Данная публикация не означает, что автор считает нынешний «дикий капитализм» лучше
«зрелого социализма».
Писалось с надеждой на "перестройку с ускорением". Далеко не все надежды оправдались, но автор не жалеет о сказанном.
Зрелый социализм
ЗРЕЛЫЙ СОЦИАЛИЗМ
/Сатирическая поэма/
Пролог 1
Господь – великий и могучий,
Создатель тверди и морей,
Рассеял мглу, развеял тучи
И дал нам много светлых дней.
Его творения, однако,
Не захотели жить в Раю,
И Змей – хитрец и провокатор,
Нашептывал им ложь свою.
Соблазнял: «Вкусите с древа»,
И, вот попробовала Ева,
Адам был тоже совращен,
И грех им этот не прощен.
Настал конец тем светлым дням,
Потерян Рай, и только снам
Доступен он…, но, что мечты
У края мглы и пустоты.
Пролог 2
Волшебный луч зари блеснул,
Дыханье ночи оборвал,
Туман долины вколыхнул
И выше облака поднял.
Слой ваты млечных облаков
Струясь стал таять, а за ним
Вдруг проявилась хвоя гор
И зелень солнечных долин.
В разрывах туч искрится лес
И серебрится водопад,
Объят ледник пожаром весь,
В нем сотни солнц с утра горят.
Мир улыбается цветку,
Росинкам на его стеблях,
И небольшому ручейку,
И пенью звонких горных птах.
Посмотрит солнышко, наш Бог,
На этот мир со стороны,
И нет сомнений, нет тревог,
И легки, безмятежны сны!
1. Ласточки зрелого социализма
Ах, Боже мой! Мне снился сон,
В нем тьма и гарь со всех сторон,
И в небе оглашался стон
От тысяч городских ворон.
Мелели реки и моря,
Горели горы и поля,
Растительность испепеля,
Дымилась выжженной Земля.
Ах! Боже мой, мне снился сон,
Остатки Храмов и колонн,
С землею слился небосклон…
И погребальный, мрачный звон.
2. Исчадие Ада
И я проснулся в том дыму,
И, сам не зная почему,
Боялся посмотреть в окно:
Что там? Черно или темно?
Часы показывали три,
Да, полночь, что ни говори,
И печь погасшая чадит,
И черный дым к окну летит.
Тот дым кружит по потолку…
И, что я вижу наверху?
Воронкой дым спустился вниз,
И черным облаком повис.
Сгустился мрак в пространстве том,
Снаружи гулко грянул гром,
Подвальным холодом подуло,
Пространство в облаке сверкнуло,
Я впал опять в свой тяжкий сон,
Услышал погребальный звон,
Очнулся в полной тишине,
И вижу: Черт спиной к стене.
3. Диалог
«Твой час пробил, - промолвил он, -
В том, кто из плоти сотворен,
Не может долго жить душа,
К тому же вовсе не дыша!».
Черт самокрутку закурил
И струйкой дым в окно поплыл.
Я сел на краюшек дивана
И на часы взглянул упрямо.
Часы показывали три,
И, говори, не говори,
Я думал, чувствовал и жил,
И вроде бы, вчера не пил.
«Зачем ты прибыл, - я спросил, -
Других на небе нету сил?
Да слишком рано ты пришел,
И не Архангел, а козел!».
«Зачем пришел? Пустой вопрос, -
Черт с расстановкой произнес, -
Я жизнь тебе могу продлить,
А ты ведь очень хочешь жить!
Людей я право не пойму,
Зачем Вам жизнь? И почему
Меня зовете на торги,
Когда уж не в цене мозги!».
Лукавишь черт, - я прошептал, -
Ведь Сатана тебя прислал
Ко мне… а я и не просил,
Вот только гнать тебя нет сил!».
«Нет сил! Понятно, - черт сказал, -
Ты сам меня к себе позвал!
Ты что-то хочешь испытать,
И наверстать…и кем-то стать.
Но, что ты можешь предложить?
Быть может душу заложить?
И думаешь, твоя душа
Сейчас для черта хороша?
