Посвящается Изольде
20 марта – Всемирный день счастья. И с 20 на 21 марта отмечается один из прекрасных народных праздников – Новруз. День весеннего равноденствия, восточный Новый год. Смешав эти два события в шейкере информации, взбив их миксером раздумий и сдобрив пряностями воспоминаний, могу предъявить миру следующее блюдо.
Стас Садальский в своем Живом Журнале вспомнил сегодня Карла Юнга, сказавшего, что счастье разделяется на пять составляющих:
а. Хорошее физическое и психическое здоровье.
б. Хорошие личные и интимные отношения (семья, друзья, брак)
в. Способность к восприятию красоты в природе и искусстве.
г. Умеренный образ жизни и удовлетворения от работы.
д. Философская или религиозная точка зрения, которая помогает успешно справляться с превратностями судьбы.
Философ, наверное, имел в виду какое всеобъемлющее, незыблемое перманентное счастье. Не знаю, возможно ли оно; есть ли тот баловень судьбы, в коем гармонично и главное – на постоянной основе, переплелись эти пять составляющих. Швейцарская педантичность и математическая точность Юнга мне не столь мила, как трепетная муза бельгийца Метерлинка. По мне, счастье так же сиюминутно и зыбко, как волшебная синяя птица в его пьесе. Поймать и силой удержать ее невозможно – погибнет сразу же, как сорванный цветок мака. Можно лишь наслаждаться ее пением, зачарованно следить за ее полетом и благодарить судьбу, если случайно, вдруг, ей захочется отдохнуть на твоем плече. На минуту, на миг. Но, может, именно поэтому этот миг будет так дорог и памятен нам?.. Он и будет счастьем.
Я помню два таких мгновения безоглядного, безграничного невероятного счастья. В нем как в полете открывались небеса и разверзались морские бездны. Мир превращался в одно огромное зелено-голубое чудо. Земной шар – ласковый, добрый, не объятый никакими войнами и бедами, летел сквозь прохладный звездный простор и наполнял душу солоноватым привкусом счастья. Да, оба раза счастье для меня было с божественным привкусом соли.
В первый раз это было в марте, когда бабушка, окончив печь новрузовские сладости, протянула мне круглую, румяную слоеную лепешку, обильно посыпанную тмином. Я, с детства не любившая сладкое, по привычке помотала головой.
- Попробуй! – принялась уговаривать бабушка. – Тебе точно понравится.
Я недоверчиво принюхалась. Аромат от лепешки шел странный: легкий, пряный. Так пахнут травы у берега моря – нагретой солью и чуть-чуть йодом.
- Дай сюда. – Бабушка разломила лепешку. В ее слоистой сердцевине покоилась начинка – что-то рассыпчатое янтарно-желтое, исходящее острым ароматом.
- Это гогал – колобок солнца. -Бабушка улыбнулась, и по ее лицу побежали лучики-морщинки. Его вместе другими сладостями выпекают к Новрузу. Все сладости что-то обозначают. Пахлава – ромбиком – звезду, сладкий пирожок в виде полумесяца – луну, а гогал – солнце. Новруз – праздник обновления, возрождения природы и небесные силы тоже рады ему.
Я надкусила. Соленая пряная начинка таяла во рту. Мгновение – и гогала нет!
- Я же говорила, что тебе понравится! – Бабушка торжествовала, глядя на мою блаженствующую мордочку. – Ах, ты, солоноежка!
- А почему он соленый, а что там? – закидала я ее вопросами, не успев как следует прожевать.
- Начинка из муки, масла, аниса, тмина и соли, - серьезно, как взрослую, посвятила меня в свои кулинарные секреты бабушка. – Пряности разогревают кровь, масло придает сил, а соль для вкуса.
- Самый лучший вкус! – с видом знатока уписывала я уже третий гогал. Бабушка смотрела на меня и улыбалась. Еще бы! Накормить малоежку в моем лице было подвигом, и бабушке это удалось. Мы обе были счастливы. Безоглядно, необъятны счастливы! И счастье для нас было с привкусом соли в светлый праздник Новруз.
