Глаза бегали по комнате, искали его, в них жило безумие. Мне стоило немалого труда убедить её в том, что никого, кроме меня в помещении больше нет.
Мне порой кажется, что она, и не ошибалась вовсе. В стрессовых ситуациях, в моменты наибольшего эмоционального срыва, удару по организму и сознанию, границы между мирами могут стираться, превращаться в неуловимо тонкую плёнку, не способную скрыть то, что обычно нам неведомо.
Видя её состояние, я сидел рядом с ней изо дня в день, все вечерние часы, гладил по плечу, по голове, прося и умоляя услышать меня и вернуться ко мне. Я был с ней рядом, и я взял на себя все её слёзы. Все до последней капли. В результате в тот момент, когда ей удалось прийти в себя, я обессилено впал в бессознательное состояние.
День-ночь. Ночь – день.
Жизнь после смерти.
Одни лишь чёрные провалы.
Про морг знаю не понаслышке как происходит вскрытие. Почему-то молодых вскрывают всех подряд, хотя и так ясно, отчего наступила смерть, и от этого еще тяжелей. Бабушку и деда не вскрывали и они лежали, как будто заснули, похожие на живых, а отца после вскрытия было не узнать — совсем другое лицо. Знакомы мне и сны, когда умершие приходят поговорить.
Не люблю бывать на кладбище, всегда тороплюсь уйти, не понимаю, как там можно гулять, мне тяжело там.
Вместе с Вами скорблю...