-завертелось. У Дьяволиты оказались такие связи! А какие деньги! - я даже отдаленно не мог догадываться об их масштабах! Все вопросы она решала элементарно и в мгновение ока. Казалось, для нее вообще не существовало никаких проблем. Зяма Рабиновченко - теперь вже исключительно наш и больше ничей штатный политтехнолог, только голову втягивал в плечи как страус, который прячет свои яйца в песок, когда мы узнавали об очередной политико-экономической диверсии Дьяволиты. Фишка Народно-Популярной партии оказалась ей как нельзя кстати, но она раскрутила эту тему так, как нам не могло присниться даже в самом страшном сне. Короче, через каких-нибудь полтора-два месяца я уже сидел в столице, а там подоспели парламентские выборы, на которых мы под руководством Дьяволиты так добре крутанулись, что наша фракция стала третьей в Парламенте. Зяма аж расцвел и только время от времени напоминал мне о глубокой справедливости научной теории про Гинекологическую Нишу. "Сократ, - любил он допытывать меня по пьянке, - ну, скажи, а как Дьяволита тра-та-та? - Что, Зяма, "тра-та-та"? - Ну, Сократ, не понимаешь? Как она тру-ту-ту?! - Что, Зяма, "тру-ту-ту!"? - Ну, Сократ, кончай из себя целку корчить! Ну, как она тру-ту-ту?! - Не знаю, Зяма, про какое "тру-ту-ту" ты говоришь. Но сам добре знал и про "тра-та-та" и про "тру-ту-ту", но это было слишком интимно и не для Зямы предназначалось. И от я теперь думаю, что это был самый щасливый период в моей жизни. Даже лучше, чем в комсомоле при совке! Дьяволита поставила меня Головою нашой парламентской фракции. Когда этот вопрос решался, я даже решил слегка пококетничать. Говорю: - Товарищ Измаильчук! А может есть более достойные кандидатуры? Я готов подать руку более достойному, подставить товарищеское плечо и поделиться своим политическим опытом. А она: - Нет, Сократ, ты и только ты! - Ну почему же только я? А она как улыбнется своей ошеломительной улыбкой и мне: - Во-первых, потому что ты Сократ, а во-вторых, потому что - дурачок! Дурачок-Сократ! - и смеется. Эту женщину никогда нельзя было понять. Короче говоря, стал я руководить парламентской фракцией родной Народно-Популярной партии нового правоцентристского типа. Мне нравилась эта работа, да что работа! - эта ответственнейшая державная деятельность, это политическое призвание! Мне нравилась моя столичная депутатская квартира, мой личный, прикрепленный за фракцией "мерседес". Нравилось даже, в каких красивых папках подает документы Секретариат. Нравилось, что уже не надо экономить на туалетной бумаге. "Эх, тато, Панас Панасович, Царствие тебе Небесное! - восклицал я мысленно, - Видел бы ты, до каких вершин достигнул, благодаря науку, твой Сократ! А может ты смотришь на меня сейчас из неба и только влыбаешься своей лагидной отцовской улыбкой!". Да, это была моя полнокровная политическая жизнь, моя стихия! Я любил ее самозабвенно. Любил, когда надо было брать участие в разных согласительных комиссиях, рабочих группах, круглых столах и так солидно, з напором заявлять: "Фракция родной Народно-Популярной партии данный законопроект не поддержит и будет голосовать категорически против. Категорически! Данный законопроект противоречит фундаментальным интересам народной массы". Любил встречать разные зарубежные делегации и сам ездить по парламентскому обмену, знакомиться з жизнью разных стран, произносить взвешенные, продуманные речи про наш многострадальный народ, про розбудову нашой державности и про такое разное прочее. Конечно, все мои выступления происходили по согласованию, а точнее - с разрешения Дьяволиты. В мои обязанности входило следить, чтобы все наши члены строго выполняли разработанные ею сценарии, особенно при голосовке и не ляпали языком лишнего. Это, конечно, не могло не нравиться. Но Дьяволита время от времени предупреждала и меня: "Сократ! Держать язык за зубами и следовать моим инструкциям - это и тебя касается, причем - в первую очередь!". Я ей отвечал, что, мол, знаю, знаю, а она: "Сократ! Ты знаешь только то, что ты ничего не знаешь!". Но я такие замечания, как правило, пропускал мимо ушей ввиду высокого уровня наших из Дьволитой Ультиматовной отношений и благодаря тра-та-та через Гинекологическую Нишу. И все больше и глыбше сосредотачивался на разработке идеологии и концепции родной Народно-Популярной партии нового правоцентристского типа, которая диалектически соединяла единство и борьбу следующих самых разных глыбоких жизненных противоположностей, как то: - несмотря на то, что во фракции были в основном одни олигархи во главе с Дьяволитой, партия все же была самая народная, потому что в интересах кого все это делалось? - в интересах, конечно же, народа! - партия, понятно, выступала за наше национальное возрождение и, понятно, что ругала москалей. Но большая часть нашего партийного бизнеса имела крупные дела с Россией и выходило так, что з ними иметь дела было выгоднее и надежнее, чем з нашими, потому что наши только и смотрели, как бы кинуть и надурить. Поэтому, наряду з национальными идеалами, мы выступали и за интернационализм, в первую очередь, в области личных инвестиций из России и туда. - партия горячо поддерживала нашу молодёж, потому что это наше будущее, и призывала молодёж решительно и принципиально бороться за отправку на пенсию и на свалку истории этих старых передовиков, этих отживших кадров, стоящих напоперек прогресса и мешающих нашему поступательному продвижению вперед. Но партия принципиально и решительно поддерживала и наше уважаемое старшее поколение - наших славных старичков и старушок, ветеранов и ветеранок всех видов и родов, потому что без ихнего опыта и мудрости никакого светлого капиталистического будущего не построишь ни за какие бабки. - конечно же, НАРПОППА (это наша партийная аббревиаќтура) выступала за женское равноправие и сама являлась символом гендера и раскованности в лице одного из самых ярких своих, извиняюсь, членов - Дьяволиты
