поблескивающими на самом дне хрусталиками чистой родниковой воды.
Вот эти-то глаза, мне кажется, и решили тогда мою судьбу. Погрузившись в них с головой, я как бы забылся на время, отчего, наверно, несколько помедлил с ответом, так как девушка повторила свою просьбу и, наклонившись к самому моему лицу, повертела у меня перед носом незажженной сигаретой, словно я был глухонемым или слабоумным. При этом мне в ноздри ударил крепкий запах ее духов, отдающий какими-то восточными пряностями. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего благоразумия.
С заискивающей улыбкой, вдруг накрепко приклеившейся к губам, я суетливо зашарил по карманам в поисках зажигалки, а, найдя ее, дрожащими пальцами долго не мог выбить искру из кремня. Незнакомка сохраняла при этом полную невозмутимость. Не спеша закурив, поблагодарила меня легким кивком, однако уходить не торопилась. Постояв с минуту как бы в раздумье, неожиданно уселась на другом конце скамейки, закинув ногу на ногу. Помню, в груди у меня при этом что-то приятно сжалось и тут же ухнуло вниз, прошив тело от верха до самых пяток подобием электрического разряда.
Несколько минут прошло в молчании. Все это время я, почти не таясь, с видимым удовольствием продолжал наблюдать за девушкой, и она, мне кажется, чувствовала мой настойчивый взгляд, однако реагировала на него вполне спокойно - не нервничала, не раздражалась, а продолжала как ни в чем не бывало сидеть на месте, чуть покачивая в воздухе длинной точеной ногой и выпуская изо рта аккуратные колечки дыма.
Молчание становилось тягостным. Я вдруг поймал себя на мысли, что хочу задержать незнакомку - пусть не надолго, хотя бы на несколько минут - и что для этого мне, наверно, нужно будет с ней о чем-нибудь заговорить. Только о чем? А если, едва я открою рот, она просто встанет и уйдет, даже не докурив сигарету? Я очень этого боялся, поэтому, не произнося ни слова, продолжал смотреть на нее как зачарованный и ждал - ждал неизвестно чего, надеясь разве что на чудо.
И чудо свершилось! Девушка неожиданно повернулась ко мне, смерив оценивающим взглядом.
- Послушай, а деньги у тебя есть?
Ее вопрос показался мне настолько нелепым, что в первую минуту я не нашелся что ответить и лишь несколько раз тупо кивнул.
- И много? - продолжала свой допрос незнакомка, и губы ее тронула чуть заметная улыбка. Улыбка сфинкса и Джоконды в одном лице.
Я снова кивнул, все еще не понимая, зачем ей понадобилось спрашивать меня про деньги.
- Ты что, немой? - девушка вдруг рассмеялась, став на мгновение еще красивей и - как-то ближе, понятней. - Скажи хоть слово!.. Тебя как зовут?
- Павел, - я почти не узнал своего внезапно севшего голоса.
- Значит, Паша. А меня Адела. Можно просто Дела.
- Очень приятно.
- Да неужели! Что-то по твоему лицу этого не скажешь, - она снова рассмеялась, изящным щелчком отправив окурок в кусты. - Так как насчет денег, Паша? Хватит сводить девушку в ресторан?
Тут меня, наконец, осенило. Ах, вот оно что! И как же, наивный дурак, я сразу не догадался, что передо мной не просто искательница случайных знакомств, а профессиональная соблазнительница, жрица любви, так сказать, подыскивающая себе очередного клиента!
- Ну, если не в ресторан, то хотя бы в кафе, - Адела, видимо, что-то такое прочитала на моем лице, отчего и постаралась смягчить свой наскок. - Чтоб, так сказать, продолжить знакомство. Ты, надеюсь, не против? - она не предлагала даже, а утверждала не терпящим возражений тоном, заранее, видимо, уверенная в моем ответе.
Что касается меня, то я сейчас действительно был готов на все. Открытие, которое я сделал для себя относительно рода занятий моей новой знакомой, не только не отпугнуло меня, а, напротив, еще больше разожгло любопытство (сознаюсь, что никогда прежде мне не доводилось общаться с женщинами подобного сорта, но, как, наверно, любой нормальный мужчина на моем месте, в душе я не раз подумывал о такой возможности, в любую минуту готовый броситься навстречу неизведанному, нисколько не заботясь о последствиях).
- Так как же? Не слышу ответа, - Адела уже поднималась со скамейки, небрежно оправляя юбку.
- Да, конечно! Пойдем куда-нибудь, - я поспешно (пожалуй, даже слишком поспешно) вскочил следом и этим вызвал на ее губах торжествующую улыбку.
- Вот и отлично! - уверенным движением девушка продела свою ладонь мне под руку. - Я знаю тут неподалеку хорошее местечко.
Мы не торопясь двинулись по аллее. Чувствуя рядом теплую упругость ее бедра, вдыхая восточный аромат духов, я действовал как сомнамбула, кажется не до конца понимая, что делаю. Единственное, в чем я более-менее отдавал себе отчет, это в том, что сейчас полностью нахожусь во власти моей спутницы. Да, ради нее я готов был на любые безумства, даже - страшно подумать! - до копейки спустить всю полученную сегодня зарплату. И при этом меня совершенно не пугала перспектива неизбежного объяснения с женой, грозящего завершиться грандиозным скандалом. Наверно, впервые за годы моей супружеской жизни мне было на все наплевать.
