значит, как, - мне захотелось стукнуть старого говнюка. – Значит, Сестёр наказал сам ваш Отдавший? Знаешь, что? Вали-ка ты отсюда да побыстрее. А то ведь меня ваш Господь ещё не наказал, могу и в ухо зарядить.
Монах посмотрел на меня, и вдруг его сморщенная физиономия исказилась в странной гримасе. Мне даже показалось, что старик вот-вот расплачется.
- Подумать только, - пробормотал собеседник, - всякий раз, когда я разговариваю с тобой, точно сам Вопрошающий дёргает за язык. Прости, дитя, я ведь просто хотел поблагодарить за то, что ты нас опять спасла.
- Старик, - я не знала смеяться мне или ещё раз послать его куда подальше, - в следующий раз вздумаешь сказать спасибо – держись от меня подальше.
- Не сердись, - он осенил себя шестиконечием. – Должно быть в тебе я вижу себя, прежнего, поэтому и стараюсь что-то объяснить, доказать.
- Сам знаешь: это – бесполезно, - я уронила голову на подушку и закрыла глаза. – От прошлого - не уйти и ничего не изменить.
Сон пришёл почти сразу и в этот раз я увидела хорошее сновидение.
Весна вступила в свои права и деревья украсились разноцветными лепестками. Хоть вокруг царила абсолютная тишина, но я точно знала: среди листвы вовсю орут обезумевшие от радости птицы. Даже засохшая грязь обочин переливалась, точно драгоценный металл. Между булыжниками торчали кончики молодой травы и её зелёный цвет казался таким ярким, что резало в глазах.
Ласки во сне не было, но я точно знала, что Сестра где-то рядом. Именно она привела меня к невысокому двухэтажному зданию с королевским гербом на воротах. На второй створке блестел полированным металлом ещё один, тоже с крылатым змеем, но без солнца в пасти. Дракон сжимало в одной лапе меч, в другой – щит. Как мне объяснили ранее, здесь располагалась Следственная служба Кроффа.
В прошлом, Ласка показала мне молодого мужчину и объяснила, что именно его я должна теперь охранять. Во сне же Кир подошёл сам и улыбнувшись, взял за руку. Ощущение такое, словном ы целую вечность знали друг друга. В реальности же мы поначалу друг другу совсем не понравились. Вылизанный богатей, щегольски небрежно одетый, с лёгким перегаром и постоянным шуточками, вызывал у меня какие угодно чувства, кроме симпатии. А Кирион, как он потом рассказывал, жутко нервничал и даже побаивался, когда рядом появилась одна из двадцати Теней. Уж он то знал, кто мы такие и на что способны.
Во сне любимый взял меня на руки и занёс в двери, за которыми оказалась палуба его яхты и синь Лебединого озера. Это было. Вот только, гораздо позже, когда мы уже стали близки. Но и тут всё оказалось много лучше: ярко светило солнце и блики лучей скользили по воде, между парочками ослепительно белых лебедей.
Кир действительно брал меня на яхту, но всякий раз, как ему удавалось освободиться от неотложных дел, погода не торопилась радовать парочку влюблённых. Единственный раз мы плавали по озеру в солнечную погоду и это был конец осени. Нос кораблика с треском ломал ранний лёд и никакими лебедями тут даже не пахло.
Во сне мы стояли на носу яхты и обнимались, а потом Кир отстранился, и я увидела, как шевелятся его губы. Он признавался мне в любви. Ах, если бы! Этих слов я от него так и не дождалась.
Сновидение старалось приукрасить прошлое, словно в подарок за то, что я терпела настоящее. Изменить его сон был не в силах.
