Несколько слов о том, почему некоторые успешные люди СССР из серии шестидесятников, обласканные и поощряемые властью, вдруг сбежали на запад и стали поливать грязью свою Родину
Не хочу в Сибирь, хочу в Майями
Предисловие
Герои известного когда-то романа Василия Аксенова «Звездный билет», напечатанного в годы оттепели в журнале «Юность», поехали после окончания школы не в Сибирь, работать на великих стройках страны, а в Прибалтику, отдыхать и развлекаться. Этот принцип радикалов СССР, не работать, а отдыхать, является идеологией и нынешних радикалов России, вышедших из шестидесятников.
Как сказал один из героев Аксенова - Не хочу в Сибирь, хочу в Майями!
«Лучше я буду работать в Лондоне таксистом, чем в СССР писателем» - лозунг писателя Анатолия Кузнецова, диссидента шестидесятых годов, автора популярного в СССР романа о строительстве Иркутской ГРЭС под названием «Продолжение легенды» и широко известного антифашистского романа об уничтожении евреев в Киеве под названием «Бабий яр». Он сбежал в Англию во время своей заграничной поездки, несколько лет после бегства проработал в Лондоне таксистом, но потом был приглашен на радиостанцию «Свободная Европа» для антисоветской пропаганды.
« Новосибирский Академгородок для будущего страны важнее Пастернаков и Солженицыных вместе взятых»,- сказал Виталий Третьяков, главный редактора журнала "Политический класс", ведущий телепрограммы "Что делать?", участник телешоу об «оттепели» в Советской истории.
***
Только что по третьей программе ТВ прошла очередная программа «Красный проект», на которой рассматривался особый исторический период СССР под названием «Оттепель – обновление или разрушение».
Под Оттепелью в СССР принято понимать изменения в жизни советского общества, совершившиеся после двадцатого съезда КПСС и разоблачения культа личности Сталина, и связанный, в основном, с уменьшением контроля партийного аппарата за деятельностью творческой интеллигенции страны, вызвавший бурный расцвет литературы. Название было вызвано появлением в печати романа Эренбурга «Оттепель», вышедшего в конце пятидесятых в журнале «Новый мир».
Но в этом телешоу разговор шел несколько о другом и несколько уже . Он шел, в основном и главным образом, об идеологии жизни в шестидесятых годах СССР в среде московской интеллигенции.
В передаче участвовали представители нынешней «ярых» либералов, точнее либеральной интеллигенции в лице господина Ципко, бывшего активного Советского штатного партработника в идеологическом отделе ЦК КПСС, а затем такого активного разрушителя СССР, но уже в ранге помощника самого Яковлева; Рыжкова, бывшего школьного учителя Алтайского края, затем друга Явлинского и депутата Госдума от яблочников, а сейчас либерального обличителя путинского режима, не прошедшего в Госдуму на последних выборах, но прекрасно живущего в Москве в Госдумовской своей квартире и постоянно критикующего «путинскую антинародную» политику; а также одного активного представился нынешних российских либералов от московской интеллигенции, яростного хулителям всего бывшего Советского, господина Максимова, полуписателя, полутеатроведа и полутелеведущего либерального толка.
И все эти приглашенные представители нынешней Московской либеральной интеллигенции умели прекрасно говорить и спорить. Причем, говорить они могли бесконечно долго и также бесконечно неутомимо.
На другой же стороне дискуссионной арены стоял известный телеведущий и культуролог Виталий Третьяков, неважный оратор и такой же неважный полемист с двумя некими безликими сотоварищами, не умеющих толком ни о чем говорить, а , тем более, спорить.
И дискуссия на шоу не получилась. Не получилась по той простой причине, что либеральная сторона «дискуссантов» оказалась в полемике на голову сильнее противостоящей стороны. Либералы говорили об оттепели, как о явлении рождения и проклевывания антисоветчины в литературе и искусстве Советской страны.
В качестве аргумента они приводили пример известной художественной выставки в Манеже, разгромленной Хрущевым, первые произведения молодых поэтов и писателей типа Евтушенко, Рождественского, Аксенова, Вознесенского, Ахмадулиной, Гладилина, печатавшихся в «Юности», хотя в их произведениях антисоветчины невозможно было увидеть даже через микроскоп.
