букет обвинений существующей власти, которая проворонила идеологическое наступление капиталистического Запада, почивает на лаврах и не поддерживает таких как он, Кочетовых. Наоборот, враги обвиняют его и других соратников в догматизме и консерватизме, а в ЦК помалкивают.
«Хорошо звучит слово «догматик». Оно ассоциируется со средневековыми богословами... «Консерватор», «рутинер»… Все это термины работающие. Такие термины полезно применять к популярным писателям, художникам, композиторам, ученым, артистам, режиссерам кино и театра, ко всем тем из них, которые, несмотря на то, что они уже зачислены в сталинисты, продолжают упорствовать, продолжают осуществлять то, что у них называется принципом партийности в искусстве, работают по своему знаменитому методу социалистического реализма».
Наряду с верными замечаниями были в романе и попадания пальцем в небо. Забавно ныне читать следующие строки про направляющего в СССР идеологического диверсанта:
«…одна дура советовала ему даже взять с собой для этого трехцветный флаг старой царской России, чтобы все сразу увидели, кто он такой».
Эта «дура» оказалась совсем не дурой, во всяком случае более прозорливой, чем Кочетов. Ныне под этим флагом на Донбассе борются с Западом! Черный юмор истории.
Хватало и пропаганды невысокого пошиба. Так в роли идеологических диверсантов в его романе выступают нацисты. Почему они? А так проще настроить читателя против тех, на кого обрушился Кочетов, на то у него и идеологический роман.
Любая пропаганда зиждется на нескольких простых вещах. Прежде всего на методе редукции (упрощения) и принципе «не соврешь – не поверят». Но необходимо знать, где и как врать. Если парень убеждает девушку, что любит ее, а кто-то творческую личность, что он гений, даже если эти утверждения вызовут сомнение у объектов внушения, то все равно захочется в них поверить. И если они будут регулярно повторяться, то девушка и данная творческая личность уверуют во внушаемое. Так и с пропагандой. Надо знать, что люди подсознательно хотят услышать о своей стране, о других народах по древнему принципу «свой-чужой», тогда пропагандисты будут иметь успех, даже если пропагандируемое будет далеко от реальности. Выводя в качестве идейных противников Советской власти бывших нацистов, Кочетов играл в беспроигрышную игру с читателем. Попробуй заступись за внедряемую извне идеологию и последует убийственный вопрос: «ты что – за фашистов?» Ну а понимание того, что мир устроен в сто раз сложнее – это для других, для элиты.
Традиционно не обошел вниманием Кочетов и развитие частно-индивидуального предпринимательства. В перечне угроз социализму он справедливо усматривал и экономическую составляющую. Но что именно видел?
«-…Это не землей торговать, на чем в цветочных магазинах зарабатывают левые деньги.
– А как это? – спросил Феликс.
– Да просто. Кто там тонны да центнеры считает когда привозят самосвалами! Земля же, не золото. Тьфу, дескать. Сунут самосвальщику десятку другую, тот и рад. А торгуют по килограммчикам, строго: с одного самосвала до трех сотен в карманы к этим гусям может пойти. Двадцать самосвалов – и новенькая «Волга».
Кочетов осуждает: уж больно огромные прибыля получают деловые люди, но, с другой стороны, те зарабатывали на рациональном использовании чернозема, которые иначе шел бы в отвалы. И тут же приводится еще одна, невольная и одновременно простодушная отсылка к ситуации с Демешкиным в «Секретаре обкома»:
«Дома, правда, еще не благоустроены, кое где даже покрыты соломой. Но люди говорили: деньги есть, и руки рабочие есть, строительных материалов не хватает».
После чего автор заключал несколько невпопад:
«Словом, у всех перспективы, у всех планы, надежды».
Если бы он знал, как достал людей к концу СССР дефицит всего и вся. Как тормозил их «перспективы» и «планы». Однако факт оставался фактом – в стране активно, пусть и полуподпольно, формировались несоциалистические производственные отношения. Программа деловых людей пока скромная:
«– А на кой шут они, эти деньги то? – Феликс все с большим удивлением смотрел на Генку.– Что бы ты стал с ними делать, если бы привалило?
