Я по миру бреду одинокий, смиренный
мимо окон пустых и слепых фонарей.
Мимо кладбищ забытых, где прах чей-то бренный,
мимо старых, покинутых монастырей…
Замерзает душа в моём теле порочном,
видно в сердце навек поселилась зима.
Тяжело мне дышать в этом мире непрочном,
где завяли сады, опустели дома…
Соловьи не поют здесь, как раньше, ночами,
на деревьях повсюду одно вороньё…
Даже солнце кровавыми светит лучами,
а в кустах, сжав клыки, притаилось зверьё.
Не играют в песочнице малые дети,
не звенит колокольчиком радостный смех,
лишь зловонной волной запах гари и смерти
от земли тяжело поднимается вверх…
Неужели всегда этот мир был жестоким?
Где найти мне ответ, да, и нужен ли он?
Я смирился – останусь навек одиноким.
Но надежда живёт, может это лишь сон,
что проснусь, а вокруг – мир цветущий, как прежде,
в парках клумбы в цветах и фонтаны звенят…
и хотя я ещё прибываю в надежде,
тень сомненья во мне травит душу, как яд… |
