в семи водах и вставлять в рамки целую неделю. А отец довольно резко отвечает, что, им давно пора родить девочку, а как воспитывать мальчиков не ей его учить. А что, даже интересно, если бы родилась девочка — всякие бантики, платьица, заколки. Роман поискал глазами бутылку, но водка кончилась.
Где-то завибрировал телефон — звонок от Лизы.
— Ответишь? — Сергей выудил трубку из кармашка сумки и подал приятелю.
— Нет, пусть развлекается! — Роман сбросил звонок, подумал и отключил телефон. — У меня, матерь твою, мальчишник! Слушай, Серега, а пошли в какой-нибудь кабак — посидим, вспомним молодость. Хотя бы, ненадолго.
Пока Барховцев одевался, Ольга что-то выговаривала Сереге яростным шепотом, а он успокаивающе бормотал ей в ответ. Слов было не разобрать, но и без них ясно: Серегиной жене не понравилось, как бесцеремонно нарушился покой в их доме. Женщины! Им, вообще, что-нибудь нравится, когда-нибудь? Сами часами висят на телефоне, треплются со своими подружками, а стоит мужу встретиться со старым другом — они недовольны!
* * *
В ночном кафе оказалось довольно людно, свободные сидячие места они нашли только рядом с барной стойкой. Роман собирался с мыслями и доводил себя до нужной кондиции каким-то убийственно-крепким коктейлем — целью его мальчишника был уход в абсолютное небытие. И, наконец-то, воспоминания о Лизе, сверлящие болезненные дыры в висках, запутались в гулком ватном тумане и уже не досаждали — им было не так-то просто добраться до него. Вот теперь, кажется, он может думать и говорить о ее девичнике без того, чтобы огонь вырывался из легких. Уехала развлекаться, дорогая? Ну-ну! А вот он сейчас допьет свою ядерную смесь и пойдет, пожалуй, спать, ибо сжег уже все внутренности. Мрачнея все больше и больше, Роман выкинул соломку из бокала и опрокинул в себя последнюю порцию жидкого огня, которую соорудил ему бармен, затем хлопнул по спине сидящего рядом друга и попытался подняться.
— Какой оригинальный способ знакомства, — послышался рядом насмешливый голос. — Ну привет, ты неприятности заливаешь или как?
Голос был женский, значит, это не Серега, а кто же? Барховцев попытался сфокусировать на нем (голосе) взгляд и поспешил сгрузить себя со стула. Вот что значит, спокойная семейная жизнь — давненько уж он так не закидывался, кажется переборщил с выпивкой, а может, просто отвык расслабляться. Но куда же сбежал Серега? Подсунул ему какую-то девку, а сам слинял домой к своей Ольге — друг, называется! Вот о чем он шептался с ней в прихожей. Подкаблучник!
Мысли с трудом продирались сквозь туман, заполнивший черепную коробку, от напряжения Роман встряхнул головой и еле устоял на ногах, в голове неожиданно загрохотала ударная музыкальная установка, пришлось орать, чтобы перекрыть весь этот шум.
— Где Серега?!
— Что ж ты так орешь-то? Наверное, он тебя бросил, — предположила девчонка.
Рядом с ней кто-то гаденько засмеялся, но Роман решил пока не заострять, а разобраться раз и навсегда с этой девкой, потому что, побарахтавшись в ватном тумане, к нему пробилось страшное подозрение насчет нее.
— Ты Надя, что ли? — ошалел он от своей догадки.
— Ага, я Надя! — подтвердила девка. Рядом заржали.
Роман оглянулся вокруг себя в поисках ее жениха. Кожей он чувствовал явный подвох, но никак не мог ухватить суть аферизма. Нахрена она приперлась сюда, раз Лиза с Сашкой уехали к ней в ее дыру?!
— И где же твой лошара? — осведомился он.
— Да я послала его куда подальше, он мне надоел, — заявила ветренная подруга его жены и начала к нему клеиться. — А вот ты мне больше нравишься!
— Дет… т…точка, — снисходительно рассмеялся Роман. — Ты разве не знаешь, что я женат? Я не могу с тобой пойти.
— Какая ерунда, — приставала Надя. — Спорим, вы поругались.
Роман задумался. Кажется, она права, что-то такое и правда было, но ни одну мысль не удавалось ухватить за скользкий хвост. Вспоминать мешал шум в голове, там грохотал огромный африканский барабан и полностью перекрывал тихую музычку заведения. От гулкого раската неместного музыкального инструмента пол в кабаке ходил ходуном, народ на крохотном танцполе нелепо размахивал руками. Барховцев презрительно фыркнул: поучились бы танцевать вначале, а потом уж лезли бы! Лизина подруга тянула сзади за рукав и изображала Серегин голос.
— Пошли, пошли! И когда ты успел так набраться?
Роман, не глядя, отмахнулся от нее. Изменить жене он еще не готов морально, для этого ему нужно выпить еще штук двадцать таких же огнедышащих коктейлей, но тогда он точно сгорит заживо, а уходить из жизни Роман не собирался. Давая Наде понять, что между ними все кончено, он демонстративно отвернулся от нее. С другой стороны, с равнодушным интересом, его разглядывала свиная рожа! Барховцев не поверил глазам, зажмурился и интенсивно потряс головой, от чего чуть не свалился со стула, надоедливая Лизина подруга не дала упасть. Рожа сбоку не пропала и Роман взбесился:
— Откуда тут свиньи?! — заорал он на бармена. — Почему пускаете пить животных?!
