Не добрыми людьми мой день отравлен,
И небеса увидели, как человек был ранен.
Он ранен был оружием древнейшим -
Словами злыми, из юных уст сошедших.
И порожденье низких интересов,
Нависло в воздухе, острейшую стрелу подвесив.
На этот раз, она в меня попала,
Вонзилась больно, не показалось мало.
Сценарий был задуман чёрным князем,
Который Миром правит, и многих мажет грязью.
И решено: суд показательный устроить,
Другим в науку, чтобы не смели спорить.
А для того, чтоб «выскочку» заметили,
Ей черной меткою, «любя», чело пометили:
«Зачем ты яркая была такая?
Теперь, поверь, ты среди нас — чужая».
Но постановщик дикой сцены этой,
Не только мне, давно знаком в кругу поэтов…
И… перекошено лицо «Фемиды»,
От заблуждения, стыда и обиды.
Шок! Нельзя так с человеком поступать —
Топтать словами, при всех жестоко унижать.
Не следует ни с кем так обращаться,
Можно подлецом ведь навсегда остаться.
Сударыня! Вы не царица Савская,
Что раздавала похвалы, когда-то царствуя.
Скорее тень Екатерины Медичи,
Сошла на землю, прикрываясь величью.
Я выдержу, ведь это только вечер,
В глазах померкло и, дышать почти мне нечем,
А утром, ноги мне, омоют росы ,
И снова я почувствую, как пахнут розы. |