Быть может тридцать лет назад
Твоей душе был кто-то рад,
Теперь и черту ни к чему,
Но, обращаетесь к нему!
Я не старьевщик, а мыслитель,
Сил грозных вечный повелитель!
И в меру зла, и в меру сил
Готов помочь, хоть Вам не мил!».
Часы показывали три,
Смотри на них, иль не смотри
Застыли цифры на табло,
Хоть стало в комнате светло.
«Рай на Земле! Вот Ваш предел!, -
Тут черт, как будто, обалдел,
Чадил окурком, дым в ноздрях,
Огонь во рту и страх в глазах, -
Я предлагаю этот Рай!
Твой шанс! Скорее выбирай!
Мне самому не мил сарай,
Давай из тьмы построим Рай!»
Черт сник…петух пропел зарю,
«Что хочешь черт?», я говорю,
А он в ответ: «Нет, ничего,
Лишь договор скрепить всего».
Часы показывали три,
Черт стал у самой у двери,
Я договор прочел без сил
И подписью своей скрепил.
Петух еще раз закричал,
Черт ухмыльнулся и слинял.
Я спал до пятых петухов
Сном праведников и дураков.
4. Договор
Наутро я открыл газету,
В ней «коллективный договор».
Страна Советов всему свету
В нем объявляет приговор.
Рукой железной в светлый путь
Она готова повернуть
Беспутных странников Земли,
Что без дороги долго шли!
И путь к вершинам коммунизма
Нельзя пройти без терроризма!
Я подпись там свою нашел,
Недаром черт ко мне забрел!
5. Друзья
Теперь мне черт почти как брат,
Его визитам очень рад,
Он обнаглел, принарядился,
И как-то днем ко мне явился.
А, как взорвали мы Собор,
Так лучшие друзья с тех пор.
Он внешность может изменить,
Он может водку сутки пить,
Умеет говорить красиво,
Лукавит и картавит живо,
Он интуит и фарисей,
И самый первый грамотей.
Но, повторять он стал упрямо,
Что нынче нам нужна программа.
Мы с ним по литру засосали,
И ту программу набросали.
Ее печатали в газетах,
В куплетах, всеми перепетых,
Ее зубрили наизусть…
Теперь она наводит грусть,
Ну, а тогда, чем черт ни брат?
Ей восхищались все подряд…
Программа умная такая,
Всем близкая и всем родная.
6. Чертова программа
Я сам программу сочинял,
Черт лишь идею подсказал,
Что б Бога в ней я развенчал,
Его заветы изолгал.
Он говорил, что ложь спасет,
И за собою поведет,
И, чтобы больше было веры,
Мы изловчились лгать без меры.
Сулили счастье всем подряд,
А тех, кто этому не рад,
Мы объявили дураками
И классовыми врагами.
«За двадцать лет построим Рай!
Сейчас трудись, потом гуляй!
Перешагнем через века,
Мечтай о том издалека!»
Часы показывали три,
Играли в полдень попури
Из гимнов близких духу стран,
Со страстной речью ветеран
Гремел по радио… ну, вот …,
«Программа действует, живет, -
Мне на ухо бульбонил черт, -
Социализм – это учет!».
И черт вещал, едва дыша:
«Ложь лишь постольку хороша,
Пока ей верит вся страна,
Иначе грош той лжи цена!».
7. Путешествие
Нам с чертом стало скучно жить,
И надоело водку пить,
Хотя мы с ним за это дело
Взялись и смело, и умело.
И в прояснении рассудка,
Мне стало почему-то жутко,
Я угрожал: «Перекрещу!
Или летим, куда хочу».
Черт долго говорил о Боге,
Кому известны все дороги,
Ведь в каждом миге Божья суть,
Зачем лететь куда-нибудь?
Но, уступил он понемногу,
Мы быстро собрались в дорогу,
И, только вышли за порог,
Увидели большой острог.
«Вот – символ веры, идеал, -
Мне черт в восторге прошептал, -
Храм иль мечеть из года в год
Так кадры не перекует!».
