и вмиг побагровело лицо. Но он быстро взял себя в руки, натужился и, стараясь не скользить локтём, стал помалу клонить руку Флегонтыча книзу.
Натуга была бешеная. Кружки мелко дребезжали. Какой-то предусмотрительный малый их проворно подцепил и рысцой доставил на соседний столик.
Так тихо стало…
Кисть старика почти завершала свой фатальный полукруг и уже сильно подрагивала на весу, так что всем, кроме немногих незнакомцев, исход поединка казался предрешённым, но внезапно Флегонтыч резко расправился на стуле, смачно крякнул, и легко, будто ременную плеть, положил кулак соперника в пивную лужу.
Это был его коронный номер.
Единодушно долбили в ладоши завсегдатаи: куш был сорван. Простаки неохотно полезли за кошельками. Какой-то сердитый селянин в разодранной телогрейке пошёл заказать пива.
- Я ж тебе говорил, сынок, - неожиданно тихо и проникновенно для такого момента отозвался старик. – Молодость – хорошее дело, но ей не хватает немножко, вот столько, - он надавил лунку ногтя,- старости…
Никита тяжело поднялся со своего места.
- Хорошо, батя, - сказал он, и, крепко сутулясь, вышел вон из пивной.
Все, кто слышал эти слова, удивлённо посмотрели ему вслед. И только Флегонтыч – не шелохнулся, сидел как сидел.
1989г.