– Что? Нашел бы. Ну – машину надо? Надо. «Мерседесик» бы отхватил у иностранцев. Дачу надо? Надо. Построил бы игрушечку. В журнале «Америка» такие картинки печатают – умрешь, не встанешь.
– Так. Дальше?
– Можно кооперативную квартиру по особому проекту оборудовать. Спецстройки для этого есть. С холлами делают, с черными унитазами, с антресолями. Как надо, словом».
Автор романа смело указывал на проблемы, которые в научной литературе обсуждать было не принято, разве что в беллетристике, посвященной уголовной тематике. Именно через художественные романы и фильмы, вроде сериала «Следствие ведут знатоки», люди узнавали про масштабы теневой жизни в стране победившего социализма. В частности, про конфликт желания жить «по полной» против коммунистического равенства, про конфликт сконструированного идеала и материального бытия, которое, по известной марксистской формуле, определяет сознание. Но сам Кочетов имел машину и хорошую московскую квартиру, а также дачу в элитном поселке. Но ему полагалось по статусу, а остальным-то зачем? Правда, с отменой партмаксимума в 1932 году и появлением в это же время системы спецобслуживания (роскошных квартир в «домах на набережной», госдач, машин с личным шофером, поликлиник для избранных, прислуги виде узаконенных «домработниц») рассуждать о равенстве «трудящихся» становилось все труднее, ибо отдавало демагогией. И все же идеология требовала осуждать стяжательские тенденции в среде советского народа. И Кочетов осуждал.
Но все же не об этом был роман В. Кочетова, а о более серьезных вещах. Вот об этом:
«- …покончить с коммунизмом мы обязаны. Мы обязаны его уничтожить. Иначе уничтожит нас он. Вы, немцы, чего только не делали, чтобы победить Россию…. И все же не русские, а вы были разбиты. А почему? Да потому, что предварительно не расшатали советскую систему… Вы ударились о монолит, о прочные каменные стены. Может быть, вы надеялись на стихийное восстание кулаков, как русские называли своих богатых крестьян? Но кулаков коммунисты успели раскулачить…. Вы надеялись на старую интеллигенцию? Она уже не имела никакого влияния. Она растворилась в новой рабоче крестьянской интеллигенции да и сама давно переменила свои взгляды, поскольку коммунисты создали ей все условия для жизни и работы. Вы надеялись на политических противников большевизма – троцкистов, меньшевиков и прочих? Большевики своевременно их разгромили, рассеяли… Ваши секретные документы свидетельствуют об одном: уничтожай и уничтожай. Довольно тупая, топорная программа… Неверный метод. Лучшие умы Запада работают сегодня над проблемами предварительного демонтирования коммунизма, и в первую очередь современного советского общества».
Ох, как актуально! Хоть переиздавай роман в качестве современного. Надо лишь заменить устарелое слово «коммунизм» на «Россию» и ее скрепы.
Кстати, интересно, а выходили ли на Западе романы, где высокопоставленные деятели в Кремле рассуждали на тему: надо уничтожить капитализм, иначе он уничтожит нас и какие диверсии для этого предпринять?
По любому шла идеологическая борьба на взаимное уничтожение. Ядерное оружие для этих целей не годилось, ибо, как сказал тот же персонаж романа, что обличал бывшего нациста за непредусмотрительность: «На свой удар мы получим такой же, а может быть, и более мощный удар, и в ядерной войне победителей не будет, будут одни покойники».
Конечно, Кочетов в 1969 году не открыл «америку» насчет плана, который потом назвали у нас «планом Даллеса», но он едва ли не первым назвал «пятой колонной» группу из интеллигенции, живших в его время. И это были уже не «кулаки» и «троцкисты», а представители советской общественности. Такое обвинение прозвучало громом с ясного неба. Хотя уже прошел процесс над Синявским и Даниэлем, но считались, что то были отдельные отщепенцы, а Кочетов возразил: нет, их «пятоколонщиков», много и они вне подозрений, что напрасно.
