Стихотворение «4. Четвертая... выходит так?»
Тип: Стихотворение
Раздел: Лирика
Тематика: Гражданская лирика
Сборник: Поэмы
Автор:
Баллы: 5
Читатели: 389 +1
Дата:

4. Четвертая... выходит так?

________________________________________________________________________________


4.

Четвертая... выходит так, – глава?
И память – вот она, что ножик перочинный,
как острие… не гнется, не сломать
дай бог…
что называется, с почином.

«Лицом к лицу лица не увидать?»
Да, полноте, лицо к лицу и рядом –
мы, юные, и радуется мать,
и светел горизонт за Ленинградом.

И смерти нет, не брезжится закат
пока друзья всех песен не забыли,
нет смерти и никто не виноват –
иных уж нет, а те… давно в могиле.

Но не о грустном стих, наоборот
стихи живут, а люди – умирают,
уходят за последний поворот
судьбы, как ленинградские трамваи,

как люди разбирают корабли,
как в вечность удаляются солдаты –
всему свое, но нет такой земли
легендами и песнями богатой, –

у сей земли особенная стать
и, сколько бы скопцы не голосили,
не смерить, не придумать, не объять
той, что зовут красавицей–Россией.

.    .    .    .    .    .    .    .

Поэма жжет, поэма не торопит,
но обжигает, будто тетива
ладонь,
как жжет горячий Южный тропик,
и холодит как синяя трава.

Ты снова здесь, надолго ли? – Навечно.
Скрипит седло, колышется вода,
– Сидай на конь, – ты слышишь, человече?
– уж засветло,  и звякает узда…

Здесь голос твой затерян в пряных травах,
здесь закипает темная вода
и весла, что по–прежнему упрямы
– их руки не забудут никогда,

здесь воду режут белые «сороки»,
танцуют как скаженные «стрижи» –
здесь Балтика и молодость, и сроки
отпущены… двугрядь не расскажи.

.    .    .    .    .    .    .    .

Люблю малороссийский говор тот, что
поет, тоскует, просится сказать…
Эх, брат, его не изучали дочки
в гимназиях.
Упрямая лоза
не так пронзает землю, как росток
пронзает, рвется, тянется к наградам,
чтобы взорваться вычурным листом
и гроздьями, и соком винограда.

На Севере замедленны слова.
К нам прилетают северные утки.
А все же Русь в мостах и островах
не затерялась – северное утро
прохладнее, дождливее, – не раз,
очнувшись вдалеке от новостроек,
ты вспомнишь, как встречал тебя Кавказ
вином, хурмой и пчел звенящим роем,
шелковицей, аулами, арыками…
а лошади – у них другая стать –
здесь кони тонконоги, и привыкли быть
пусть под седлом, а плуги не таскать…

Поэтом быть не трудно – тяжело,
ты в этом сможешь убедиться сразу,
когда гудит тяжелое седло,
клинки, стволы и прочая зараза…
а пацанам, – что бокс или борьба,
или гонять хоть на коньках, хоть в лодке…
хоть жизнь, что начинается в словах,
а оглянись? подросшие молодки…

Девчонок... мы не то, чтобы, а так –
к нам нежности как будто не пристали,
а если просто, если в двух словах, –
то никогда о них не забывали…

Яхт–клуб, Крестовский, солнце как палач –
на то и лето, небо – как горнило
и ветер стих… хоть вывернись, хоть плачь,
но ветер стих, но… и не, Господи помилуй!
Ведь нам не привыкать хоть на руках,
хоть вплавь, – а то! – неважная кручина!
Девчонок, слава богу, не сыскать, –
а как еще? Ведь здесь они… мужчины!

Мы молоды, стесняемся слегка,
мы влюблены в залив, в соленый ветер
(не так и солон он), но это ведь пока –
все впереди, все будет, человече…
Володька у Норвегии, а тут
броню примерил ты, как  гимнастерку,
а Женька водолазом… и версту
уж не одну промерил… время стерло

ту юность, ту единственную суть,
что нас, хоть медленно, с колен приподнимала –
кому – свой садик, а кому и Трапезунд
иль, как его молва не называла?

Все – молодость, и не остановиться,
все голубень, звенящая как сталь –
поэма пьет из рук твоих как птица,
из рук твоих, и прошлого не жаль…
Когда б вернуть его, пережитое,
но – это как проточная вода –
прозрачная как небо голубое
и светлая, как давняя мечта…

Пусть голос мой и прост, и не придуман –
я говорю, по–русски говорю
любителям заслонок и презумпций,
подвластным и поганому царю,
и кто там есть еще… любителям напиться
с козлиной лужи, с грандов, трендов… мразь…

Пока еще степная кобылица
любимого с войны не дождалась...
Россия – степь, речные перекаты –
кто о березах, я – о тополях…
Ложились в землю русские солдаты
лицом, с разбегу и не помолясь –
мне возразят – неверно! Помолившись!
Давай, давай, нерусское ничто!
А может, впрямь, чтоб вас «озолотивши»?
Пожалуй, не получится… а то?

Поэма ждет, поэма не торопит,
но говорит: – Смотри, не позабудь
и руки те, и тот тревожный шепот,
что провожал собравшегося в путь.

Где те глаза, где память и отрада?
Растаяли и молодость прошла…
Нет, не прошла, пусть далеко, а будто – рядом
мальчишеская звонкая пора!
Все только начинается и п`оверх
страниц тех писем, и не прекословь
ни жизни той, ни памяти, и брови те
не позабудь взлетевшие, и вровень с ним
слова: надежда, вера и любовь.
Здесь – кода, здесь меняется картина,
здесь часть четвертая торопит, знать, жива
еще не предпоследним поединком
четвертая веселая глава.

Мы уходили в ночь, читай – под вечер,
нас уносили в вечность поезда,
слова и обещания, и встречи,
и адреса... – упомнишь ли когда?

.    .    .    .    .    .    .    .





.

Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама