Все. Опустились тихо руки,
Неведомою силою покой,
Дурманит, в Лету канувшие муки,
И тихо шепчет: Я уже не твой.
Не пропищишь в блаженстве: где, ты, лето,
Когда прозрачной кожею рука,
Касалась до всего. И это,
Не ведало, что дева далека.
Хоть и близка, в жару прильнула к груди,
Ее дыхание, как ветер-ураган,
Сметает мысли, если те в подруге,
Возникнут. И ночной вулкан...
Еще мгновение, и выплеснется лава,
Сжигая все на избранном пути.
И замерло дыханье белой павы,
И мы уже опять с тобой на ты...
И время убаюканное плотью,
Теряет непривычный людом бег.
Потом взойдем на груженные плоты,
Чтобы вернуться на туманный брег...
А там, под фонарями в дождь унылый,
Прильнем устами к призракам любви,
И растворится памятник застылый,
На фоне умирающей зари... |
