Незнамо как, но это чувство боли,
Как лед, как блажь нетленная, как цепь.
Узнав прощенье чувствовать, как в крови
Безсилье, зависть, как кинжал, как смерть.
За всепрощенье видеть в тех же лицах
Один на всё читаемый вопрос,
И боль, и страх – покой нам только снится,
И столько мук, и столько в муках слёз!
Я не привык с рожденья взглядом, речью
Просить ума у исполинских ног.
Ведь мне прощать вас незачем и не чем,
Я вас простил уже, где только мог!
И сколько было, сколько будет мщенья,
Велик соблазн – им полон каждый миг,
Ниспослан будь – отмщу не за вторженье,
За тайный крест ниспосланных обид.
Да, мне шестнадцать, и как в клетке бьется
В тревоге сердце – вместе с сердцем бьюсь.
Нет, не коснулась бездна, но коснется,
Пусть прикоснется – пусть!
Все мои годы и весна нетленны,
Но ждет Флобер, и с полки смотрит Брут.
Мой древний мрамор и пейзаж настенный
Самозабвенны, как шопеновский этюд.
(1982) |
