МиМ. Личины и суть

представление о покое, как приюте «истинного человека», навеяно идеалистическими построениями украинского философа XVIII века Г.С. Сковороды («Взойди, дух мой, на горы…, где покой, тишина царствуют…»). Измученная, исстрадавшаяся, «исколотая иглами» душа писателя достойна получить в награду за все перенесенные ею невзгоды и муки то, чего писателю так не хватало на этом свете – спокойной творческой жизни. Жизнь эта представляется ему в образе увитого виноградом дома с венецианским окном, в которое заглядывает вишневый сад и рядом с которым тихо журчит ручей. В доме есть уютный кабинет с письменным столом, бумагой, романтичным гусиным пером и чернилами, стопкой книг – всем необходимым для творческой работы. В дом по вечерам к Мастеру будут приходить его друзья, чтобы пообщаться, послушать пение и музыку. Здесь никто и ничто никогда не потревожат писательскую душу. А ночью она заснет сном праведника и, проснувшись, не вспомнит обо всем, что было вчера и позавчера и тем более в прошлой жизни. И сон этот будет беречь его вечная подруга, Маргарита. По существу Мастера вознаградят иллюзией, аналогичной той, которой Мастер вознаградил Пилата.
Между прочим, покой, как он описан в романе, напоминает представление о рае... в исламской традиции. В самом деле, рай в исламе (аль-фирдаус; ан-наим) - это "сады" (джаннат), орошаемые источниками (или реками, или морями); в раю каждый праведник обретает персональный дворец (с массой яств и  чернооких гурий - последние, разумеется, Мастеру не нужны в виду Маргариты). В "аль-фирдаусе" ни холодно, ни жарко, там нет палящего солнца, но всегда присутствует спасительная тень. Наконец, по мнению исламского мистика ибн-Араби, "наивысшая из степеней рая - удовлетворение и усПОКОЕние (большие буквы - мои - А.А.)". Возможно, М.А. Булгаков сознательно уподобил покой, обретенный Мастером, "обители вечного пребывания" (определение рая у арабов). Может быть, не случайно фамилия главного героя "Театрального романа" является производной от арабского имени Максуд...
Завершая нашу статью, усмотрим еще одну параллель: подобно Маргарите, берегущей сон Мастера, сновидение прокуратора, в котором тот беседует с Иешуа, идя по бесконечной лунной дороге, стережет «гигантский остроухий пес Банга». Уподобление, на первый взгляд, унизительное для Маргариты, поскольку порождает пошлые ассоциации вроде «женщина – друг человека» и делает Маргариту «ментальным двойником» собаки. Однако отметим, что кличка пса восходит, по заключению знатоков, к шутливому домашнему прозвищу, данному писателем второй своей жене, Любови Евгеньевне Белозерской: Люба-Любаня-Любан-Любанга-Банга. К тому же Михаил Афанасьевич любил называть супругу «парнем» (за некоторые качества ее натуры – сильную волю, увлечение верховой ездой, автомобилями), отчего Банга и стал «псом». Возможно, такая, не очень лестная для второй супруги аналогия отчасти объясняется реакцией писателя на слова, сказанные как-то Любовью Евгеньевной мужу: «Ты - не Достоевский». Эта реплика настолько задела писателя, что он обыграл ее в романе («Вы – не Достоевский» - слова, брошенные Софьей Павловной Коровьеву) и, как свидетельствовали близкие, всегда бледнел и мрачнел, вспоминая о ней. Впрочем, знающие люди утверждают, что свою Маргариту Михаил Афанасьевич наделил кое-какими чертами характера и внешности Любови Евгеньевны.