Да, в городе, где были мы,
Нет дома, красивей тюрьмы,
Ее античные колонны
На солнце белизной горят,
И кипарисов строй зеленый
Ведет к тюрьме, за рядом ряд.
Во всей стране, где жили мы,
Нет ничего важней тюрьмы.
Слегка помятые в трамвае,
К вокзалу с чертом прибежали,
У касс одно: билетов нет,
Но, черт легко достал билет.
В купе то холодно, то жарко,
У туалета нет замка,
Разбиты стекла, лампа ярко
Все освещает с потолка.
Наш поезд ехал не стараясь,
Часа на три он опоздал,
«Типичный город», собираясь,
мне черт тихонечко сказал.
Уж скоро вечер, вышли в город,
На всех гостиницах окрест
Одно название неоном,
Названье это: «Нету мест!».
Но, нет проблем, как оказалось,
Вложили в паспорт четвертак,
За эту маленькую шалость
Нас поселили просто так.
8. Перемещение во времени
Мне захотелось вспомнить детство,
В нем счастье наших прежних лет,
И черт сказал: «Простое средство
Осуществляет сей сюжет».
Он «козью ножку» раскурил,
И дым по потолку поплыл.
Часы показывали три
Почти до самой до зари.
Пространство стало раздвигаться,
Масштабы начали меняться,
Стол вырос, как и потолок,
Стал шифоньер, как дом, высок.
Сам черт стал выше раза в три,
И показалась из двери
Очаровательная дама,
И я воскликнул: «Вот и мама!».
«Послушай, ведьма, - черт сказал, -
Мне этот маленький нахал
Всю ночку не дает уснуть,
Возьми его куда-нибудь».
«Когда б ты меньше надирался
И по ночам не матюкался,
То этот маленький подлец
Был не таким, как твой отец.
Куда его могу забрать?
У нас троих одна кровать!
А он орет так неустанно,
Что будет слышен и из ванной».
«Отца не тронь, - заметил черт, -
Чертенок на тебя похож,
Для Вас обоих – это спорт,
Устраивать при мне галдеж».
Скандал и дальше продолжался,
А я по - своему старался,
Не пил, не ел, не умывался,
Над ведьмой с чертом измывался.
Но, тут настал и мой черед,
Мне что-то запихнули в рот,
Одели быстро и обули,
И в детский садик потянули.
Пять дней я в садик тот ходил,
Про жизнь прошедшую забыл,
Простужен был специально там,
Лечился с горем пополам…
На третий день, как все ребята,
Я был зачислен в Октябрята.
Я гордо звание то нес,
Заботой тронутый до слез.
На пятый день, какой скандал!
Из садика я убежал.
Черт был на это очень зол,
Меня он в школу перевел.
И десять дней провел я в школе,
Как пленник привыкал к неволе,
Был бит, уколот, закурил,
Трех одноклассниц соблазнил,
И, главное, узнал немало:
Учительница рассказала,
Что нет счастливее страны,
Здесь дети с взрослыми равны.
Здесь равен негру армянин,
Литовец, русский и грузин;
И, даже друг степей – калмык,
От этой проповеди стих.
Еще я помню лагеря,
Там побывали мы не зря.
С гектара выжженной земли
Мы убегали, как могли.
Но, чаще, нас водили строем…
Портреты мальчиков – героев
Вдоль главной высились аллеи,
И до сих пор я их жалею…
Звонок последний, я проснулся,
Черт мне ехидно ухмыльнулся:
«Теперь оставь себе в наследство
Счастливейшее в мире детство!».
9. Отступление
Как часто память воскрешает
Отрады милых детских лет,
Нас волшебством своим пленяет,
Тот мир, в котором мысли нет,
А есть пленительные чары
Фантазий разных, есть мечты,
Есть страх и предвкушенье кары,
Есть трепет звонкой пустоты.
Виденья снов, икон виденья,
Все тайно, ново и чудно;
Цветы, зеленые растенья
Склоняли ветви к нам в окно…
Как далеко все это было!
Сменили чувства ум и сила,
Но долго ласково и мило
Нам солнце и любовь светила.
