Эксперимент

Движение на улице застопорилось. Лошадь вдруг встала на дыбы и истошно заржала. Затем метнулась в сторону, сбивая другие коляски и пешеходов, пытаясь вырваться из поводьев. Все заполнилось истошными криками, ржаньем, треском ломающихся ободов. Растерявшийся кучер, до глаз закутанный в тулуп, только вяло махал кнутом, испуганно наблюдая припадок своей любимицы, а коляска меж тем таранила витрины, давила людей и тележки с выпечкой на тротуарах. Со всех углов уже сбегались жандармы, продираясь через поток убегающих людей.
Уставом нам запрещено применять силу на людях, но есть ведь и особые случаи. Я щелкнул пальцами и с трудом вылез из кареты. Время вокруг остановилось: лошадь замерла на задних ногах с пеной в раскрытой пасти, бегущий булочник застыл в россыпях падающего хлеба, вот дети спотыкаются друг о друга и что-то кричат отставшей девочке, а вот кучер занес над головой кнут, под которым вдруг оказалась голова подоспевшего городничего. Только снег тихо кружился над мостовой, покрывая белым полотном застывшую улицу. Я медленно обошел всю сцену, но не нашел ничего подозрительного. Но тут перед самым моим носом мелькнул угольно-черный кончик хвоста. За него-то я ухватился.
- Ай! – вскрикнул кто-то из-под кареты.
- Баф! – я с силой дернул за хвост и извлек демона на свет. Его тоже немного припорошило снегом, что только оттеняло черноту шерсти. – Опять!
Баф выглядел немного виноватым, но больше довольным. Отобрав у меня свой хвост, он выпрямился и потер макушку.
- Можно аккуратнее за хвост дергать? Не казенный! – он заботливо погладил кончик хвоста и отступил подальше от меня. – И у меня к тебе дело так-то.
- У тебя всегда ко мне дело, - я направился обратно к своей карете. – Только у меня нет времени. Надо успеть сперва к мэру, а потом к мануфактурщику за город. Они детей хоронят, я не могу отказать. Поэтому твое дело подождет! – крикнул я Бафу и захлопнул дверцу.
Но демон уже сидел прямо передо мной и пристально смотрел в глаза. На секунду мне даже показалось, что в них затаилась какая-то тревога.
- Эзра, все очень серьезно, - тихо сказал он. – И без тебя никак.
- Даже не проси, - отрезал я. – У тебя всегда все серьезно, а потом мы снимаем котов с деревьев.
- Коты – это очень серьезно! – нахмурился Баф. – Или ты хочешь, чтобы они падали с деревьев и разбивались? Тебе мало человеческих душ?
- Нет, но это не серьезные проблемы! И вообще у них девять жизней – одну можно и на дерево потратить!
- Эзра, - нахмурился демон. – Не доводи до греха.
Я вздохнул.
- Сегодня никаких кошек, Баф, – подытожил я. – Мне надо ехать.
Щелчок – и жизнь на улице возобновилась. Лошадь мгновенно угомонилась, вернулась на свою часть дороги и смирно повезла коляску дальше. Жандармы успокаивали прохожих, а владельцы магазинов качали головой и прицокивали языком, осматривая разбитые витрины. Я приказал кучеру ехать дальше.
Баф все еще сидел напротив меня с обиженным видом, мерно раскачиваясь в такт с каретой. Колеса справа немного поскрипывали, особенно если попадались небольшие камушки, и этот скрип был единственным, что нарушало тишину, собравшуюся вокруг нас.
- Что за дело? – не выдержал я спустя десять минут. Баф тотчас оживился, наклонился в мою сторону и быстро затарахтел:
- Я тут очень долго думал про людей, про смертность и все вот это вот. У нас же толпами народ приводят, понимаешь? Скоро места на всех не хватит! Я предлагал Люци хотя бы продолжительность жизни повысить, но он говорит, что это не сработает, и вообще такое надо согласовывать, потому что в техзадании указано не было…
- Подожди, - перебил я. – А от меня ты чего хочешь? Я просто души собираю да присматриваю немного за людьми…
- Вот! Ты же решаешь, когда человек умрет! – ликующе воскликнул Баф. – И если ты немного повременишь…
- Стой-стой-стой! – замахал я руками. – Ты опять все путаешь. Я не решаю, когда человек умрет, я просто провожаю его душу в чистилище. Решать я не могу по должности…
Баф явно расстроился и откинулся на плюшевую спинку сиденья, недовольно ударив хвостом по обивке. Я понял, что весь его план по облегчению работы завязывался на мне. Нужно было его добить, чтобы больше подобных идей не возникло…
- А если о твоих домыслах узнает кто-нибудь из архангелов, - намеренно тихо добавил я. – Станешь ископаемым, как боги ацтеков.
