1 марта 2014. «Русская Весна» в Харькове
Пытаясь восстановить события 2014 года, столкнулся с Оруэлловским «Институтом Правды», а именно с фальсификацией в Гугле и замалчивании подлинных событий. Много материалов о штурме ОГА Харькова противниками госпереворота, но ни фотографий, ни материалов, предшествующих этому событию, я не обнаружил. Ситуация подаётся так, что первого марта 2014 года пророссийские активисты, просто так, взяли и захватили здание областной госадминистрации, что не соответствует действительности. Я же расскажу о том, как было на самом деле, глазами свидетеля и очевидца.
Итак, начнём по порядку.
23 февраля 2014 года группа футбольных фанатов и полтавских подростков пэтэушного возраста, под руководством местных немногочисленных националистов, захватила здание областной администрации и установила у входа охрану из пары сотен вооружённых щитами и палками людей в масках и с касками на голове. Чувствовали они себя в Харькове очень неуютно. Жители в них плевали, оскорбляли, стыдили, но никто не мешал их немногочисленным сторонникам приносить воду и еду. Всё же, Харьков – город интеллигентный.
Расстановка сил в городе сложилась следующим образом, 30% пассивного населения – сторонники Майдана, остальные 70% Майдан не поддерживали. Ещё больший процент антимайданных настроений был среди активной части населения. Так, митинги сторонников майдана никогда не собирали больше 5 тысяч, тогда, как максимальное количество активных антимайдановцев достигало 30 тысяч. Митинги проходили каждую субботу. Пропорция 70% на 30% всегда была стабильной, и это подтверждали все избирательные кампании, начиная с 2004 года.
Основным лозунгом тех дней был: «Референдум за федерализацию». Харьковчане имели одно простое, законное желание. Не допустить вандалов в свой чистый, ухоженный город, не позволить разрушить историческую брусчатку площадей, закоптить реставрированные фасады зданий 18-19 века вонючим дымом горящих покрышек и навязать культурному, спокойному городу, рагульскую дикость киевских и галичанских сёл. А для этого, следовало, хотя бы номинально, отделится от киевского Майдана. Но Киев объявил спасительную идею федерализации преступлением ещё в 2004 году и вместо того, чтобы пойти на компромисс, ответил репрессиями, поскольку в представлении украинских властей, компромисс – есть безоговорочная капитуляция на их условиях. Киевские самозванцы решили действовать исключительно силовым путём. И только тогда, на смену лозунгов федерализации, пришли лозунги отделения, а затем и присоединения к России.
1 марта 2014 года в Харькове состоялся грандиозный митинг, собравший от 70 до 100 тысяч человек. Выступал мэр, обещал не допустить разрушения памятников, в частности, памятника Ленину. Надо заметить такой парадокс, что памятник Ленину консолидировал все антимайданные силы Харькова от коммунистов до монархистов. В протестных акциях приняли вместе с коммунистами, лимоновцы, анархисты, имперцы, монархисты, «Боротьба», настолько неприемлем был Киевский самозваный режим кастрюлеголовых дебилов и майданных скакунов. Ведь то, что произошло в Киеве, хуже коммунизма, по крайней мере, той его стадии, которую мы застали. В Киеве же произошло нечто среднее между немецким фашизмом 30-х годов, диким бандитским анархизмом украинской гражданской войны и жестоким кровавым большевизмом 17- 20 годов прошлого века. Есть в этом явлении и хунвейбины времён «Культурной революции» в Китае и селянское движение красных кхмеров в Камбодже, и тон-тон макуты Гаити. Короче, Майдан 2014 года воплотил в себе всё самое грязное, дикое, подлое и жестокое, что накопилось в человечестве. Майдан обнажил все пороки и тёмные, глубоко запрятанные злокачественные стороны украинской души: жестокость, подлость, лживость. И не удивительно, что из этой почвы произросло то ядовитое растение, каковым является нынешняя украинская власть.
Надо заметить, что к домайданному украинскому государству относились вполне терпимо. В сторону России никто особо не смотрел. Свобод в Украине было больше, чем в России. Материальное положение не казалось таким неприемлемым, как сейчас. Многие в отличие от уехавших на Запад, имели собственность: свою квартиру, дачу, автомобиль. Да, атмосфера в медийном пространстве была неприятная: шаровары, вышиванки, писанки и прочий сельский фольклор. Но телевизор можно отключить, радио заглушить, а фильмы и новости смотреть по российскому телевидению, а ещё лучше через интернет.
Итак, 1 марта состоялся грандиозный митинг. Слушали мэра Кернеса, до тех пор, пока он не заговорил о Единой Украине. Но как только он произнёс эти слова – его освистали, и митинг начал перемещаться в сторону других ораторов, коммунистов, «Боротьбы» и прочих, собирающих подписи за проведение референдума по федерализации. Обиженный Кернес покинул трибуну.
В этот же день Путин обратился к Совету Федерации за разрешением использования российских войск на территории Украины. Расценить это кроме, как прямое обещание силовой поддержки восставшего Юго-востока, было невозможно. Но люди узнали об этом вечером, после митинга и последующих событий на площади Свободы. А узнав, поняли, что имели в виду менты, когда на вопрос «А, что же будет дальше?», загадочно улыбаясь, отвечали: «Доживём до субботы». А 1 марта, как раз была суббота.
Где-то часам к четырём на площади начали происходить некие движения, некие волнения, течения и водовороты. Митинг перемещался ближе к зданию ОГА, где явно что-то намечалось. Отморозки в намордниках зашевелились, послышалась дробь палок о щиты, вопли. Митинг рассыпался, и часть его устремилась к ОГА. Когда я подбегал к зданию администрации, оттуда в толпу уже летели палки и прочие предметы. Потом отморозки укрылись в здании и там забаррикадировались. Послышался звон битых стёкол и хруст срываемых дверей. Здание брали штурмом, через выломанные двери и разбитые окна. Брали с фасада и с тыла. Потом изнутри послышались звуки взрывов и выстрелов. Минут через двадцать всё было кончено. Из внутреннего дворика, визжа тормозами на поворотах, вылетело несколько автобусов, увозя «начальство» отморозков. Чином поменьше спасались бегством через дворы и узкие, второстепенные улочки. Но их отлавливали и выводили на площадь. Наконец из самого здания вывели основные силы, поставили на колени и заставили просить прощения.
Толпа уже не скандировала: «Референдум, референдум». Тысячи глоток орали: «Россия, Россия»! И над зданием какой-то ловкий молодой человек водрузил российский флаг.
А над городом стоял чудесный, прозрачно-кристальный, первый весенний день под бездонным синим небом.
Здание ОГА никто не занимал, его вернули администрации. На следующий день место отморозков заняли сотни хорошо экипированных силовиков, окруживших ОГА плотной, многослойной стеной.
И только месяц спустя, в апреле, ОГА пришлось штурмовать вторично. Но это другая история.