бегство.
- А ты чего звонил-то? – Спросил Десятый.
- Даже не знаю стоит ли начинать после таких новостей. – Развёл руками Русский.
- Говори.
- Хотел сказать, что согласен выставить чучело на арену «Кипарис холла» завтра на встрече с лидерами.
- Почему передумал? Ты же хотел сделать это чучело другим, не знающим оружие, войну.
- Хотел. Но всё немного не так. Я хочу, чтобы он научился отличать добро от зла, чтобы научился делать выбор в сторону хорошего или плохого самостоятельно. Понимаешь?
- Ты что обозначил его пол?
- Да. Пусть развивается как мужик.
- Любопытно. – Улыбнулся Десятый. – А тебе не кажется что это немного шизофрения? Иногда даже людям трудно сделать выбор в сторону добра или зла. А тут чучело.
- Глядя на происходящее в мире, мне кажется это лучом света в тёмном царстве, а не шизой.
- Хм. – Задумался Десятый. – Может ты и прав. Если только живыми останемся.
- Ладно, не нагоняй тоску. До завтра. Мне ещё надо кучу звонков сделать, самому подготовиться. Привет семье.
- Хорошо передам. И запомни нам надо упаковаться в ближайшие четыре дня и улететь, иначе будет поздно.
- Ты не собираешься рассказать остальным о воронах? Я бы сам хотел узнать кто они.
- Ты узнаешь позже, а остальные никогда.
Связь прервалась.
Русский откинулся на спинку кресла, провёл ладонями по лицу и посмотрел на чучело. Он не в настроении, а последние слова Десятого его даже напугали.
- Приехали. – Задумчиво сказал Русский.
Домашнее чучело Русского уже давно помогает в быту и не только. Это единственное чучело в Обществе, которое не знает о существовании других чучел, людей и вообще чего-то ещё за пределами дома. Так захотел Русский, когда взял его себе. Он хотел взять чистый лист с режимом саморазвития и написать на нём всё, что сам захочет. Обучить всему, довести эти знания до совершенства. Сделать чучело, превосходящее человека во всём, кроме, конечно же, чувств. Русский не может ужиться с человеком, не может создать семью, чтобы избавиться от одиночества. Он не умеет говорить слова любви. Он не знал женщин кроме матери и сестры. А после их смерти он вообще трудно сходится с людьми. Поэтому захотел сам сделать преданного друга, сына, слугу и телохранителя не из числа людей. Русский дал чучелу прозвище Белая Молния. Назвал молнией, потому что чучело быстро всему училось и так же быстро всё делало. А белой, потому что это бездушное создание, как будто озарило светом его жизнь. В жизни Русского появился новый смысл.
- Ну, а ты, приятель. – Обратился он к Белой молнии. – Не подведёшь меня?
- Не подведу, приятель. – Ответило чучело. – Задача будет выполнена.
Русский улыбнулся.
- Тебе ещё учиться и учиться. – Добавил он.
…конец мемокода…
Белая Молния не знал для чего ещё кроме связи Русский надел на его стальное запястье сверкающий браслет, но он никогда его не снимал. Даже когда потерял руку на арене «Кипарис холла» и Русский заказал на заводе новую, браслет вернулся с новой конечностью.
Незаметно покидая энергоотсек электростанции, Белая Молния в дверях столкнулся с патрулём. Двое эллипсоидов взвели оружие, но отлично смазанные эластичные суставы Белой Молнии и программный алгоритм выживания оказались быстрее биохимических рефлексов инопланетных рыцарей в доспехах. Воздушный хлопок и чучело прилипло подошвами к стене, а стальные ладони с хрустом свернули шею первому инопланетянину. Едва второй успел навести ствол, а первый рухнуть на пол, как Белая Молния ловко описал круг по потолку и спрыгнул на пол. Тощие острые пальцы намертво вцепились в горло эллипсоида и в тот же миг сжались в кулак, скомкав ещё живую плоть. Мясистая и сильная шея лопнула, сухожилия и мышцы порвались от железной хватки, а потом Белая Молния вырвал кадык. Кровь брызнула на стену и залила нагрудный доспех эллипсоида. Тело рухнуло рядом с первой жертвой и всё стихло.
Безошибочный код, не засоренный остатками ненужных записей от удалённого программного обеспечения, сделал Белую Молнию быстрым, страшным оружием и бескомпромиссным убийцей. И в этом заслуга Русского, его учителя и хозяина. Ни один визиоглаз не зафиксировал этой схватки, а точнее сказать убийства, потому как всё произошло в межотсековом тамбуре, как раз в слепой зоне, где нет любопытных взглядов визиоглаза.
Снова Белой Молнии повезло. Хотя в его головном ядре нет даже намёков на такое определение цепи событий как везение, но человек сказал бы именно так – ему повезло. Наверное, как только он попадёт в поле зрения визиоглаз, то будет уничтожен. На поимку кинется целая армия эллипсоидов и тогда несдобровать. Но у Белой Молнии нет эмоций, мыслей, страха и переживаний. А есть только задача, которую он будет выполнять, пока его не остановят или он получит приказ от хозяина – отступить. Когда заработал алгоритм выживания, то единственным источником приказов стал Русский и теперь больше никто не сможет им командовать.
