Всё напрасно? Не верю! Не может так статься,
Что друзьям суждено здесь навеки расстаться,
Что за дверью железной – лишь голые стены,
И что мы не сумели избегнуть измены.
Что же дальше нас ждёт? Кандалы и темницы,
А в руках экзекуторов – острые спицы?
Лязг металла и скрежет испанских сапог,
Что неверных за час оставляют без ног?!
Да, нас станут пытать, чтобы выпытать тайну,
Только мы не должны рассказать им всю правду.
Мы умрём, мы погибнем за правое дело!
Боже, больно… но с уст лишь проклятье слетело.
Всё напрасно? Надежда погибнет последней,
А пока будем небо молить о спасенье.
И мольбы наши вскоре достигнут святых!
…Друг закашлялся кровью, навеки затих.
Я остался один, измождённый и слабый.
Это раньше хотелось богатства и славы,
Но теперь же, на плахе, на смертном одре,
Я жалею о проданной смерти судьбе.
Надо мной в темноте инквизитор смеется:
«Еретик! Твоя грязная кровь на помосте прольётся!
А потом наш палач довольной толпе
Твою голову бросит в кровавом сукне.
Говори, не тяни. За молчание – погибнешь,
Навсегда этот мир очень скверно покинешь.
Мы встречали уже не таких храбрецов,
И из каждого выбили несколько слов.
Имена? И пароли? Нам всё пригодится!
Или с жизнью тебе не страшно проститься?
Когда жизнь на кону, хватит думать о чести,
А не то ты познаешь терпкий вкус нашей мести».
Я дрожал, но молчал, силясь сдерживать слёзы.
А в душе – лишь метель, льдом окованы розы.
Через час мой палач вдруг завел разговор:
«Что же, знай, еретик, я забыл свой топор.
То, что я здесь нашел, так изъедено ржой,
Что на казни топор будет очень тупой».
Уходя, он запел на веселый мотив.
Я молчал, до последнего ужас продлив.
Голова отделилась лишь с шестого удара,
А толпа хохотала, свистела, кричала.
Я не в силах был спорить с суровой судьбой,
Ведь надёжным шпионом быть должен немой.
Солнечный, 11 августа.2011 |
С уважением.