Вообще все впечатления от прибывания во Фридлэнде у меня довольно смазанные, ибо мыслями я был еще в родном городе, где осталась моя девушка. Мы много обсуждали мой отъезд, искали решения, но единственное, что мы могли сделать - это подкупить несколько работников загса, чтоб нам выдали свидетельство о браке. Но даже в это окно была очередь. Мы нашли ей жилье (вместо снимаемой совместно квартиры), простились и я улетел искать пути, по которым она сможет переселится в Германию. Расставание не было легким, а потому всё моё пребывание в лагере и последующие месяцы обустройства я постоянно испытывал необходимость торопиться.
Так что я смотрел на розы, чистые улицы, совершенно иную жизнь, но не мог полностью осознать происходящее вокруг. И отсутствие возможностей связаться в те дни нисколько не помогала.
Но вернемся к нашим баранам. За всё наше прибывание в лагере не случилось ни единого происшествия. Никто не подрался, никого не ограбили. И я не понимаю как такое возможно, при наличие всего двух полисменов, про минимум десятке различных национальностей. Может дело в булках. Гребанные булки, три раза в день...
Темнокожие ребята гоняли в футбол, тусовались в молодежном центре, где смотрели телевизор и играли в настольные игры. Те, кто был постарше, катались на велосипедах или просто гуляли по округе.
Мы, в общем, занимались тем же самым. Любовались природой, кормили уток (с живностью здесь вообще всё строго, попробуй обидь воробья - депортируют), смотрели на дома. Дед (инженер-строитель с n-летним стажем) особо любовался идеально подогнанными заплатками на асфальтовых дорожках. Уж больно они его зацепили. Бабушка впадала то в депрессию, то в гиперактивность, из-за ностальгии и маленьких внуков, что не давали покоя. Вечерами мы собирались и играли в дурака, соревнуясь, кто наглее смухлюет.
Когда нас возили на рентген, с нами поехал доброволец, тоже русский немец, переехавший в Германию на двадцать пять лет раньше. Он много шутил, рассказывал о своей музыкальной школе, о ресторанном бизнесе. Вообщем, поднимал моральных дух русскоговорящей части группы.
Вообще больница, в которую нас вывезли, произвела хорошее впечатление: тихая, просторная, чистая. Никаких коек в коридорах, прекрасный сад. Тихое приятное местечко.
Когда мы вернулись из больницы, женщины с детьми, в сопровождении деда, отправились обедать, а я с моим дядей (главным организатором нашей "экспедиции"), заняли очередь на приём к сотруднику местной бюрократической системы, который должен был обработать наши документы. На первый взгляд, в комнате ожидания было всего три семьи, а сотрудников было четверо, но ждать пришлось почти три часа. Дежурили посменно. Когда вернулся дед, мы с дядей пошли в столовую, чтобы перекусить тем, что осталось (угадайте чем).
В комнате ожидания мы познакомились с двумя чеченками: невысокой женщиной и её парализованной старенькой мамой. Женщина оказалась чрезвычайно словоохотливой и почти сразу вывалила на нас ужасы своих злоключений. Её брата убили кадыровские боевики, из-за зависти соседей, так как он был преуспевающий инженер в строительной фирме. Из них трясли деньги, угрожали убить, если они не заплатят баснословную сумму. Родственники помогли им бежать в Россию, а потом, на поезде в Германию.Путь занял несколько месяцев, и было совершенно не ясно, дадут ли им визу или нет.
Нас принял невысокий поляк, уже не молодой. Он был уставшим до чертиков, но мог неплохо изъясняться по русски, так что дело пошло довольно споро. Он рассказал нам о беспорядках, которые недавно имели место быть в лагере, о том, что беженцев в последние месяцы прибыло очень много, и что только единицы из них смогут получить временную визу, а остальных продержат 90 дней в лагере и отправят обратно, если их родина будет признана безопасной для возвращения. В противном случае их отправят в другую страну, где их ждет очередной лагерь.
Из-за невероятного количества беженцев, сотрудники были завалены кучами бумаг и обработка документов была замедлина. Поляк сказал, что документы будут готовы не раньше, чем на следующей неделе.
Эта новость ввергла меня в глубокое расстройство. На днях моей девушке должны были сделать операцию, а еще через пару дней у неё был день рождения, а у меня нет возможности даже позвонить с ней. Паника, поиск решений, попытки купить sim-карту в магазине - в общем, мне было чем заняться. Но - не суть.
Наслушавшись воодушевляющих речей, мы побрели домой, но перед этим я, по направлению поляка, забежал в отделение католической благотворительной организации Caritas. На этом мне бы хотелось остановиться поподробнее, так что - в следующий раз.
