Зима, январь.
Скалистых Гор
неуспокоенность, но мягкость.
Природы неритмичность форм
сквозь калиброванную вязкость
долин
встречает небеса
на резкой кромке горизонта
изломом твердости.
Из-за
плеча, предшествием афронт’а,
садится солнце:
кровь в ручьи,
и в рукавах посылка меди,
и перекованы мечи
на что-то там...
В пушистом пледе
снегов январских есть резон –
неповторимость в чистом виде,
сквозь старомодный котильон
и щербость рук кариатиды.
На сверхзадачу –
тёплость вод
из подземелий колорадства
швыряет в холодность пустот
горячесть недр... какое блядство!
За расточительность манер,
за исключительность событий,
я, словно вёсельник галер,
прикован к празднику открытий
тебя,
к конкретным адресам
твоих чудес,
твоих реалий,
к твоим почти полутонам
и к невесомости вуалей.
Простите, Rockies*, что сейчас
я потерял, увы, что было...
Я лишь прошу, чтоб
Loveland Pass**
Природа благостно открыла... |
Эх...