- Здравствуйте, Лев Николаевич! – кричит Фандей Фадеич. – А я думал, что вы умерли давно.
- Здравствуй, холоп! – приветливо отвечает граф. – Ты чьих будешь?
- Я ничьих, - привычно пролепетал Фандей Фадееич. – Я тут директором тружусь, оздоровительного комплекса. Номера-шномера, бассейн-писейн, банька-манька, прошмандовки по отдельному тарифу, шашлык-машлык, ягодки-грибочки, чего изволите за ваши денежки. Я, правда, не совсем директор, врио я.
- Нечай басурманин? – нахмурился граф. – По-русски как странно говоришь. Не крещённый, поди?
- Крещённый я, - завизжал Фандей Фадееич. – Просто крестик дома забыл. Я в храм хожу. Часто.
- Вот и славно, - сказал граф. – А скажи-ка мне, православный, слышал я, будто людоеды в этой местности завелись?
- И мы такой сигнал получали, - подтвердил Фандей Фадеич. – Проверили личный состав по списочному режиму: нет людоедов, все как один вегетарианцы, картошку кушают, капусту, огурчики. Хотите, я в кабинет за огурчиком сбегаю?
- Негусто, я смотрю, ты народу платишь, раз они в вегетарианцев превратились.
- Так точно, Ваше Сиятельство, - отрапортовал Фандей Фадеич. – Я бы ещё меньше платил, но Конституция не позволяет. Доложу Вам по большому секрету, заведеньице-то у нас убыточное, не санаторий, а так, одно название. Только за счёт федерального бюджета и выкручиваемся. Но бюджет нас не забывает, свои всё же, президентские.
- Ну, ладно, - сказал граф. – Ты насчёт людоедов всё ж перепроверь. А я пока под березонькой на газончике сосну, хорошо тут у вас, гладенько покошено.
Тряхнул головой Фандей Фадеич, потёр глаза, нет перед ним никого. «Ох, - думает. – Переработался я. Пожалуй, слетаю-ка на недельку на Канары, давно не был, месяца два».
Зажмурил глаза, вдохнул глубоко, паузу выдержал, открыл снова, а к нему Николай Васильевич Гоголь направляется. Но об этом в другой раз сказ будет.