Белая Молния с хирургической точностью сделал надрез вокруг шеи эллипсоида. Аккуратно и не спеша отделил кожные пласты от лицевых мышц и мяса. Перерезал сухожилия, вены, артерии и нервные волокна, а потом снял с головы и рук бледноватую кожу. У инопланетян она немного толще и плотнее, чем у человека. Больше похожа на резину или кожу комодийского дракона. Окровавленные куски прижёг на теплотрассе отопительной системы, толстые сарделины труб которой тянулись по стенам электростанции. Кожу с головы маской натянул на свою безликую голову, а кожу с рук, как перчатки на ладони. Облачился в доспехи и тяжёлую обувь убиенных воинов. Маска на голову пришлась не по размеру, ведь голова эллипсоида больше. Поэтому неровности скрыл под железным шлемом. Эластичные коленные суставы удлинили ноги и прибавили роста. Глаза загорелись чёрным цветом и приняли форму эллипсов. Ни один секретный агент, ни один мастер перевоплощений, будучи человеком адекватным, не смог бы так изувечить тело своей жертвы, чтобы сделать себя неузнаваемым для врага. Но Белая Молния не человек и он не руководствуется моралью. Для него выполнение задачи любыми средствами – первоочередная цель.
Когда это было нужно, Белая Молния останавливался и долго сидел на месте в ожидании момента, когда снова сможет идти дальше. Орбитальная электростанция оказалась слишком большой, чтобы быстро добраться до цели. Ему потребовалось несколько часов провести неподвижно в слепой зоне, чтобы дождаться отключения электродеструктивного периметра. Везде встречал отряды эллипсоидов, перетаскивающие гелиоколлекторы . Для чего они это делают? Это предстоит ещё узнать, если удача не изменит. Добрался до круглого отсека. Сюда эллипсоиды перенесли гелиоколлекторы. В центре отсека, как некий алтарь, стоял длинный каменный стол прямоугольного вида, а вокруг него и на стенах отсека в гнёздах, похожих на пчелиные соты, связками виднелись гелиоколлекторы. Тысячи цилиндров длинною в метр и шириной сорок сантиметров. Белая Молния сразу определил все эти геометрические параметры плюс температуру воздуха в отсеке, которая стала выше, чем в остальных отсеках электростанции на 14 градусов и затаился в тёмном углу под потолком, как паук выслеживающий добычу.
Так он прождал около часа, пока в отсек не пришли эллипсоиды с очередной доставкой гелиоколлекторов. Они заполнили пустующие гнёзда, и вдруг стол засветился, изливая из себя все цвета радуги. Странное свечение осветило потолок и чуть не выдало Белую Молнию, но он не шелохнулся, продолжая записывать всё происходящее. Это выглядело как ритуал. Эллипсоиды по очереди подошли к столу и приложились головами к загадочному объекту. Только один эллипсоид лёг на стол, утонул в радужном свечении и остался лежать. Когда последний инопланетянин коснулся алтаря, тревога утихла, двери отсеков открылись, и отключился электродеструктивный периметр. Белая Молния почти беззвучно спустился с потолка и пристроился сзади отряда, выходящего прочь из ритуального отсека. Словно никому даже в голову не приходило, что один из них ряженый враг. Но это было не так. Эллипсоиды отлично чувствовали, что среди них что-то чужое и не органическое. Пока Белая Молния не угрожает кому-то из них, им нет никакого дела до него, потому что эллипсоиды реагируют только на живые организмы или на действия, угрожающие их жизни. Из всех дверей эллипсоиды молчаливыми шеренгами потянулись в ангары, где космические корабли, как тягучие капли серебряного сиропа, медленно сползали по стенам. В ангаре они залазили в корабли парами, и корабли стартовали в открытый космос.
Солнечная электростанция с каждой минутой пустела. Оставались эллипсоиды, лежащие на каменных столах в разных частях станции. Топот шагов прекратился, в отсеки забралась пустота и запустила гулять по ним свою наместницу тишину. С каждым улетевшим кораблём шум сдавал позиции, на станции становилось всё тише и тише. Значит, они прилетели не воевать и не отбирать собственность Общества. Им нужно что-то другое.
Белая Молния, не привлекая внимания, прошёл за эллипсоидами к кораблям и пробрался в пустой корабль, зауженный к носу. Пролез вдоль тесного салона с посеребрено-зеркальной обшивкой и сел в кресло пилота. Приборная панель – один сплошной чёрный матовый овал инкрустированный маленькими цветными кругами, вроде жирных точек оставленных маркером. Похоже, эти инопланетяне одержимы всем, что связанно с эллипсом. Разобраться с управлением инопланетного корабля, для Белой Молнии было бы раз плюнуть, если бы только он умел плеваться, а его разработчики знали, как управлять инопланетными кораблями. Как только двигатели заработали, управление взяла система автопилотирования, зажглась электронная карта поверхности Земли с пунктами назначения и уже заранее проложенным курсом. Недолго изучив карту, Белая Молния определил, что эта карта маршрута, и что конечная остановка инопланетян – Земля. Точек прибытия по всей Земле больше сотни. Все точки расположены симметрично друг другу и соединены линиями в кольца. Причём кольца уменьшаются к середине, и вырисовывается спираль. Что бы это ни значило, если будет нужно, он вмешается и поломает планы эллипсоидов, также как тому сломал шею. Безжалостно и не заботясь о собственной безопасности, как это делал бы человек, у которого разум всегда затуманен мыслями и страхом перед смертью. Поведение эллипсоидов не выглядело агрессивным, но Белая Молния ещё не научился отличать агрессию от спокойствия. Поэтому он воспринимал всех, кто не похож на людей как источник угрозы, но пока эллипсоиды не вредят ему, он следует программе, чтоб узнать их намерения. Это не совсем то, к чему в идеале стремился Русский, когда обучал своего стального воспитанника – самостоятельно отличать войну от мира, добро от зла, угрозу разрушения от творческого созидания.
...продолжение следует...