И трудно было найти тогда более советского поэта, чем тогдашний молодой Евтушенко. Ведь первые его публикации были из стихов, прославляющих Советскую власть, а затем к ним добавилась его широко известная поэма «Братская ГРЭС», где он сравнивал грандиозные сибирские ГРЭС СССР с Египетскими пирамидами.
Но либералы на шоу говорили именно о них. И говорили о них именно потому, что большая часть из них впоследствии сбежала на запад и занялась активной антисоветской пропагандой через голоса известных тогда антисоветских радиостанций типа «Свободная Европа», «Голос Америки», «Би-би-си» и так далее. Противостоять их аргументам противоположная сторона ничего вразумительного так и не смогла.
Лично я хорошо помню шестидесятые годы в Москве, потому что тогда я был студентом одного из лучших ВУЗов страны, МГРИ, куда поступил после не после школы, а после нескольких лет работы в геологоразведочной партии в Якутии. Для меня шестидесятые годы, это бурный всплеск интереса к только что появившееся студенческой песне под гитару. Я тогда сам играл на гитаре, и сам пел эти студенческие песни на разных московских представлениях, фестивалях и вечеринках.
Для меня шестидесятые годы, это наши студенческие стройотряды в самых отдаленных местах страны, это комсомольские стройки и комсомольские добровольцы на стройках гигантских ГРЭС Сибири, это тысячи новых строящихся заводов, это массовое переселение жителей моей страны из бараков и коммуналок в новые дома, презрительно обозванные потом либералами «хрущебами», а нами тогда называемые «черемушками» из-за названия первого микрорайона Москвы, застроенного домами.
Студенчество тех лет жило очень активно. В каждом ВУЗе во всю работала своя самодеятельность, свои студенческие театры, проходили студенческие капустники, на которых не было закрытых тем и на которых доставалось не только своим друзьям студентам, не только своей преподавательской и даже профессорской среде, но и во всю критиковалась верхушка советской власти в лице и Хрущева, и потом Брежнева с помощью анекдотов и скетчей.
Одеваться студенчество старалось по собственной, выдуманной ими самими для себя молодежной моде, чисто, аккуратно, изящно и недорого. Обязательной для студента была ослепительно белая рубашка с галстуком, желательно нейлоновая, потому что ее стирать было просто и гладить не надо. Брюки должны быть заужены, подогнаны по фигуре и наутюжены до самой невозможности, чтобы о стрелки брюк можно было даже «обрезаться» . Гладились они через смоченную в сильно намыленной и соленой воде через тонкую тряпочку, а затем – через газету. Неприемлемо для студента и даже стыдно было ходить в грязной и рваной одежде. Джинсы не признавались за нормальные брюки, а их советские заменители, так называемые, «техасы» считались лишь рабочей одеждой.
Для меня шестидесятые годы – это масса литературы о репрессированных участниках Революции и Гражданской войны, начавшей выходить в свет, это доклад Хрущева и открытое письмо Раскольникова, втихаря ходившие тогда по студенческим общежитиям. Это очередь за печатавшимся в журнале «Новый мир» мемуарами Эренбурга «Время, годы, жизнь», очередь за печатавшимся в журнале «Звезда» романом Симонова «Живые и мертвые», это ночи в очередях на билеты в московские театры, это ночи в очереди на подписку Александра Грина, Пушкина, Лермонтова, Толстого, Есенина, которые у меня сохранились до сих пор.
Для меня шестидесятые годы, это студенческие дружинники на улицах Москвы, вылавливающие любителей всего иностранного и выпрашивающих у иностранцев жвачку, поношенные джинсы, шариковые ручки и цветные презервативы. Тогда они только появились, эти будущие фарцовщики и будущие советские миллионеры, начинающие наживать свои богатства на скупке поношенных «вещей» у иностранцев и продающих их потом своим знакомым за баснословные цены.
Для меня шестидесятые годы в стране, это годы моего возмужания, моего личностного становления, моего осмысливания своего пути и своего места в строительстве Великого Государства под названием Советский Союз, где не должно быть стяжательства, тунеядства, рабства и где по настоящему должен работать наш вечный лозунг – от каждого по способностям, каждому по труду.
Но к сожалению этого у нас не получилось. Шестидесятники - либералы с американскими поношенными джинсами в руках оказались сильнее нас и развалили Великую Страну. Их лозунг - не хочу в Сибирь, хочу в Майями, оказался убедительнее для большинства интеллигенции страны.