Демон только фыркнул в ответ.
- Приехали! – возвестил кучер, останавливая карету. – Дом господина мэра.
Естественно, Баф поплелся следом, но меня это не смутило. Однако, когда я переступил порог огромного особняка, то понял, что дело нечисто. В доме не было знакомого запах смерти – я чувствовал болезнь. А работа вне области каралась так же, как и реализация бредовых идей Бафомета – изгнанием. Осторожно, будто передвигаясь под огненным дождем вдоль стен города Дита, я вошел в гостиную и тут же попал под прицел безутешного мэра.
- Наконец-то Вы пришли! – срывающимся голосом сказал он и едва не бросился мне на шею. Я вовремя отступил в сторону. – Моя Миа! Милая добрая девочка! – и он залился слезами.
- Утраты всегда тяжело даются нам, - как можно спокойнее ответил я. – Где она? Необходимо омыть тело.
- Нет! – крикнул мэр, оторвав от лица руки. – Нет! Она еще жива! Еще жива…
И он тяжело опустился в кресло неподалеку. Я сел напротив. Бафомет же все еще стоял в дверях, с интересом наблюдая за происходящим.
- Моя Миа, - продолжил человек. – Она так слаба… Ее схватили эти сволочи, это бездушные твари! Они зовут себя реакционерами. Хотели, чтобы я оставил пост в обмен на дочь. Какой грязный шантаж! Какое нахальство! Какая низость!
- И Вы оставили?
Мэр смерил меня презрительным взглядом.
- Конечно, нет, - с достоинством ответил он. – Я умею разделять семью и работу.
- И ваша дочь…
- Вернулась на следующий день, - он изменился в лице. - Едва жива… Она больна, очень больна! Она почти мертва… Доктора говорят, что остались считанные часы… - и он снова залился слезами.
- Прошу меня извинить, - я поднялся из кресла. – Но с «почти мертвыми» я не работаю. Как только Вам понадобятся мои услуги…
Я спешил откланяться, но мэр сам вскочил с кресла и схватил меня за руку.
- Стойте! Не уходите, прошу Вас! Если… Если Миа умрет… Я не переживу, клянусь! Единственное мое желание – это чтобы дочь могла жить! Умоляю!
- Я не врач, - сухо отрезал я. – Мне неподвластны людские жизни.
На плечо опустилась когтистая лапа Бафа.
- Вспомни, что я сказал, - зашептал он мне на ухо. – Попробуй. Подари девочке жизнь в обмен на отца. Пусть он пойдет с тобой в чистилище, а она будет жить чуть больше, чем вечно.
- Это обман, – шепнул ему я. – Наглая афера. Каждому отведен свой срок, каждый должен переродиться и пройти свой путь заново. Что если ее души не досчитаются в чистилище? Что если она возгордится? Я не могу этого сделать.
- Умоляю! – мэр упал на колени и коснулся лбом пола. – Забери мою жизнь в обмен на ее!
- Смотри, он сам просит! – подстегивал Баф.
Я почувствовал, что пожалею о своем решении. Но что-то внутри меня – любопытство ли? – тоже загорелось этой странной и безумной идеей.
- Если что, в Мексику поедем вместе, - бросил я просиявшему демону. А мэру сказал. – Будь по-Вашему. Где девочка?
- В спальне наверху, - проблеял он, оробев от моего изменившегося тона. – Вас проводят…
- Не нужно. Подойдите туда через пять минут.
Мы поднялись наверх. Запах усилился – теперь он, как путеводная нить, вел меня в самую дальнюю комнату на площадке, за белую дубовую дверь. В самой спальне же, пропитанной насквозь чужим горем, слезами и болью, под ворохом одеял и подушек лежала девочка, но на виду были одни только огромные синие глаза.