Какую бурю это вызвало! Кочетову возражали с высоких трибун. Например, поэт Евтушенко с трибуны Пятого съезда писателей СССР. Потом шторм улегся, но власть де-факто признала правоту Кочетова, когда возникло дело Солженицына, дело Сахарова, дело сбежавшего на Запад А. Кузнецова - функционера Союза писателей и заместителя местной парторганизации, а дальше «дела» пошли косяком – Гладилин. Войнович, Ростропович, Некрасов, Аксенов, Любимов… «Девятый вал» эмигрантов и сидельцев за «антисоветчину» накрыл с виду еще недавно благополучный СССР. Что-то происходило в его «солнечных» недрах, выплескиваемых в виде идеологических протуберанцев. Кочетов раньше других выдвинул свою, «марксистскую», версию: мол, все дело в происках Запада, несознательности отдельных представителей советской молодежи и предательстве (и это было главным в его концепции) части советской интеллигенции.
И ведь именно Кочетов первым написал то, что спустя десятилетия, не имея понятия об авторстве, заговорили другие:
« - …Мы исключительно умело использовали развенчание Сталина… Но это потребовало, господа, работы сотен радиостанций, тысяч печатных изданий, тысяч и тысяч пропагандистов, миллионов и миллионов, сотен миллионов долларов. Да, так вместе с падением Сталина, продолжаю, нам удалось в некоторых умах поколебать и веру в то дело, которое делалось тридцать лет под руководством этого человека. Один великий мудрец нашего времени… сказал однажды: «Развенчанный Сталин – это точка опоры для того, чтобы мы смогли перевернуть коммунистический мир… Наше дело сегодня – усиливать и усиливать натиск, пользоваться тем, что «железный занавес» рухнул, и повсюду, так называемо, наводятся мосты. Что мы делаем для этого? Мы стремимся накачивать их кинорынок нашей продукцией, мы шлем им наших певичек и плясунов… Словом, их строгая коммунистическая эстетика размывается. И ваша «операция»… послужит одним из мостиков, одним из троянских жеребеночков, которых мы постоянно преподносим партийным московитам!»
Так оно и вышло особенно в горбачевские годы. Кочетов продолжил говорить языком своих персонажей то, что ныне повторяют нынешние люди в телевизоре, как свои мысли:
«Во всех случаях, когда Запад бряцает оружием, русские не проигрывают, а выигрывают. Они освобождаются от благодушия, от извечной для России робости перед общественным мнением Запада. Самый верный путь – довести их до полной сонной одури – сидеть тихо, вести себя образцово миролюбиво, идти на частичные разоружения, особенно когда таким путем можно отделаться от морского и сухопутного старья».
И наконец, еще один увесистый камень в огород правящих:
«Те, у кого много денег, в какой то момент упираются головой в потолок наших возможностей применения таких денег. Автомобиль, дача, магнитофон, холодильники, вазы и ларцы, ковры и норковые шубы – и стоп! Остров в Тихом океане не купишь, гарем не заведешь, бой быков не устроишь, акции компании
Булгаков видимо труды Ленина изучал, что земную жизнь сравнил с жизнью дьявола))
Ленин ещё Сталину говорил, что СССР это глобальный проект нового человека. Капитализм его
съест, ибо человек всё равно начнёт капитализироваться) А что такого Булгаков показал в книге?
Всё так же и теперь)) Те же улыбающиеся лица и куча взяток , дворцы и квартирный вопрос...
Думаете не исчезло? То же самое, что было и в прошлом СССР. Паразитов общества не перевоспитаешь.
Они были всегда и есть.
А что такое Сталинские чистки? Я знаю , что такое отрезок времени времени,
как предвоенный, военный и послевоенный.
Они быть всегда такими. Или вы считаете, что Сталин не давал во время войны приказ не сдаваться?
Может Вермахт не слышал и делал спящих агентов русскоязычных для дальнейшей борьбы?
Всех то остальных он уничтожал, кто отказывался продать страну? Или можно выиграть войну с нацизмом
по нацистскому плану? Я бы тоже так поступила, как Сталин, когда стране грозило бы полное уничтожение.
Это сыпсошники и либералы давят на это, считая что все дураки в мире))