Планета Коктебель

В советские времена он был заповедником, и туристов туда не пускали.

После первого вечера на курорте иной раз просыпаешься мертвым. Я в то утро проснулся на удивление живым и тут же вышел во двор нашего «замка». Вышел! А не скатился вниз головой, как пророчили мне накануне. Искать вдохновение для разработки планов на отдых приходилось на открытой местности, так как вид из наших окон высоких чувств не возбуждал. Не возбуждал он и низких: кроме глухой кирпичной стены не было видно ничего! Разве что курятник... Курятник намекал на возможность неких сексуальных отношений в нашей команде, но не с бодуна же!

Оглядевшись по сторонам, я с удовлетворением отметил, что скучать нам здесь не придется. Справа черной глыбой возвышался Карадаг. Вершина его была покрыта белыми облаками и манила к себе, как Михалыч Дулина красными труселями. Слева виднелась гора Волошина и, по сравнению с Карадагом, казалась легкой добычей даже для таких «диванных» туристов, как мы. Мысленно заглянув за горизонт, я обнаружил там Судак с Генуэзской крепостью и Новый Свет с тремя «цветными» бухтами и уникальным ландшафтным заповедником. Не остались незамеченными также Щебетовка, родина выдержанного коньяка «Коктебель», и Солнечная Долина, где производят уникальные вина из местных сортов винограда. В общем, работы, как сказал бы Давид Гоцман, предстояло «за гланды».

Разработанный мною план туристических мероприятий был тут же доведен до широких масс общественности. Массы были представлены моей женой Лесей и нашей подругой Инной. Если учесть меня, то кворум присутствовал, несмотря на то, что Инкина Дашка (потому как принцесса) выйти из опочивальни к полудню еще не соизволила, а ее бойфренд, видимо, был занят тем, что «френдил» свою подругу. Хотя, возможно, просто спал.

Массы, посвященные во все детали предстоящего им отдыха, выразили легкое неудовольствие большим количеством мероприятий и некоторое сомнение в том, что план будет выполнен в полном объеме.

– Ты нас совсем загонять хочешь? – возмутилась Инка.

– Может, в первые дни немного отдохнем? – скромно предложила Леся.

– Никаких первых дней! – заявил я безапелляционным тоном. – Дни у нас наперечет, поэтому сегодня будет время сориентироваться по обстановке, а с завтрашнего дня начинаем туристировать!

Хотел еще добавить что-то вроде «командовать парадом буду я», но учитывая и без того шоковое состояние аудитории, решил снизойти и «милостиво повелевать соизволил». Бедные-несчастные, они даже не догадывались, что план будет не только выполнен, но и перевыполнен, причем случится это не по моей воле, еще раз доказывая известную мудрость: строить планы – смешить бога.

К моему большому удивлению, первой на месте сориентировалась Дашка. Прогуливаясь после обеда по набережной, она набрела на тетку, распространявшую билеты на конные прогулки. Вообще-то, в сезон по набережной Коктебеля нельзя пройти, не споткнувшись об очередную тетку, продающую «поебень-траву» или зазывающую на всевозможные экскурсии. Но до начала сезона таких теток надо еще поискать. Дашка нашла и вызвала нас для проведения консультаций на месте. Инка и Леся дружно сказали: нет! Из их блондинистых головок еще не выветрилось обсуждение масштабного плана предстоящего отдыха. А тут еще кони, на которых ни та, ни другая в жизни не сидели. Настаивать я не стал, но и отказываться от конной прогулки не собирался. Решено было взять три билета: для меня, Дашки и бойфренда. Эх, знали бы девочки, от чего они отказываются – отказались бы бесповоротно и бежали оттуда, не оглядываясь!



Залогом успеха любого мероприятия, будь-то туристическая поездка или военный переворот, является хорошо подобранный коллектив. Существуют даже специальные науки – конфликтология, психология, помогающие комплектовать экипажи дальнего плавания, космические экспедиции и группы анонимных алкоголиков. При этом исследуется психологическая совместимость членов команды, их способность разрешать конфликты и пить наравне с другими. Что касается нашей компании, то была она достаточно сбитая, неплохо спитая  и совсем неконфликтная. Мы стойко сносили все тяготы путешествия, никого не обвиняя в просчетах и ни на ком не срывая злость.

Расскажу поподробнее о каждом из членов команды. Начну с Дашки, двадцатилетней Инкиной дочки. Была она девушкой умненькой, начитанной и вместе с тем веселой и легкой в общении. Дашка могла похвастаться хорошей фигурой и волосами изумительного каштанового оттенка. Ее милое личико с большими карими глазами то и дело расцветало очаровательной улыбкой. Такое удачное для девушек и соблазнительное для потенциальных женихов сочетание качеств привлекало к ней усиленное внимание мужчин. Одно в ней слегка настораживало: заходя в любое заведение общепита, она требовала меню, где находила и заказывала исключительно блюда «по-царски», в крайнем случае «по-княжески». Ну что тут сказать? Принцесса! Хотя от этого голова должна болеть скорее у будущего Дашкиного мужа – князя по меньшей мере. Дашка никого особенно не напрягала (кроме случая с конной прогулкой) и служила исключительно украшением нашей компании, своеобразным элементом дизайна.

Дашкин бойфренд, добродушный круглолицый мужчина, был явно старше своей подруги. Причем Инночка подозревала, что возраст его приближается к нашему, то есть к сорока. Род его занятий был окутан туманом. Со слов Инночки, он занимался трейдингом на американских биржах. Некоторое время спустя я на своем опыте узнал, что значит быть трейдером, работающим через интернет. Бездельник – вот самый подходящий синоним этого занятия.

