Молочный свет невидимой луны,
Мой первый и последний laudanum,
Он навевает сказочные сны,
Тревожит льдом прихваченные раны
Души, почти покинувшей приют,
Что меньше бренен, чем тебе казалось.
Так заунывно соловьи поют,
И ближе к ночи пробирает жалость
Ко всем живущим в праздной суете,
К любви, в которой все - слепые дети.
Молочный свет, застывший на холсте,
Ласкает профиль милого Россетти,
И снова ночь становится тиха,
Шаги легки, душа - почти бесплотна.
Я вновь ищу себя в его стихах,
А нахожу все чаще на полотнах,
И ты мне шепчешь: - Дура, не реви,
На этом поле мы с тобою квиты.
Но что поделать, в истинах любви
Мы все немного прерафаэлиты... |