10. Преданность идее
Я долго черту объяснял,
Что он мне детство изолгал,
Да, в яслях было отравленье,
Но, это только лишь мгновенье!
Да, в школе кое-что не так,
Но, я ведь тоже не простак:
Взрывал там йодистый азот,
Мычал, как дикий кашалот.
Я сделал веселящий газ
И множество иных проказ.
Мне даже весело жилось,
Но, детство быстро пронеслось.
Вот, что припомнить не сумею,
Так это преданность идее.
Я часто думал: «Кто дурак?»,
Со всеми мыслю я не в такт,
Иду с страною я не в ногу,
Но, с большинством, не верю Богу.
Я быстро с облаков спустился,
И так до черта докатился.
Так покажи мне, черт – злодей,
Идейно преданных людей!
11. Парад
Черт осерчал: мол, водку пьем,
И весело живем вдвоем,
А тут кряхти, чуть не крестись,
Свяжись с ослом, какая жизнь?
«Зачем тебе на них смотреть?
Уж лучше сразу помереть!
Да, впрочем, для меня не драма:
Смотри вперед и только прямо!».
И я уставился вперед,
Безоблачен стал небосвод,
Огнем знамена трепетали,
Оркестры марши грохотали,
Как кровь плакаты, транспаранты,
На площадь вышли демонстранты.
Повязки красные любя,
Средь них увидел я себя!
Взглянуть успел по сторонам,
Военных, штатских много там,
На всякий случай, броневик
За угол в улицу проник..
«Исчез парад, - промолвил черт, -
Ведь я сказал: смотри вперед!
Вертеть кто будет головой,
Тот на параде нам чужой!
Да, не беда! Ведь тот парад
Немало раз пройдет подряд,
Посмотрим будни. Повернись,
И взглядом в эту дверь упрись!».
12. Братишка
От взгляда дверь приотворилась,
Из кабинета появилась
Блондинка с виду юных лет.
«Секретаря сегодня нет, -
Она сказала без смущенья,
И, даже, с ноткой возмущенья, -
Я запишу Вас на прием,
Но, всю неделю занят он.
Сейчас на важном совещании
И на пленарном заседании,
А завтра предстоит дорога,
Так что, нельзя его Вам трогать.
Не время время отнимать,
Вам это нужно понимать!».
Тут появился черт в дверях,
Весь в орденах и якорях.
Назвался помполитом флота,
И бдительность – его забота.
У юной феи в тот же миг
Азарт и пыл борьбы утих.
Со старшим лейтенантом Хватом
Черт оказался чуть не братом,
«Братишка» черт о нем сказал,
И ордер фее показал…
Как все районные святые
Пошла блондинка в понятые,
Мы в кабинет вошли за ней:
Блондинка, я и черт – злодей.
Черт был любезен, словно кот,
Секретарю смотрел он в рот.
С подобострастною улыбкой
Сказал: «Здесь, видимо, ошибка!
Но, служба, что поделать с ней?
Она противней ста чертей!
Придется съездить на минутку
В ЧК, но это, право, шутка.
Там мигом дело прояснится,
А, все же нужно появиться.
Конечно, дело – пустячок», -
Хихикнул напоследок черт.
А секретарь смотрел в окно,
И не было ему смешно.
Рука сама ползла в карман,
И вот уже в руке наган.
Мы с чертом лезли через стол,
Но, хлопнул выстрел, и на пол
Осело тело трепеща,
Уже опоры не ища.
Блондинка вскрикнула, и вмиг
Я смысл свершенного постиг.
Черт стал серьезен и изрек:
«Здесь нам с тобою дан урок,
Вот так теряем, дуралей,
Идейно преданных людей!
Он мог бы столько совершить,
Когда б в тайге ему пожить!».
13. Сны
Тут свет погас, и как-то сам
Свернулся месяц пополам,
Серпом сверкая над полями,
И над подсерпными мирами.
Луч запредельный проникал,
Опору сам себе искал.
И, наконец, уперся пьяно
В оконную, пустую раму.
И по лучу, спускаясь вниз,
На этой раме черт повис.
