Шекспиром загадку.
Гамлет обижен на двор, быстро забывшего его отца, и через это чувство обижен на весь мир, который несправедлив по своей сути. Но можно ли ходить обиженным в сфере политики, даже на уровне королевского двора? Получается – нет! «На обиженных воду возят». Эмоции – не лучший ориентир в действиях. Иначе гибнут невинные (Офелия) и невиновные (Полоний, Лаэрт…). Но Шекспир – не Макиавелли, чтобы давать советы власть имущим. Его пьесы больше чем руководство к действию. Они о слабостях человеческих. О том что, как ни крути, все закончится могилой («О, бедный Йорик»). О том, что любая умная политика все равно закончится провалом, сколь ни велики были ее творцы (см. шекспировы исторические хроники, начиная с Цезаря, Антония и Клеопатры и далее до английских королей – Генрихов и Ричардов). Цели все равно придут в антагонистическое противоречие со средствами. И средства погубят цель, какой бы благородной поначалу она ни была. Деяния всевозможных наполеонов тому подтверждение. Принц Гамлет неясно чувствует это и вместо поиска способа возмездия, его постоянно тянет куда-то «в бок», на обобщения, злые философские афоризмы и сатирические инвективы. Смерть отца стала лишь поводом для прорыва давно накапливаемых мыслей о тщете мироустройства, где предательство, даже родственников и друзей - норма. И что в таких условиях делать, как тогда жить?
Но мир таков, каков он есть. Его можно и нужно пытаться изменить к лучшему даже ценой своего трагического существования. Всемирная история полна такими гамлетами, отчего не гаснет интерес к пьесе, ибо суть трагедии воспроизводится в каждом поколении во всех странах мира. Ныне Европа в ее западной и восточной частях вступили в очередной этап полукрушения, основанного на предательстве и убийстве «отца» (классического наследия), и новым Гамлетам предстоит решать неразрешимый ребус на тему, что именно подгнило в «датском королевстве» и как им быть, или не быть, в таких условиях?
О чем повествует «Отелло»?
В пьесе «Отелло» вновь всплывает сквозная для Шекспира тема предательства. И хорошо закрученная. Отелло подозревает в измене свою жену и друга Кассио, а на деле предателем оказывается доверенное лицо. Также в пьесе снова месть и один из ее персонажей конструирует мышеловку для другого. На этот раз отрицательный герой по имени Яго.
Яго мстит своему обидчику Отелло по чисто эгоистическим причинам: тот его не продвигает по службе, хотя сам признает: «Да, Яго верен долгу, как никто». Но генерал почему-то (в пьесе не объясняется) предпочитает более молодого и зеленого Кассио.
Кстати, а, правда, почему? Может, в силу извечного закона бюрократической иерархии: чтобы тебя не подсидели, подбирай себе в заместители менее умного, менее амбициозного, но исполнительного и преданного человека?
Как бы то ни было, выбор оказался для Отелло роковым. Впрочем, вероятнее всего Яго все равно подсидел бы шефа, чтобы занять его место. Яго карьерист, такой никогда не остановится на достигнутом.
На чем основаны «мышеловки» Гамлета и Яго? Гамлета - на допущении, что преступник невольно выдаст себя, если тому покажут картину его преступления. Затем таким способом будет принуждать к признанию подозреваемых сыщик Эркюль Пуаро (А. Кристи) и некоторые другие следователи. Яго же должен быть придумать нечто принципиально иное, ибо сам являлся преступником. И он выбирает для достижения своей цели не преступные склонности других, как Гамлет, а ровно наоборот – их добродетели! Он уверен, рассуждая о Дездемоне: «…добродетель, и незапятнанность ее души погубит всех».
Яго оказывается великолепным психологом. Он просчитал своих жертв: Отелло, Дездемону, Родриго, Кассио… Всех сделал своими куклами, а себя кукловодом. Чтобы манипулировать людьми, Яго в каждом находит слабое место – определенное чувство и свойство характера. И что удивительно: все эти слабые места – положительны с точки зрения морали! А именно: любовь, порядочность, добросердечие…
Яго высоко оценивает душевные качества своих будущих жертв, и… готов обратить против них же. Об Отелло он говорит: «Мавр простодушен и открыт душой…» Похвала? Вроде бы да, но тут же следует: «Он примет все за чистую монету. Водить такого за нос – сущий пустяк».