Бойфренд был увлеченным рассказчиком, которому явно нужны были свежие уши. Он часто радовал нас всякими историями из личной жизни, больше фантастическими, чем настоящими. Однажды поведал о том, как на BMW 325 за два с лишним часа он домчал из Коктебеля в Ялту и обратно. Дорогу эту я знал хорошо и, чтобы не смущать рассказчика своими сомнениями, делал умное лицо и тихо ржал про себя (там общая дистанция под триста километров и в основном по горным серпантинам).

Кроме быстрых автомобилей бойфренд увлекался еще фотографией, причем с отягчающими обстоятельствами: таскал с собой зеркальную камеру и кучу сменных объективов. Кстати, на почве фотографии Дашка с ним и познакомилась: она была моделью, а он фотохудожником. Обычно, подобные истории заканчиваются одинаково, кроме тех случаев, когда художник гей. В нашем случае с ориентацией было все в порядке.

Нечасто встретишь такую разноплановую женщину, как Инночка. В ней уживались абсолютно несовместимые качества, которые, соединяясь вместе, создавали вполне привлекательный образ. Была она доцентом университета, соответственно, женщиной неглупой, но умело это скрывала, притворяясь блондинкой. Роста была невысокого, при этом не уставала повторять, что маленькая собачка – всегда щенок. С виду она казалась мягкой и пушистой, но иногда показывала когти. Собрав волю в кулак, Инночка могла сделать «ха!» и разом отсечь всё, ставшее ненужным и обременительным в ее жизни, например, бросить мужа или порвать с любовником. Она могла пить наравне со мной, а после, когда я падал без чувств, ехала играть в казино. Напившись, могла меня оставить ночевать у себя, но без каких-либо иллюзий на продолжение. Она считала, что дружить со мной, а значит и с Лесей, ей будет гораздо выгоднее, чем играть в любовь с непонятными последствиями.

Дома у Инночки был идеальный порядок и пустой холодильник. Однажды летом на ее балконе я обнаружил новогоднюю елку. Не пугайтесь, елка была искусственной, но все же нарушала привычную пустоту балкона. На вопрос «почему?» ответила, что есть кладовка на лестничной клетке, но вынести лень. Она была одновременно умной и безрассудной, ласковой и хищной, хитрой и ленивой – одним словом, кошкой, которая гуляет сама по себе. А еще, как все кошки, Инночка была капризной. Но находясь в поездке под моим надзором и чутким руководством (а частично и на моем материальном обеспечении), сильно не покапризничаешь.

Помню, жили мы в пятидесяти метрах от моря и в тридцати от ближайшего боулинга – неплохая дислокация для любителей побросать шары. В наш боулинг частенько наведывались жители Феодосии, для которых в радиусе двадцати километров ближайшим был именно он. Играли мы регулярно и даже пару раз участвовали в турнирах. Один из них, к нашей радости, выиграла Инна, получив кубок и пару бутылок шампанского. Кубок был большой и в него поместились обе призовые бутылки, которые мы тут же и выпили. Так вот, готовясь к турниру, мы тренировали не только точность бросков, но и выносливость печени. Как известно, боулинг – единственное место, где можно пить спиртное и думать, что занимаешься спортом. Леся потягивала пиво, мы же с Инной обратили свой взор на более аристократические напитки. Изучив содержимое бара, я обнаружил дорогой 25-летний коллекционный коньяк «Кутузов» завода «Коктебель». Подробнее о коньяках я как-нибудь потом расскажу, а сейчас замечу, что себе взял сто грамм «Кутузова», а Инке – тоже неплохой и отнюдь не дешевый «Коктебель 15». Несмотря на увлекательную тренировку, она сумела заметить легкую разницу в цвете наших напитков:

– Это у тебя другой коньяк? А можно попробовать?

Попробовав, она произнесла фразу, полную трагизма и вселенской обиды:

– Ты что, меня дешевым коньяком поишь?!

Я был сражен. Как?! Каким образом человек, всю жизнь употребляющий трех-пятизвездочный суррогат, смог мгновенно отличить дорогой коньяк от «дешевого»? В голове вертелось три версии, объясняющие этот феномен. Либо у Инночки (принцессы) были благородные предки, и она на генном уровне помнит вкус изысканных французских напитков. Либо это магия выдержки раритетного 25-летнего коньяка. И все-таки наиболее вероятным объяснением было то, что Инночка меня неплохо знала!

О Лесе долго распространяться не буду: о жене, как говорится, или хорошо, или ничего (не подумайте плохого – жива-здорова). Самое удивительное, что ничего плохого я о ней и вспомнить-то не могу. Такого доброго, открытого, душевного, отзывчивого и бесхитростного человека надо еще поискать! Я нашел.

Почему-то вспомнился один забавный случай. Во время отъезда жены на дачу у нас дома организовался мальчишник, причем довольно скромный: из мальчишек был только я. Чуть расшалившись, мы перевернули стойку с цветами и разбили один вазон. Наутро я вызвал Инку, чтоб замести следы ночной вакханалии (к которой сама она отношения не имела). Для пересадки цветов купил новый горшок, а уцелевшее блюдце от старого, как человек практичный, засунул в шкаф. К приезду жены квартира вновь обрела непорочный вид. Месяца через три, наткнувшись в шкафу на лишнее блюдце, супруга слегка удивилась. Я тут же объяснил, что от тоски по ней немного выпил и совершенно случайно задел стойку с цветами. А после, осознав всю тяжесть содеянного, сам навел порядок.

– Что, и цветы сам пересадил?

– Нет, с Инкой...

– Так это она здесь ночью была?

– Как ты могла такое подумать!

Узнав о роковой находке, Инка выдала историческую фразу:

–