***
Послесловие:
Без идеологии государство жить не может. В идеологии заключен смысл существования государства. И этот смысл для некоторой части успешной интеллигенции СССР был неприемлем для них.
Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Обсуждение
Гость 22:02 25.05.2020 (1)
Приспособленцы и предатели нанесли колоссальный вред стране.
Куда, спрашивается, смотрели партийные?
А они сами не прочь были скатнуться в Майами за шмотками.
Когда Союз развалился, они дружно из КПСС перешли в Единую Россию и
стали либералами.
У них недвижка за бугром, дети там же учатся, наворованные деньги хранятся.
А Россия для них территория для грабежа, а не Родина.
Это точно! Партийная верхушка страны вместе со своими семьями особых проблем с материальной стороны жизни в СССР не испытывала. Но за настроением творческой интеллигенции следила по прежнему жестко. А те активно слушали всякие западные голоса. И поверили, что там у них жизнь будет слаще, чем в СССР. И побежали при первой же возможности. А там антисоветчиков встречали с распростёртыми объятиями. По началу, конечно. А потом начинали заставлять служить им. И бывшие советские служили - жить ведь хочется.
Гость 21:27 26.05.2020 (1)
И сейчас ничего не изменилось.
Запад предателей использует в своих интересах.
Особенно предателей известных.
Никто никого не заставлял.-Предлагали работу и зарплату.
Так было у Галича. Перебивался концертами для эмигрантов.
Жил на окраине Парижа, в плохенькой квартирке.
Потом ему предложили работать на "Голосах", и жизнь удалась.
А так ведь , и лишнюю чашку кофе было не выпить. Париж дорогой город.
Галич очень талантливый поэт. Но кушать очень хотелось.Причем, хорошо кушать. Экономическое принуждение самое эффективное.
Правильно! Никто не заставляет предавать Родину. Предают по собственному желанию и от ненависти к Родине, появившейся по разным причинам. А на западе ты становишься нужным и оплачиваемым лишь тогда, когда начинаешь участвовать в программах по политической дискредитации Союза. Иначе ты там становишься лишним в их жизни. А есть-то хочется. Вот они и осели на Голосах и начали строчить пакости про жизнь в СССР, отрабатывая свою пайку.
Такова жизнь предателей.
Знаете, как сделал Фидель?- В один прекрасный день он разрешил всем желающим плыть в Штаты (90 мл до Флориды), и американцы взвыли.
Не надо было никого держать. Китайцы ездят по всему миру.
Б.Б.!
В принципе, мудрое решение. В восьмидесятые годы, где-то к их середине, КПСС надо было бы тоже так сделать. И посадить их всех на "ленинско-андроповский" пароход - пусть катятся ко всем чертям. Но... на такой шаг не хватило ума у Советских Старцев. К сожалению. А ведь мертвые ткани у живого организма надо удалять - иначе гангрена может наступить. Вот она и наступила в 91 году.
А китайцы стали ездить по всему миру тогда, когда экономику у себя подняли. Причем, не просто ездить и работать в других странах, но и платить хорошие деньги в бюджет Китая за свое право жить в других странах.
да..смотрела я таких блогеров на ютубе) Бежали в теплые места в Америку с Сибири.
Просрали все деньги ...и возвращаются пустые опять в Россию)
А кто наворовал миллионы, тот здравствует..
Еще те, остались у кого руки не из жопы...но жизнь в три работы и кредитное рабство держит в клетке.
Многое чего...можно тут написать...но в молодые годы это возможно..
Невозможно вечно кем то притворяться- а там нужно)
Есть слова одной либералки, гениально отображающие идеологию российского либерализма. Их публично произнесла Хакамада на одном ТВ-шоу два десятка лет назад. Она на полоном серьезе сказала:
-- Родина, это то место на земле, где мне хорошо и комфортно...
Так что, о чем здесь говорить? Если у свиньи полное корыто, то ее Родина - это самое корыто.
Куда, спрашивается, смотрели партийные?
А они сами не прочь были скатнуться в Майами за шмотками.
Когда Союз развалился, они дружно из КПСС перешли в Единую Россию и
стали либералами.
У них недвижка за бугром, дети там же учатся, наворованные деньги хранятся.
А Россия для них территория для грабежа, а не Родина.