Как представитель сатанинских сил, Яго со знанием дела умозаключает: «…нет в мире ничего невиннее на вид, чем козни ада». Одно только непонятно у Шекспира: как такой умный человек ходит в таких низших чинах? Но вернемся к тексту.
На вопрос: о чем пьеса обычно отвечают: о слепой ревности. Иные даже выводят мораль: мужья, доверяйте своим женам!
О ревности – верно. Даже один из двух мотивов, подвигших Яго к мести наряду с обидой на плохой карьерный рост, является ревность: «Сообщают, что будто б лазил он к моей жене… …допущенье что дьявол обнимал мою жену, мне внутренности ядом разъедает. Пусть за жену отдаст долг женой».
Но помимо ревности и зависти эта пьеса о том, как Зло может манипулировать Добром, не способного к анализу; добром доверчивым и оттого безоружным. Причем речь идет не только о бытовых вопросах, но и любых других, политических в том числе… Вывод? Добро не должно быть глупым!
Кстати, о манипулировании. У Шекспира не все так просто. Вот Кассио обращается за помощью к Дездемоне. И ангел сей не говорит ему: «Попробую, но не взыщи, не гоже мне лезть в чужие дела мужа». Отнюдь. Дездемона едва успела выйти замуж, а уже уверенно глаголит: «Увидите, я в школу превращу его постель, а стол в исповедальню».
«Постель в школу превращу»! Мол, выдрессирую муженька и будет он делать, что я хочу. Шекспир предугадал будущий фаворитизм французских королей (мадам Помпадур и др.), притязания жены царя Николая II. И нашу Раису Максимовну можно помянуть... Только добром все это не кончалось. И для Дездемоны тоже.
Что же получается: не попытайся добродетельные герои вступить на темную сторону (Дездемона с ее назойливой симпатией к молодому и пригожему Кассио, Отелло с его эгоцентризмом, что привело к гипертрофированному чувству ревности, Родриго с его желанием чужой жены…), то хитроумные козни Яго могли обернуться пустыми хлопотами? Но человек, как личность, не может жить исключительно на светлой стороне (чтобы достичь этого уходят в монахи и отшельники), требуется и тень от яркого солнца… Вот тут и дьявол со своим зонтиком!
Таково христианское видение дихотомии мира. Шекспир мягко и неназойливо проповедует ее в пьесе. Настолько мягко, что она почти незаметна и трагедия воспринимается, как притча о вреде мужской ревности. Таков художественный метод автора. Он почти нигде не морализаторствует, предпочитая рассказывать истории людей людям, прекрасно понимая, что зритель во время спектакля все равно не успеет сделать каких-либо философский выводов. Да и после него вряд ли. Но заронить в душу нечто – можно. Аристотель назвал такое чувство «катарсисом», - очищением. Ведь мыть время от времени надо не только тело…
В качестве посткриптума.
В наше время уже мало обращают внимание на странный драматургический ход Шекспира – любовь чернокожего и белой девушки. Наше время – эпоха толерантности. Более того, в американских фильмах роман чернокожего с белой женщиной вошел в моду. Правда почему-то именно в таком сочетании – чернокожий мужчина и белая женщина, и почти никогда наоборот. Во времена Шекспира и потом на протяжении последующих веков межрасовые браки были крайней редкостью. А Шекспир невозможное сделал в своей пьесе возможным, будто видел сквозь века. С другой стороны, потому он и великий драматург, что видит то, что не видят 99 процентов людей. Но тогда спрашивается: крах такого брака – случайность или тоже некое предвидение?
Поживем – увидим, ибо власть имущие, по сути, выдали Европу замуж за Афроазию. Посмотрим, найдется ли тут свой Яго-политик, чтобы Отелло задушил…