Во второй раз это было в мае, когда солнце уже вовсю просвечивало сквозь листву деревьев, и тополиный пух уже покрывал дороги. На каждом углу торговали жареными семечками и зеленой алычой – ее сок, чуть присыпанный крупной солью был восхитителен, Не знаю, какова на вкус была амброзия у древнегреческих богов, но для нас, бакинских школьников, именно зеленая алыча была источником молодости и бессмертия! Мы с подружкой купили у женщины, торговавшей около школы, полкило в бумажном пакете и были абсолютно счастливы, как могут быть счастливы 31 мая только школьницы, окончившие шестой класс с похвальными грамотами и с успехом перешедшие в седьмой. Нам казалось, что мы были абсолютно счастливы! Оказывается, оно было еще впереди!
- А с чем есть будете? – деловито осведомилась торговка. – Соль есть у вас?
Счастье наше съежилось и опустило нас на землю.
- То-то и оно! – удовлетворенно протянула женщина. – Дети, откуда вам знать! Ладони подставляйте.
И она щедро отсыпала в наши, перепачканные чернилами руки по горсти серой крупной соли.
- На здоровье!
- Спасибо! – хором крикнули мы, а женщина притворно замахала руками, мол, чуть не оглушили ее. Но глаза ее улыбались.
- А пойдем в Наримановский парк, - предложила подруга. – Покатаемся наконец- то вдоволь на сетках.
Наримановский парк, вернее парк им. Н.Нариманова располагался около нашей школы. В нем было полно разных аттракционов, в том числе и и так называемые сетки. Это были большие металлические кабины-качели. Принцип работы их заключался в том, что надо было зайти внутрь решетчатой кабины, запереться и изо всех сил раскачивать ее, держась руками за решетки. Постепенно кабина набирала обороты, раскачиваясь все сильнее, и достигала предельной высоты. Шиком считался тот момент, когда кабина, постояв на высшей точке, совершала оборот в противоположную сторону. Со стороны могло показаться, что это нечто вроде чертова колеса, только вместо открытого круга замкнутая решетчатая кабина, и приводится она в движение не электрическим током, а механической силой. Стоило это удовольствие недорого – 15 копеек с человека, но желающих покачаться было немного. Руки после такой «сетки» болели нещадно, а через неделю вырисовывались уже вполне ощутимые мускулы. Родители неодобрительно относились к нашим попыткам раскачаться на «сетке», ибо по их словам «девушкам неприлично иметь руки молотобойца».
Но тут за нас, вернее, за «сетку» было все! Ту сам Бог бы закрыл глаза на нашу страсть! 31 мая, наши похвальные грамоты об окончании шестого класса, алыча и соль!
Мы в тот день превзошли самих себя. Обычно раскачать «сетку» удавалось минут за 20, иногда за полчаса. Мы управились за десять минут. Наши руки не чувствовали напряжения, наша плоть упивалась божественным кисло-соленым соком первых весенних плодов. Совершенно непонятно, как мы умудрялись одновременно раскачивать «сетку», не отрывая рук от решетки и закидывать в рот алычу! Но вопреки всем законам физики это нам удавалось.
И вот момент триумфа! Мы наравне с верхушками акаций, еще – выше – тополей, и уже, вот-вот! – на самой верхней точке, под облаками, нет выше облаков, летим в сияющий, солнечный, предлетний простор и воздух над нами прозрачный, зелено-голубой, пахнущий нагретым железом, алычой и солью, весной и счастьем!
Счастьем!.. Мы на вершине. Сейчас металлическая остановится на секунду, помедлит, даря нам миг блаженства и со скрипом начнет оборот в противоположную сторону. Сейчас это будет. Но пока мы еще на вершине, и две последние алычи, сдобренные грязной солью, летят нам в рот. «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!»1
Не остановится... И в этом его прелесть...
«Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо»2
Вот! Это точно. Это то, что выдал мне шейкер информации, миксер раздумий, сдобренный пряностями воспоминаний. Счастье… Оно в неповторимости. В новизне и прелести каждого мгновения.
Будьте счастливы, дорогие мои фабуляне! С днем счастья вас и весенним праздником обновления!
