Цвет жизни? - Красный.
Ликующий и радостный крик младенца, возвещающего о своем приходе в этот мир.
"А-а-а-яа-а-а!!"
"Ты, ты!" - Утверждайся, малыш! В этой жизни стоять надо крепко! Слабого она подомнет под себя.
Цвет счастья? Их три. Синий, белый и черный.
Синий, потому что только у нас было самое синее в мире Каспийское море, самое бирюзовое небо и, даже воздух, раскаленный от жары, казался васильковым.
Белый, потому что солнце даже на восходе было не дымно-малиновым, как зимой, не медным, как осенью, и не золотистым, как весной, а сразу – яростным, кипенно-белым. И в этой мгновенном накале гремело жизнеутверждающее «Светить и никаких гвоздей!»
А черный, потому мы изжаривались под белым солнцем и синим небом до угольной смуглоты, и долго еще в сырые школьные будни кожа наша хранила легкий металлический запах морской соли. И запах этот вместе с загаром исчезал лишь к концу зимы, возвещая о том, что не за горами новый дачный сезон.
Цвет любви? - Жемчужно-перламутровый.
Почему?
Любовь схожа со скатным жемчугом - то мерцает, нежит сердце и радует глаз, то застывает плотной непролитой слезой.
Цвет горя? - Желто-коричневый. Такие лица у уходящих навсегда дорогих людей...
Цвет смерти? - Серый... Всегда серый...
Цвет радости? - Зеленый. Зеленая сочная алыча с солью, освежающая, кислая, юная - первый плод весны. Зеленые качели в парке около школы. Мы раскачиваемся изо всех сил, взлетаем в небеса (чудесно, когда небеса на уровне ближайшего тополя!), грызем алычу и хохочем! Радость - она ниоткуда, она - просто так, оттого, что есть апрель, алыча, качели и нам по 14 лет...
Есть еще много цветов, но в эти окрашено мое сердце.
Они, как яблоки моего детства, упадут и поблекнут только со мною...
