(исполняется задумчиво-растерянным голосом крестьянина, у которого кто-то только что скосил весь покос. Сопровождается жалистной игрой на лютне и домре)
Посвящаю, конечно же, моему лучшему другу и верному собутыльнику Гарьке Сэ Благородному, этому задушевнейшему человеку, герою ежедневного изматывающего труда и его непритязательного быта, мечтавшему в босоногом детстве стал выдающимся романтическим крестьянином, пахарем земли и владельцем скотины, но когда однажды летом, в пионерской лагере, на предложение всё взять и поделить, получил решительный отказ от всей сплочённой пионерской дружины, и более того - был лишён утренних коклет и вечернего винегрета, то в ответ ужасно разгневался и заявил во всеуслышание: « Дзержинского Фелькса на вас, собак поганых, нету!», после чего решительно переменил свои жизненные принципы и сейчас ударно трудится мясорубщиком на рынке номер восемь имени Клары Целкин и Розы Люксембург, одновременно вися в тамошней разделочной на Доске Почёта и Уважения
Эпиграф:
Церетели Ираклий, меньшевик: Нет такой партии!
Ульянов (Ленин) Вова, большевик: Есть такая партия!
- Нет!
- Есть!
- Нет!
- Есть!
- Нет!
- Есть!
( из нашего исторического прошлого, в котором до сих пор сам чёрт ногу сломит)
Вот вышел из мрака товарищ гугнявый,
В душе чуток он и раним.
И даже совсем он почти что не сволочь,
И даже почти херувим.
Но стоит взглянуть в его робкие глазки –
Увидишь звериный оскал.
И сразу поймёшь: этот бледный святоша
На всех и на каждого клал.
И сколько таких игрунов-ливрцанэров!
Ведь нет им, собакам, числа!
И жизнь, что проходит всегда в заседаньях,
На деле мрачна и пуста. |
