Устану. И старую книгу открою,
И стану искать на страницах героя,
Который бы не был похож на злодея,
Из давних картин в настоящую зрея. –
Он выйдет, плоды обирающий жадно
У дикой природы, к нему беспощадной,
Земную среду о прозренье молящий,
Едва сознавая свой смысл настоящий…
Я стану следить за путями развитий
Умов гениальных, великих наитий,
Зажегших огни на дорогах прогресса
И в бронзовом веке, и в веке железа.
Приду к рудокопам, которыми дорог
Талант безымянный, придумавший порох,
Найду металлургов, стволы отливавших,
И цельщиков, порохом ядра толкавших.
Дойду до распутий зловеще распятых,
Бессмысленных войн, пустотою чреватых,
И в пепел ступну. И приближусь в итоге
К стратегам, держащим узды технологий.
Но немощью бицепсов их поражённый,
В себя загляну, от себя отрешённый. –
И вырвется из позолоты и лака
Меня стерегущая совесть-оракул:
«Увидь же, стремительно мчась без оглядки,
Последний тупик постоянной разгадки,
Найди же в зерцале обратного вида
Себя ты со всем, что тобою забыто,
Где, волен избрать незлодея-героя,
Ты облагородил героя-изгоя,
Где кончатся снова: тропинкой дорога,
Мортира пращой, миноносец пирогой,
Лучинами лазеры, танки квадригой…
И пепельной горстью наивная книга». |