Не знаю, что на меня нашло. В тот момент я словно опьянел. Возможно, это старый хмель с новой силой ударил мне в голову, хотя, думаю, со мной происходило что-то другое, не поддающееся объяснению и вообще какой-либо логике. Скорей всего, именно поэтому все дальнейшие события воспринимались мной не совсем отчетливо, а как бы урывками.
Помню, мы с Аделой сидели в маленьком уютном кафе, которое она разыскала где-то в глубине парка, помешивая в чашечках кофе глясе и запивая его коньяком из крошечных рюмочек. Обстановка как нельзя более располагала к интимности: приглушенный свет, пять или шесть столиков, маленький бар в углу, окна в цветной мозаике и динамик у входа, мурлыкающий что-то блюзовое, кажется, из репертуара Гарри Мура. Кроме нас в кафе находилось всего два посетителя - парень и девушка, занявшие самый дальний столик у окна, за которым ворковали вполголоса о чем-то своем, да миловидная молоденькая барменша, понимающе мне улыбнувшаяся, когда я брал у нее заказ.
После того как с угощением было покончено, моя спутница сразу перешла в наступление:
- Так что будем делать, Паша? - в ее глазах заиграли лукавые огоньки. - Если хочешь, чтобы наше знакомство продолжилось в более интимной обстановке, давай сразу договоримся о цене.
Не скажу, что предложение девушки застало меня врасплох, и все же после ее слов я весь как-то внутренне сжался: упоминание о деньгах так не соответствовало моему теперешнему возвышенному состоянию. Адела расценила это по-своему:
- Ой, а почему это мы так поскучнели? Неужели тебе не хочется провести ночь с такой девушкой, как я?
Я подавленно молчал, но мой вожделеющий взгляд говорил, видимо, сам за себя.
- Во-от! - удовлетворенно протянула моя спутница. - А за удовольствие надо платить! Конечно, а ты как думал!.. Да ты не бойся, много я с тебя не возьму. Я же вижу: ты клиент небогатый (она быстро коснулась моей руки). Не обижайся! Это профессиональное… Короче, моя цена - пятьсот. Устраивает?
- Пятьсот долларов?!
- Ну что ты! Конечно, рублей! А ты что, привык расплачиваться долларами? - девушка ободряюще улыбнулась. - Так как, по рукам?
Я не верил своим ушам. Сумма, названная Аделой, показалась мне не то чтобы мизерной - как-никак, она составляла почти половину моей
зарплаты, - но все-таки значительно меньше той, которую я ожидал услышать. Да что там говорить, ради этой девушки я готов был выложить всю свою наличку. Адела, скорей всего, поняла это по моей сияющей физиономии, потому что вопросов мне больше не задавала…
Я не помню, как мы покидали кафе. Помню лишь, что, когда расплачивался с барменшей, та, все так же понимающе улыбаясь, вместе со сдачей выложила на стойку пачку презервативов в яркой упаковке, а я, отводя глаза, стал поспешно прятать ее в задний карман брюк…
Довольно смутно помню дорогу к дому Аделы. Память сохранила только высокую фигуру моей спутницы (девушка шла на полшага впереди) и то, как уверенно ориентировалась она в лабиринте совершенно не знакомых мне улиц, сворачивая в узкие, без единого фонаря, переулки, ныряя под черные арки ворот и вновь выходя на свет - слабый, неверный свет, редко сочащийся из полузашторенных окон, напоминающих глаза загадочных ночных птиц, тут и там затаившихся в темноте.
Помню обшарпанные двери ее подъезда, освещенные тусклой закопченной лампочкой, узкую лестницу, стены, сплошь разрисованные граффити и исписанные какими-то непонятными словами. Впрочем, я почти не смотрел по сторонам, пожирая глазами аппетитные округлости под туго натянутой юбкой, мерно раскачивающиеся перед самым моим носом…
Наконец мы у цели. Небольшая заминка, пока моя спутница возится с ключами, затем скрип отворяемой двери, и вот, преодолев небольшой коридор, я, затаив дыхание, вступаю в комнату, не слишком просторную, но, кажется, довольно уютную. Из всей ее обстановки мне тогда запомнились окно во всю стену и еще кровать - большая широкая кровать под высоким старомодным балдахином (и где она только ее откопала), с мягкими подушками и атласным стеганым одеялом - настоящее ложе любви, на котором свободно, не стесняя друг друга, могли поместиться как минимум три человека. Адела - видимо, намеренно - не включила верхний свет, ограничившись кнопкой изящного, на изогнутой ножке, торшера в изголовье этой махины, и его мягкий, ласкающий свет придал комнате некий оттенок таинственности.
Помню, как мы потом танцевали с ней под красивую медленную музыку - не то Уитни Хьюстон, не то Мэрайя Кэрри, - льющуюся неизвестно откуда. Я чувствовал ладонями покатость ее бедер, вдыхал полной грудью пьянящий аромат духов, ее волосы касались моей щеки…
Внезапно Адела не сильно, но решительно отталкивает меня, отчего я почти падаю на кровать, и танцует уже сама, выгибаясь всем телом в такт мелодии, высоко запрокидывая голову и делая плавные движения руками, как будто совершает некий мистический обряд.
Потом так же медленно, глядя мне прямо в глаза, начинает раздеваться. Не в силах пошевелиться, я заворожено слежу за каждым ее движением. Вот она стягивает с себя юбку, открывая кружевные резинки высоких, под самые бедра, чулок, за ней следуют чешуйчатая блузка и туфли. Вот она