- Миа? – без обиняков спросил я.
Она моргнула.
- Ты хочешь жить, Миа?
Она моргнула снова.
- Черти круг, - бросил я Бафу.
Когда в комнате появился мэр, все было готово: два кресла посреди пентаграммы, в одном из которых сидела хрупкая бледная девочка. На вид ей было около тринадцати, но вполне вероятно, что из-за болезни она выглядела младше. Мэр, без лишних слов, сразу сел в соседнее кресло.
- Я не буду спрашивать, уверены ли вы в своем решении, - сказал им я. – Потому что пути назад у вас больше нет.
Я хлопнул в ладоши и почувствовал, как за спиной распахнулись черные крылья. Сильный ветер, невесть откуда взявшийся, закружил в вихре все, что было в комнате: мебель, одежду, книги, лекарства. Я видел, как от отца отделилась душа и подошла ко мне сквозь вихрь. Я кивнул ей и указал на Бафа, который приветливо размахивал лапами. Она покорно ушла к демону и исчезла.
Оставшееся в кресле тело мэра вдруг засветилось изнутри.
- Что это? – удивился я.
- Его оставшаяся жизнь, - объяснил демон. – Нерастраченная энергия. Нужно ее перенаправить.
Я протянул руку и провел линию от отца к дочери – и голубоватый свет потек по ней, как по магистрали. Когда сияние иссякло, ураган стих, а девочка в кресле казалась спящей, но теперь значительно здоровее и старше. По ее щекам текли слезы.
- А теперь самое время для погребения, - я хлопнул в ладоши и покосился на бездыханное тело мэра…

Автобус натужно скрипнул и открыл двери. Толпа людей с сумками хлынула внутрь, все тут же разбежались по свободным местам. Я почувствовал, как рядом со мной тоже кто-то опустился на сидение, но не обратил внимания, поглощенный музыкой в наушниках. Пока прямо в голове не раздалось знакомое:
- Привет, как жизнь?
Я повернул голову и увидел красивое женоподобное лицо юноши. Он ласково улыбался мне, хотя его голубые глаза были холодны, как лед. Он небрежно провел рукой по длинным белым волосам, и я краем глаза заметил, что несколько девушек неотрывно смотрят в нашу сторону.
- Зачем ты здесь? – едва слышно проскрежетал я. – Что-то случилось?
- Боюсь, что да, - безмятежно ответил мне ангел (а это был именно он).
- Видимо, что-то серьезное, раз само начальство изволило спуститься, - криво усмехнулся я. Но ответом меня не удостоили.
В центре было тихо и немного ветрено. Мой путь, а заодно и ангела, лежал к одному из трехэтажных старых домов. Когда-то здесь жила знать и самые богатые люди в городе, но спустя полтора столетия здания превратились в памятники вместе с жителями. Последних оставалось все меньше и меньше, поэтому мне часто приходилось приезжать сюда. Да и в этот раз я шел знакомой дорогой, но почему-то еще появилось какое-то странное чувство дежавю.
- Ничего не напоминает? – словно в издевку спросил вдруг ангел. – Ты ведь уже бывал здесь раньше.
Я ничего не ответил, продолжая путь к старому дому. Ноги будто сами переступали порог и вели на второй этаж. Там, в самой дальней квартире были знакомые двери из белого дуба, а за дверьми, в ворохе одеял и подушек сидела маленькая сморщенная старушка и смотрела на меня синими глазами.
- Наконец-то ты пришел, - сказала она вместо приветствия.
Признаться, я немного растерялся. Ангел зашел следом за мной и прикрыл дверь.
- Так и знал, что ты не помнишь, - засмеялся он. – Годы не щадят никого, правда, Миа?
Старушка улыбнулась и кивнула ему. Ангел подошел к ней, сел на постель и взял за руку.
- Мое время пришло, Габи, - сказала она ему. – Я так долго ждала…
Я же удивлялся все больше и больше, но перебивать не стал.
- Все подходит к концу, - ответил Габи. – Все вернется к истокам.
- Я похоронила всех, - на глаза Миа навернулись