– Ничего, всё уладится, всё будет хорошо…
Милая, дорогая моя женщина! Если она и боялась, то больше не за себя, а за ребёнка, за всех родных и друзей. Я, мужик, смотрел в её встревоженные серые с точечками глаза, черпал в них силу и уверенность. Конечно, всё будет хорошо!
Как всегда, позавтракав и поцеловав спящего сынулю, мы отправились на работу, как маленькие дети, крепко взявшись за руки. И ловили себя на том, что чаще стали поглядывать по сторонам, внимательнее смотреть на прохожих, которых раньше просто не замечали. Проявляли бдительность. Ясно-понятно, что с утра, да ещё на второй день после побега, на нас никто не накинется, но тревожное чувство уже успело прочно поселиться внутри. И хотя в последующую неделю ничего не произошло, ожидание несчастья, беды не покидало ни на минуту.
Мы, конечно, чаще перезванивались, убеждались, что всё в порядке, однако никаких утешительных сведений о преступниках не поступало, и это было очень плохо. Раз не удалось задержать сразу, по горячим следам, то с каждым днём вероятность поимки уменьшалась. Они могли скрыться на время в заранее подготовленном месте, уехать в другой город, или готовить какую-нибудь подлость – кражу, ограбление или… убийство.
Веснин говорил, что ни разу за всю жизнь не встречал преступника, совершившего сознательное убийство, чтобы он потом раскаялся. Это уже не люди, а хищники, умеющие говорить и ходить на двух ногах. Больше в них ничего нет человеческого. И жалко, что у нас отменили смертную казнь. Всё из-за гуманности и религии, которая предлагает после удара по одной щеке подставить другую. Вернее, даже не сама религия виновата, а православные попы. Хорошо о них Пушкин сказал: «Поп – толоконный лоб». Жаль, что церковники у нас начали набирать обороты. Это всё оттого, что материальное положение граждан ухудшилось, а прежняя зависимость от начальства осталась. И страх перед начальством остался: выгонят с работы, наложат штраф – всегда найдут за что. Наше правосудие работает лишь на хозяев жизни, больших и маленьких. Правительство усиливает свою главную опору – армию, силовиков, денег на улучшение жизни не остаётся, получаются пушки вместо масла. А народу на уши вешают густую лапшу в виде оголтелого патриотизма, и что кругом враги, которые просто жаждут напасть на нас и поработить. Как будто родное правительство само не превращает нас в рабов.
Сильный толчок Наташки в бок прервал невесёлые мысли, и сразу вернул к действительности. Дурак, сказано же было, чтобы внимательно смотреть по сторонам! Сзади и чуть сбоку от нас топали трое подозрительных типов. Может, они и не имели к нашей истории никакого отношения, но всё равно нужно за всем наблюдать. Почему жена всё замечает, а я , болван, витаю в своих облаках? Она больше беспокоится, чем я, муж, который должен бы охранять семью. Мысленно ругая себя всякими непотребными словами, я с облегчением вздохнул, когда они обогнали нас и стали удаляться. Теперь я начал таращиться во все стороны, а Наташка тихонько засмеялась, сказав, что я похож на сову, у которой голова вращается на сто восемьдесят градусов. Вроде бы пошутили, но мерзостное чувство страха начало поднимать голову.
Глава 30
В конце рабочего дня раздался звонок от Веснина. Он сообщил, что у него есть новости, и хорошо бы встретиться, как в прошлый раз. Договорились, что соберёмся вечером на нашей старой квартире, которая сейчас пустовала. После рождения сына и переезда к матери мы сдавали её на полгода, но сейчас жильцы уехали, и мы решили сделать небольшой ремонт, надеясь провести более удачный обмен.
Наташа, не успев даже переодеться, принялась готовить ужин, а я пропылесосил на скорую руку комнату, накрыл стол и начал открывать консервы и банки, купленные по дороге. Гости не замедлили явиться, Лена начала помогать Натке, а мы дружно выпили по кружке пива, принесённого Николаем и Юрой, обмениваясь стандартными мнениями относительно погоды, работы и маленького Егорки. После ужина сплошь из покупных полуфабрикатов, поскольку никаких продуктов в этой квартире уже не водилось, Веснин буквально провозгласил открытие нашего форума, то-бишь, назвать причину, по которой он хотел с нами увидеться.
– Я должен сообщить вам, друзья, – начал он торжественным голосом, как будто на выигранном процессе в судебном заседании, – что группа сбежавших преступников была обнаружена и ликвидирована. Они устроились в небольшой деревушке, километров в восьмидесяти от города. Сейчас мелкие деревни почти что вымерли, разве пара-другая стариков остались. Да и то потому, что некуда больше податься. Дети разъехались в поисках лучших условий жизни; помощи от них, по-видимому, никакой, многие из них сами еле-еле концы с концами сводят. Один из сбежавших был именно из такой деревни, видимо, решили там отсидеться. Скорее всего, они бежали случайно, и не учли того, что полиция во время следствия точно установила их прошлое, кто откуда родом и направила ориентировки по месту их рождения. Не всех, конечно, но тех, кто проживал раньше в этом районе. Во все возможные адреса их обнаружения были направлены отряды полиции, и в одном месте, в малюсенькой деревушке из нескольких уцелевших домов, натолкнулись на трёх человек из бежавших. Схоронились так, что и не сыщешь, дымок из трубы выдал. Вся деревня пустая, а тут из одной трубы дымок. Двое были убиты во время захвата, один ранен. К сожалению, наши сотрудники тоже пострадали, один из оперативников погиб, так что Атлантову, скорее всего, предложат заменить его в штатном расписании.
– Предложат, предложат, можно сказать, уже предложили, – отозвался Николай, улыбаясь.
Юрка тоже улыбался, хотя несколько виноватой улыбкой, как будто был повинен в смерти товарища, должность которого досталось ему. Ну что ж, стать опером и ловить преступников – это тоже было ему по душе. Мало ли мы книг прочитали о работе сыщиков, милиционеров и следователей! Работа опасная, но жить тоже опасно – то самолёт, на котором летишь, взорвётся от рук бандитов или террористов, то дом может быть разрушен бомбами, то маньяк психованный подвернётся и застрелит. Да мало ли просто несчастных случаев и аварий, особенно на дорогах! Зато интересно, особенно, если это соответствует характеру человека. Такого, как Юрка.
– Так вот, – продолжил Александр Петрович,– среди этой тройки вашего знакомца не оказалось. Это ещё раз подтверждает, что их побег не связан с наркодельцами, а бежали просто заодно, случай подвернулся. Но, может, и как прикрытие для тех, которые скрылись. Убитые ничего не скажут, а тот, кто в больнице, то ли выживет, то ли нет. Так что опасность для вас не изменилась, а, может, даже усилилась. Эти трое оставшихся – тоже местные, сейчас засвечены, и потому сама же мафия может их ликвидировать, как ненужных свидетелей. Они как волки-одиночки на «свободной охоте», не связанные со стаей, и скорее всего, временно уйдут на дно. Пока вот так.
Мы с Юрой одновременно взглянули на Лену, с большим напряжением слушавшую сообщение Веснина. Ведь оно касалось её в первую очередь. Так мы думали тогда.