Морда возмущенно затрясла висящими щеками и задвигала пятаком.
— Тебе показать, кто тут животное, козел?! — тоненько пропищала морда.
Так это поросенок?! А куда смотрит Гринпис или кто там еще занимается проблемами фауны? Ну и порядки здесь у них! Роман ощутил, что голова у него буквально пошла кругом — еще бы, столько всего навалилось: Серега пропал, Надя обманула Лизу с Сашкой и клеится к нему, и еще что-то, что-то самое важное, но вспомнить он так и не смог. Необходимо было выпить, и Барховцев отобрал у хама-бармена бокал с чем-то зеленым, который тот, по наглому, собрался отдать другому клиенту. Опрокинул одним глотком, вкуса напитка не почувствовал. Слепая ярость бурлила внутри: его унизили на всем народе —какие-то поросята будут ему указывать и угрожать!
— Если тебя пустили выпить, то это еще не значит, что ты человек! — объяснил он, стараясь держать себя в руках, хотя они так и чесались навести порядок в этом хлеву.
— Пойдем домой, слышишь, Ромка! В полицию захотел? — тянула его эта дура, Лизина подруга. Понятно, почему ее Васик ждал так долго, удивительно, как он вообще решился загубить с ней свою жизнь. Почему-то Надя разговаривала Серегиным голосом.
Барховцев не поворачивался к ней, настолько противно ему было ее присутствие, однако, посчитал необходимым для себя ответить:
— Нет! Какой-то поросенок меня осколяб… оскобля… оскарбливает, и сейчас я его заколю!
Он свирепо выпустил из ноздрей огненные струи и поднялся, но погруженное в темный ватный туман сознание на этом самом месте наотрез отказалось воспринимать реальный мир, как положено порядочному сознанию. Роман разогнал перед собой клочки тумана и ужаснулся: помещение наполняли инопланетные существа с целым рядом глаз, с лишними ногами и руками. Оценив обстановку, Барховцев схватил первого попавшегося многорукого пришельца и потащил к выходу, тот визжал у него в руках, как резаный. На помощь ему со всех сторон бросились его собраться — вот и не верь после этого телевизору, где с каждого канала трещат, что мир захватили инопланетяне! Неожиданным препятствием на пути стало слишком много дверей, как минимум три из них, в среднем ряду вели на выход. Припомнив на ходу русские народные сказки, Роман сообразил — надо идти в среднюю.
Последнее, что он запомнил был фейерверк, устроенный прямо в зале. Роман расхохотался над непроходимой тупостью хозяев заведения: вот дураки-то! Кто же устраивает салюты в помещении? Но тут огромный африканский барабан, не дававший ему весь вечер ни минуты покоя, выключился, и наступила блаженная тишина…
* * *
Проснулся Барховцев в прекрасном расположении духа. В кои-то веки выспался! Никто не будил его, не зудел над ухом, что на кухне уже неделю болтается кран, стиральная машина стучит, и, когда же, наконец, он смажет дверь в туалете — скрипит невыносимо. Никто не прыгал у него на животе, никто не вопил на ухо, что пора гулять — семья решила дать ему отдохнуть. Не открывая глаз, Роман пошарил по постели рядом с собой: неплохо было бы тесно пообщаться с женой, но рука не обнаружила никого на кровати — Лиза уже ушла на кухню. Разочарованно он вздохнул, но тут же счастливо улыбнулся и потянулся — ладно, и в самом деле пора уже вставать. Сегодня нужно подтянуть крепежи, а то и правда, кран разболтался, и попробовать влезть во внутренности стиралки, а то еще зальют соседей, не дай Бог. Выходной выходным, но домашние дела никто не отменил.
Нехотя, он разлепил веки, уставился в незнакомый потолок и вспомнил: он у Сереги, а Лиза уехала к подруге и увезла Сашку с собой. Тянущая тоска и холодящая безысходность постепенно подбирались к нему, заползая под покрывало. Барховцеву постелили в кухне, бросили на пол запасной матрас, подушку, шерстяное покрывало. В малогабаритной однушке Сереге с его женой и самим-то, было не развернуться, а тут еще он приперся. И не просто мирно сидел в гостях, а напился сам и потащил друга на свой мальчишник. Мысленно Роман простонал, припоминая вчерашние посиделки за столом, что было дальше мозг упрямо отказался ему показывать.
— Доброе утро, — в кухню заглянул приятель. — Ну ты вчера дал, братуха! Ты как? Если голова болит, то Ольга вот тут оставила таблетки. Вставай, поешь.
Роман виновато взглянул на приятеля и отправился в ванную чистить зубы, принять холодный душ и прояснить немного голову. За это время Серега убрал его лежбище и поставил на стол тарелку с ароматной яичницей.
—
просто потому, что они другие. И конечно же не замечает, как весело стоять у плиты, пока он развлекается и как замечательно копать картошку, пока он наслаждается природой. Ему надо как в анекдоте: Жена попала в больницу, муж отвел младшего в садик, старшего - в школу, приготовил обед, убрал в квартире, помыл посуду, забрал младшего, забрал страшго, сделал уроки, накормил, помыл посуду, уложил спать. Лег сам, представил, как жена вваливается пьяная и требует "супружеский долг" и понял - убил бы.
Но все равно приятно, когда помогает)