Обрел привычные черты
От света лунной пустоты,
Бросали тень рога и хвост,
И рыло было, а не нос.
Копыто звякало в стекло,
Ему, наверно, не везло.
На миг я приоткрыл глаза,
Но, ничего мне не сказав,
Исчез, вдруг, черта силуэт,
Не состоялся наш дуэт.
Под одеяло я зарылся,
И черт мне больше не приснился,
Я спал три ночи и три дня,
Сон, как надежная броня,
От всех чертей спасал меня.
Мне снились горы и леса,
Светились синькой небеса,
Пожар пылал в короне льда,
Казалось, здесь я жил всегда.
И был там райский уголок,
Росистый луг, реки исток,
Цветенье маков луговых,
И трав душистых полевых.
Мне снился парусник; на нем
Вдвоем мы медленно плывем,
Рельеф прибрежных островов
И зелень вешних берегов.
Мне снились люди в свете дня,
Что в тень ушли скорей меня,
И эти люди в тишине
Скорбили обо мне вдвойне.
И снился свет и блик воды,
И снилось: нет еще беды,
Душа со мной, любовь со мной,
Ее посланник неземной
Незримым ангелом парит,
И мысленно мне говорит:
«Не все потеряно, мой друг,
Вокруг себя волшебный круг
Ты очерти, и черт не брат,
Перекрести их всех подряд!».
14. Спектакль
Я думал: в чем искать спасенье?
Нет лучше ничего крещенья?
В чем правда наших смутных лет?
В чем корень зла, причина бед?
И почему на поводу
За чертом следом я иду?
Я долго ум свой очищал,
Когда заснул,
Когда не спал,
И вот проснулся в тишине
И нечто стало ясно мне.
Тот мир, в котором я живу,
Он весь во сне,
А наяву
Бездушный мир, где нет тепла,
Убогое исчадье зла!
И в этом мире всем подряд
Черт лучший друг, товарищ, брат!
Его мораль здесь славят вслух,
Черт в этой пьесе драматург!
И, как один мудрец сказал,
Сам Сатана здесь правит бал!
И я ничуть не удивился,
Что вновь чертяка появился.
Простой, как правда, без лампас,
Живее всех живущих нас.
Картавя, он изрек лукаво:
«Товарищам живущим браво!
И слава партии родной,
Я вечно с ней, я в ней живой!».
Он кепочку в руке зажал,
В экстазе диком зал визжал,
Вскочили с мест, кричали «бис»,
Под броневик из-за кулис
Полезли кулаки и дьяки,
И дело уж клонилось к драке,
Но залп «Авроры» все прервал,
И занавес с небес упал.
На занавесе криптограмма
Сверкала кровью, как и драма,
Знак Сатаны, залога душ, -
Оркестр сыграл три раза «туш».
Эпилог
Черт обернулся простачком,
Вождем партийным со значком,
Кривлялся он с телеэкрана,
И клялся, что не криптограмма
Всему виной, а сам народ:
«Его позвали мы вперед,
С людями вместе к цели шли,
И ничего, что не нашли,
Ведь мал эксперимента срок,
Учтем теперь его урок,
Начнем с нуля эксперимент
И дело сдвинется в момент!
Доверьтесь партии одной,
И будет вскоре Рай земной:
Квартира каждому иль дом,
А демократия потом!
Ну, что Вы все про коммунизм?
Ведь в диалектике вся жизнь:
Сегодня этак, завтра так, -
Был черт в дидактике мастак, -
Ну, что Вы все про лагеря?
Такое время… может, зря…
Так мы же первыми страдали,
И заблуждения признали!».
Кривлялся черт, менялся лик,
То молодой он, то старик,
Был лысым, стал вдруг с бородой,
То он усатый, то седой.
Но, оставался сам собой:
Такой же лжец, такой же злой.
Такой же деспот, властелин,
Христопродавец, сукин сын!
Жаль, что нет читателя, все пишут.
Меня удивило отсутствие внимания. Толи долго читать, толи ругать не хочется, но критика всё-же лучше молчания.